«В заключительные дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение поступки атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно разрешить задачи по защите от атомного нападения», — сообщил ТАСС 17 сентября 1954 года. При этом агентство умолчало, что атомную бомбу СССР скинул, по сути, на свои же войска и своих людей. О том, как прошли Тоцкие учения по прорыву обороны атомными бомбами, — в материале «Газеты.Ru».
Прорыв обороны
Ядерное оружие с первых лет после появления имело две ипостаси: стратегическое и тактическое. При стратегическом применении бомбы сбрасываются в тыл неприятеля — на важные города, на индустриальные районы, на крупные базы и логистические центры. Эта роль считалась основной, поскольку применять атомные бомбы по крупным стационарным мишеням в тылу врага легко и, очевидно, эффективно: перед глазами у всех был пример Хиросимы и Нагасаки.
При тактическом применении атомная бомба сбрасывается прямо на войска противника, которые находятся поблизости от собственных. В реальной жизни подобного никто не пробовал, и военные находят это сложной задачей, ведь необходимо правильно выбрать место удара и после него действовать очень быстро и грамотно, по-иному проку не будет. Окопавшимся войскам атомная бомба наносит куда меньше урона, чем городу, уцелевшие подразделения могут подготовиться к отражению наступления, а последствия взрыва опасны для своих армий так же, как для вражеских.
Понимая эти сложности, советское Минобороны решило опробовать тактическое применение ядерного оружия на практике и прочертить учения в условиях, максимально приближенных к боевым. Местом проведения был избран Тоцкий полигон в Оренбургской районы, а сама операция получила кодовое имя «Снежок», — хотя в основном ее запомнили как Тоцкие учения.
Алина Джусь/«Газета.Ru»
«Снежок»
Для учений из числа советской армии отобрали возле 45 тыс. солдат. Их проинформировали, что предстоит испытать некий новый вид оружия, заставили дать подписки о неразглашении, а в качестве компенсации выплатили жалование за три месяца. По сценарию учений предстояло прорвать оборону одного из окопавшихся полков армии НАТО (в ходе учений их именовали «западными»). Для этого необходимо было сбросить три атомные бомбы. При этом два атомных взрыва бывальщины «бутафорскими», полученными с помощью тротила и бензина, а одна, которую предстояло применить по условным позициям одного из батальонов этого полка, — реальной. Это была 40-килотонная РДС-4, вдвое немало мощная, чем сброшенная на Нагасаки. Носителем выступил самолет Ту-4, клон B-29, который бомбил Японию.
Самолет-носитель атомной бомбы в полете к мишени / «Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Взрыв произошел в 9:30 утра 14 сентября на вышине 350 метров над землей. Выглядело это как и всегда: ярко-белый свет, затмевающий солнце, за которым является шар огня и грибовидное облако. Спустя четыре минуты началась артподготовка и авиаудары по «западным», поскольку атомную бомбу скинули на вторую линию обороны, а первая осталась целой. Да и в районе попадания разрушения не могли быть безотносительными: траншеи во многих местах были перекрытыми, их деревянные элементы были защищены от возгорания раствором глины, имелись герметичные убежища для собственного состава и укрытия для боеприпасов и горюче-смазочных материалов. Линии связи были заглублены на 20-30 см в грунт. Словом, тактический атомный взрыв не был колдовским средством автоматической победы, иначе бы учения не требовались. Напротив, необходимо было выяснить, насколько эффективны описанные рослее меры и как их усовершенствовать для своей армии.
Танк в укрытии котлованного типа / «Ядерные испытания. Книжка 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
После окончания артподготовки, через 40 минут после взрыва, вперед отправь дозоры, чтобы выяснить, выживут ли наступающие войска и не погубит ли их радиация. Оказалось, что в 400 метрах от эпицентра обстановка неопасна и армии не получат серьезного облучения, если не будут задерживаться. Получив такой ответ, войска начали наступление, двигаясь вперед в нескольких колоннах. Танки, бронетранспортеры и пехота продвигались не торопясь, со скоростью около пяти км/ч.
«Местность в районе взрыва резко изменила свой внешний вид. На большенном расстоянии горела трава, кустарник и отдельные группы деревьев. Вблизи эпицентра атомного взрыва лес был полностью уничтожен. Там, где был лес и сочная травяная трава, стала пустыня. В радиусе 1-5 км от эпицентра атомного взрыва лес повален, деревья раздроблены на куски и раскиданы на большой территории. Горели находящиеся в районе атомного взрыва самолеты, автомашины, горели и перевернутые ударной валом танки.В населенных пунктах, удаленных от эпицентра атомного взрыва на 4-6 км, возникли пожары. Все окутано дымом…
Под воздействием атомного взрыва оборонительные сооружения и военная техника, расположенные на открытой местности, получили большие разрушения и повреждения, чем на обратных скатах высот, в лесу и в оврагах. Целиком разрушены траншеи и ходы сообщения без одежды крутостей на скатах высот, обращенных к взрыву, на удалении до 1000 метров от эпицентра. Перекрытые участки траншей очутились более устойчивыми в противоатомном отношении. Полное и сильное их разрушение имело место лишь на расстояниях до 600 метров от эпицентра взрыва, немощные — до 900 метров, а на больших дистанциях они повреждений не получили», — вспоминал участник тех учений Сергей Зеленцов.
Сломанный самолет вблизи эпицентра / «Ядерные испытания. Книга 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Пояс разрушения для бронетехники оказалась еще меньше: критические повреждения танки получили лишь в радиусе 300 метров от эпицентра, при вящем удалении они требовали лишь ремонта в полевой мастерской. Словом, никакого полного прекращения сопротивления противником ожидать не стоило, и по сценарию учений «западные», получив удар, отступали под прикрытием дымовых завес.
Щелчки радиометров
Подобные учения в ту эпоху почитались нормой, а США провели их намного больше. Лишь потом обе стороны Холодной войны осознали, что применяли ядерное оружие, по сути, по своим бойцам. Долгосрочные последствия радиационного поражения были тогда плохо изучены, и считалось, что если войска быстро проехали зона взрыва чуть в стороне от эпицентра, то ничего страшного с ними не случится. Сами бойцы тоже ощущали себя относительно спокойно:
«Было пусто и тихо, лишь пощелкивали радиометры, отмечая повышенный уровень радиации. Армии проследовали мимо эпицентра вне зоны сильного заражения. Непосредственно в зоне, примыкающей к эпицентру взрыва, земля была накрыта тонкой стекловидной коркой расплавленного песка, хрустящей и ломающейся под ногами, как тонкий ледок на весенних лужах после ночного заморозка. И на ней не было видать ничьих следов, кроме моих. Я ходил спокойно по этой корке, так как радиометр регистрировал уровень радиоактивности, не превышающий 1 Р/ч», — так запомнил это Зеленцов.
Убежище узла связи / «Ядерные испытания. Книжка 2. Тоцкое войсковое учение». «Московские учебники», 2006
Устойчивость организма к радиации индивидуальна, и сам Зеленцов дожил до 89 лет, но многим повезло намного меньше. Из-за закрытости советской системы буквальную статистику о судьбе участников собрать тяжело. Однако власти США подсчитали, что в сумме все испытания американского ядерного оружия повергли к смерти как минимум 11 тыс. человек, из них большинство были связаны с раком щитовидной железы. Логично предположить, что среди обитателей СССР количество жертв было сопоставимым и что участвующие в Тоцких учениях войска и жители окрестностей попали под основной удар.
Лишь после распада СССР проблему жертв ядерных испытаний признали, и всех выживших участников Тоцких учений Верховный рекомендация признал «ветеранами подразделений особого риска», которым положены значительные льготы.
Николай Ракевич, участник тех испытаний, описывал в газетах последствия испытаний так:
«Не ведаю судьбу солдат и сержантов нашего подразделения, но из пяти офицеров в живых пока двое. Два офицера померли в первые пять лет после учений.Мой товарищ, старший лейтенант Голопятин Иван Иванович каждый год лежал то в больнице, то в лазарете, у него сильно болели голова и мышцы. Врачи не могли найти причину, а когда он пытался рассказать им о вероятных причинах, ему не верили. И вот, в 1972 году от сильных болей он застрелился».
Местный житель Валерий Астафьев в момент испытаний жил в селе, размещённом в 10 км от эпицентра, и учился в старшей школе. Он вспоминает, что через полгода после учений начали вдруг умирать его сверстники, по 2-3 человека в год, в том числе от лейкемии. Все понимали истинную причину этого, но говорить о ней вслух, особенно докторам, было строго запрещено.
Лишь в XXI веке в месте взрыва установили мемориал в честь всех жертв Тоцких учений.
