Состоятельна на победы и выдающиеся подвиги военная российская история. Но ей едва уступает летопись отечественной дипломатии, насыщенная взлетами и падениями, успехами и крахами. Опыт самых ярких персон из дипломатического корпуса России анализируется и изучается по сей день. Особенно интересна деятельность ответственных за внешнеполитический курс чиновников в царскую эпоха, когда интернациональный авторитет европейских государств был нестабильным, а Россия только рисовала карту своего влияния.

Курс Воронцовых и несбывшиеся планы

Портрет Семена Воронцова. Лоуренс. /Фото: hermitagemuseum.org

Род Воронцовых подарил России масса государственных деятелей, среди которых были и дипломаты. Семён Воронцов, чудом в юности не поплатившийся жизнью за поддержку Петра III в перевороте 1762-го, спустя годы сделался русским послом в Англии. В этой роли он сумел добиться немалых успехов. Воронцов блокировал английское вмешательство в русско-турецкий конфликт, восстановил былые торговые взаимоотношения с Лондоном. Одним из немногих российских дипломатов он умел выстраивать русско-английские взаимоотношения без ущерба интересам страны. Карамзин строчил о Семене Воронцове, что хоть тот и живет по-английски, пользуется у англичан полным доверием, но при этом является глубоким патриотом своей России. Историк, случавшийся в британском доме Воронцова, рассказывал, что посол отлично знает российскую историю и часто читает наизусть оды Ломоносова.

В 1802-м император Александр I поставил на пункт первого министра иностранных дел брата Семёна. Братья Александр и Семен сориентировали внешнюю российскую политику на союзничество с Австрией и Англией против Наполеона. Но кончина Александра Воронцова сломала эти планы. Тяжело переживавший потерю брата Семён Воронцов подал в 1806 году в отставку и осел в Лондоне. Но всю оставшуюся существование оставался при английском дворе агентом русского влияния.

40 лет в министерстве иностранных дел и спровоцированная Крымская война

Консерватор Нессельроде. /Фото: pbs.twimg.com

Дипломатическая карьера Карла Нессельроде завязалась в 1801-м в должности чиновника русской миссии (Гаага, Берлин, Париж). С началом войны 1812-го он выполнял при армейцах всевозможные дипломатические задания, в походе русских 1813-1814 гг. был задействован в переговорах между союзниками. С 1816 года управлял МИДом (Иностранной коллегией) в дуэте с графом Каподистрия. Но спустя кой-какое время стал безраздельно править в МИДе. Нессельрод стремился к максимальному сближению с Австрией, и Россия при его инициативе активно поучаствовала в подавлении Венгерского бунта (1848-1849 годы). Политик называл свой политический курс монархическим и антипольским. Симпатизируя идеям Священного союза, Нессельроде ненавидел любые независимые устремления, что в Европе, что в России. Крепостное право, по его убеждениям, являлось одинаково благостным для помещиков и для подневольных крестьян.

Одним из основных дипломатических промахов Нессельроде называют ошибочно спрогнозированные реакции ведущих стран Европы на вероятную войну России с Турцией в 1850-х. Переоценивая англо-французское несогласие и не разобравшись в политике Франции и Англии, толкавших русских на конфликт с турками, он привел Россию к Крымской брани и международной изоляции. Эта война по сути стала поражением дипломатического курса Николая I при пособничестве Нессельроде. Провальный исход принудил руководившего 40 лет внешнеполитическими делами России графа отправиться в отставку.

Незавидная ноша Горчакова и губительная осторожность

Александр Горчаков. /Фото: pbs.twimg.com

С именем князя Горчакова ассоциируется цельная дипломатическая эпоха. Россия, ослабленная Крымской войной, оказалась в полной изоляции. А в Европе сформировался прочный антироссийский блок англо-французов. Нивелировалось и русское воздействие на Балканах. Россия должна была нащупывать новые внешнеполитические ориентиры. Именно в такой сложный период в Министерство иноземных дел пришел Горчаков. Ему выпало исправлять промахи предыдущего министра. Действуя в первую очередь в интересах своего государства, он расширил работавшую консульскую сеть, заменил сотрудников дипломатического корпуса за пределами России (большую часть консульских кресел на Ближнем Восходе теперь занимали русские по происхождению дипломаты), начал выпуск журнала «Дипломатический ежегодник». Министр ценил знание истории, влёкся к возрождению традиций русской дипломатии.

Горчаков за короткое время сумел полностью порвать с проавстрийскими традициями предшественника в ведомствах МИДа. Российская дипломатия укреплялась. При Горчакове сменились союзы и общее равновесие сил в Европе, велась работа по усилению позиций христианского населения Турции, отменен Парижский трактат и возвращены былые балканские позиции. Но к исходу своей карьеры Горчаков был престарел и слаб физически. На многих встречах ему было не под силу даже подняться с кресла. Так совпало, что именно в это время начался Восточный кризис (1870-е годы). Горчаков, как приверженец дипломатического урегулирования всех конфликтов, оказался не готов противостоять ушлым и смелым зарубежным «союзникам». В дипломатической позиции князя, какому было уже 80, все сильнее сквозили неуверенность, неточные расчеты и колебания. Такая чрезмерная осторожность фактически свела к нулю достигнутые военные успехи в Русско-турецкой брани.

Крупные успехи Витте и сохранение Сахалина

Миротворцы граф де Витте, барон Розен, президент Теодор Рузвельт, барон Комура и М. Такахира. 1905 год. /Фото: img.tsargrad.tv

Не являясь изначально политиком, Сергей Витте отметился крупными успехами за всю историю имперской дипломатии. После проигрыша в Русско-японской войне (1904–1905 гг.) Николай II назначил Витте главой русской делегации на миролюбивых переговорах. В итоге он добился почти невероятного — на фоне поражения русских и давления США с Великобританией, Россия не пошла на поводу у большинства притязаний. Витте избежал уплаты японцам контрибуции, которой Токио компенсировал бы понесенные в войне расходы. Более того, Россия, покинула за собой север Сахалина, хотя на момент окончания боев Япония оккупировала остров. Критики Витте прозвали его за это «графом Полусахалинским». При этом японской полиции пришлось противостоять манифестантам из оскорблённых граждан, полагавших, что русский политик своим дипломатическим вылазкой фактически взял реванш за поражение в войне.

Иногда удивительные факты могут открыться о том, как русских воспринимают за рубежом. Особенно ценными наблюдениями являются записи о том, какой увидали Россию писатели, от Дюма до Драйзера.