Хамиц отправился странствовать. На ночь он сделался в степи. На другой день, утром, он стал молиться:
— Боже, творец света! Устрой так, чтобы я добыл пленника или хоть немножко скота. После стал он смотреть в подзорную трубу и увидел вдали всадника. Возрадовался Хамиц:
— Вот бог посылает мне пленника, какого не нужно будет и вязать,— говорит он.Всадник этот — не выше седельной луки, глаза у него величиной с сито, брови — с лук, усы его колыхались поверх рамен. Конь конника — величиной со скирду сена. Хамиц поехал к нему навстречу, и солнце еще не зашло, когда они приблизились товарищ к другу. Рассмотрев конника, Хамиц сказал про себя: «Ну, это не такой пленник, которого я мог бы связать!». Затем всадник адресовался к Хамицу:
— Да будет ровен путь твой, старик!
— Да будет прямо дело твое! — отвечал тот.Всадник спрашивает:
— Яраби, ты походишь на нарта!
— Похожу? Да, я нарт, — отозвался Хамиц.
— Где же ты был и куда выехал? — спрашивает опять конник.
— Выехал я в поле для наезда, поискать чего-нибудь, — сказал
Хамиц.
— Как же ты выехал? Ведь ты престарел.
— Хоть я и стар, все-таки исполняю обыкновение наш, — ответил Хамиц.
Потом всадник говорит ему:
— Ну, так я пригожусь тебе как младший.
Вот они и отправились совместно. Дорогой, на одном месте, они бывальщины застигнуты темнотой.
— Остановимся здесь, — сказал Хамиц.
Они слезли с лошадей и расположились на сберегаю большой реки.
— Хорошо, — произнёс всадник, — ты — старший, и я все буду исполнять, что ты прикажешь.
Невдалеке была небольшая балка. Вот незнакомый конник и говорит:
— А жаль, если мы останемся эту ночь голодными. Впрочем, не желаешь ли — поди, выгоняй, а не то присядь.Ну, известно, — нарты себя нигде не унизят, а потому Хамиц присел. Конник пошел гнать и изгнал стадо оленей прямо на Хамица. Хамиц выстрелил, но не попал. Узнав о промахе Хамица, конник схватил лук и пустил стрелу в несущееся стадо. С громом, сверкая, стрела пролетела мимо Хамица и вонзилась в бок одному оленю. Увидав ее, Хамиц, сняв шапку и перекрестившись, воскликнул:
— Что ты за ангел, за дух? Будь моим покровителем!Конник подошел к нему и спросил:
— Где ты?
— Я-то тут! Да ничего не сделал — промахнулся, — отвечал Хамиц. — Мимо меня пролетело что-то с грохотом и сверканием так, что от грома я не мог ничего додуматься.Всадник засмеялся и сказал:
— Это, должно быть, стрела моя пролетела.
Отправились они за стрелой. И что же? Конник убил оленя величиной с дом, пригвоздивши его стрелой к дереву. Они пришлись к оленю и стащили его к берегу большой реки. Затем конник устроил Хамицу удобное сиденье и начал собирать дрова, не допуская Хамица дотронуться до чего-либо, сообщая: «Ты старше, потому — сиди».Хамиц печалился, что никого не уложил. А всадник между тем, разведя огонь, стал на нем жарить шашлык. Приготовив шашлык, он подал его на башлыке Хамицу, какой при этом сотворил молитву.
— Но я пощусь, — отговорился Хамиц и не сделался есть.
— Что же ты с вечера не сказал мне, что постишься, если это на самом деле так, — сообщал всадник, — ведь вот, около нас, большая река. — Он разоблачился, бросился в воду и оттуда стал выбрасывать на берег рыбу всякого сорта, какая лишь попадалась под руку. Повыбросив будет много рыбы, он затем принялся жарить ее для Хамица, и Хамиц тогда нехотя должен быть кушать.Ночь они оба прочертили на этом месте. Утром, когда рассвело, всадник разделил пополам оленя и сказал Хамицу:
— Хватай свою доля оленя; хоть ты и старший, но да не покажется тебе за стыд нести из того, что бог дал, поэтому, неси свою часть.
Хамиц взял свою часть. И так они отправились. Хамиц сказал:
— Да не покажется нахальным вопрос мой: ты из каких, каков твой род?
— Род мой не из самых лучших, но и не дрянь: призывают меня сыном Бцена — Ацеко, — сообщает всадник.
— Что и ты и род твой не дрянь — я это сейчас узнал, — сказал Хамиц. Потом спросил его: — А что, вы не выдадите девицу за нарта?
— Да неужели кто-нибудь не выдаст за тебя девушку? Отчего же не дать, — дадим, дадим! Вот выдадим за тебя мою сестру, — произнёс конник.Таким образом, сын Бцена повел Хамица к себе домой. Когда они прибыли домой, всадник показывает Хамицу сестру свою. И не могла она не понравиться Хамицу! Затеяли они сватовство, и Хамиц сделался зятем конника. Когда они сошлись, нареченный заплатил выкуп чистым золотом три тысячи монет сыну Бцена. Обо всем этом нарты ничего не ведали.
— Отдал я тебе сестру, — сообщает Ацеко, — теперь нужно тебе пробыть здесь один год.И Хамиц пробыл у них одинешенек год. К концу года сын Бцена снарядил сестру, сделал ей неплохую одежду и все необходимое. Сделав это, он сказал Хамицу:
— Прямой линия вам! Веди ее. Мы весьма обидчивы, а потому, если сестра услышит от кого бы то ни было обидное слово, побеспокойся доставить ее назад домой, потому что, если она услышит обидное слово, она для тебя будет бесполезна.
— Хорошо, — сказал Хамиц и отправился.Семейство семь у нареченной было прислужников и столько вещей, что их везли семь арб. Приехав домой в Нарт, Хамиц повел супруга в седьмой этаж дома; посадил ее там и запретил ей сходить ниже.Поутру, когда Хамиц вышел в ныхас, все нарты удивились его платью, говоря:
— Удивительная, странная одежда у Хамица!Потом они разузнали, что Хамиц женился и что таким образом нарядила его жена. Нарты произнесли:
— Нам желательно было бы видеть ту, кто шьет такую платье. А какого она склада и вида должна быть?Но где же им могла представиться возможность видать ее! К концу года жена Хамица затяжелела. Между тем нарты не переставали удивляться ей. Был между ними бедовый Сирдон, и вот раз, когда нарты, по обыкновению, удивлялись жене Хамица, Сирдон произнёс им:
— Отчего бы нам и не увидеть ту, которой вы так удивляетесь?
— Нам нет возможности увидать ту, и если уж приниматься за это дело, так принимайся ты, — сказали ему нарты.Сирдон подметил низенькие ходы и, когда отсутствовал Хамиц, пробрался сквозь них и посмотрел на жену Хамица с высокого места. Он очень удивился и произнёс:
— Ай, чтоб вы пропали, нарты! И кого только вы не именуете красавицей! Величиной она не больше того, что откусишь от дичи, а задница волочится по кочкам. И ее-то именуют красавицей!
Сирдон воротился в ныхас. Нарты спрашивают его:
— Ну что, Сирдон? Что видал?
— Я видел ее. Волочащая задницу по кочкам может ли быть у меня раскрасавицей?!Между тем Хамиц приехал из отлучки. Пришел он к супругу, а жена не унимается:
— Отправь меня домой! — говорит она. — Пришел какой-то муж и, посмотрев на меня с вершины башни, начинов хулить меня. Отправь меня теперь домой!
— Как же быть с тем, что в утробе твоей? — спросил Хамиц.
— Я отыщу средство, как мне быть, — произнесла жена.
Хамиц повез ее домой.— Да заплатит нам и за твои, и за мои грехи тот, кто стал меня хулить, — произнесла жена, когда приехала домой. — Подставь горбу, — сказала она Хамицу.Хамиц подставил спину, жена плюнула ему на горбу.
— Если бы ребенок был вскормлен моими сосцами, тогда и господу было бы нелегко с ним справиться: таков был бы этот ребенок! Но и сейчас он будет любимцем божьим и будет притеснять нартов, — произнесла она. Плюнув на спину Хамицу, она сказала: — Иди теперь домой!Когда же Хамиц скопился ехать, жена сказала ему:
— Иди теперь. Плевок, какой я тебе сделала на спину, будет расти. Люди будут хохотать над тобой, но ты не обращай на это внимания и не губи себя. Придешь к Сатане, и она по мере роста плевка будет находить месяцы его. После, когда наступит месяц рождения его, срок будет известен Сатане — и она призовет тогда тебя.Вот надвигается ночь рождения Батраза — так призывали сына Хамица. Сатана зовет к себе Хамица.
— Завтра — день рождения ребенка, и необходимо приготовиться. Взойдем на седьмой этаж, а в нательном наполним семь котлов водой.
Сатана повела Хамица на седьмой этаж и взяла с собой булатный нож. В то пора, когда они взобрались на седьмой этаж, нарты, сидя в ныхасе, сообщали:
— Вон Сатана вынимает у Хамица то, что нужно вынуть.Был тогда там же и Сирдон.
— Обождите немного, — сказал он нартам. — Это «нужное вынуть» скоро разузнают дома ваши, когда оно прыгнет к вам с верхушки башни. Вы разузнаете тогда, что это: нужное ли вынуть или же что другое. Само оно вынет кого-либо из вас.Сатана между тем начала таскать воду и наполнила ею семь пивных котлов. Сирдон же, надлежит быть, уже приготовился дать имя ребенку. Сатана булатным ножом проколола горбу Хамица, и вот из спины выпрыгнул ребенок и, воспламенив все семь этажей, кинулся вниз. Семь котлов не удержали его, и он по самые колени ушел в землю. Дитя вскричал:
— Воды! Булат мой перемешается с черноволосым железом: скорее мне воды!Сатана сбежала к воде с десятью ведрами, а дьявол не дает ей воды, требуя удовлетворить его. Она побыла с ним и тогда лишь смогла принести воды и облить ею ребенка. Ребенок после этого выпрыгнул из земли, а Сирдон так назвал его:
— Здравствуй, сын славного Хамица — Батраз!
Батраз отозвался:
— Живи хорошо, сын Гатага, проныра Сирдон!
Так родился Батраз.
Ключ:Нарты. Осетинский героический эпос. Т.А. Хамицаева А.Х. Бязыров