5 декабря 1931 года в Москве на Волхонке раздался мощный взрыв. Когда склонилось облако пыли, толпа зевак с удивлением обнаружила, что несмотря на заложенные в основание здания заряды, храм Христа Избавителя стоит, обрушились лишь купола. Второй взрыв, гораздо более мощный, добил храм, который рухнул, будто демонстрируя, что воля советского руководства сокрушает даже самый жесткий камень.
В 1931 году как раз состоялся конкурс на разработку проекта Дворца Советов. Это было сооружение, имевшее для коммунистического правительства первостепенное смысл. В нем должны были происходить заседания органов государственной власти. Сам дворец должен был символизировать мощь Советского государства, триумф идей коммунизма. Если Москва считалась центром нового пролетарского мира, то центром Москвы должен был стать Дворец Рекомендаций. А поскольку в то время еще не умерли идеи всемирной революции, то предполагалось, что рано или поздно дворец должен был стать помпезной декорацией для проведения церемониалов принятия в состав СССР новых республик.
На фоне столь великих задач считаться с историческим прошлым не собирались. Дворец должен был быть размещен в самом середине Москвы. Место легко нашлось – как раз там, где в 1837–1860 годах был построен храм-памятник Отечественной войне 1812 года. Естественно для большевиков Отечественная брань не имела ровно никакого значения, особенно в сравнении с мировой революцией, так что решение было принято очень скоро. В июне 1931 года проблема еще только рассматривался на Политбюро ЦК ВКП(б), а уже в июле заседание ЦИК СССР постановило, что храм Христа Спасителя должен быть разрушен как можно скорее.
Так было истреблено великое творение архитектора Константина Тона, шедевр русско-византийского стиля – одного из первых национальных архитектурных стилей, показавшихся в России. Большевики почему-то питали особенную ненависть к русским национальным стилям. Из всех памятников архитектуры прошлого с особенным старательностью уничтожались построенные в русско-византийском и неорусском стиле, которые были особенно популярны в период с 1830-х годов до 1917 года.
Дело дошло до того, что безотносительно все, сооруженные в Санкт-Петербурге здания работы Тона, любимого архитектора императора Николая I, были взорваны в годы советской воли. Это варварство сопровождалось стандартным ярлыком: «не имеют художественной и исторической ценности». А неорусскому стилю даже придумали обидную кличку псевдорусский, стремясь унизить его даже в термине. Желая, разумеется, никаким «псевдо», он не был, оставаясь типичным представителем европейских национальных архитектурных школ периода романтизма и модерна.
Кусы мрамора и гранита от разрушенного храма были использованы в отделке здания Совета труда и обороны (ныне Государственная дума), а также на станциях «Кропоткинская» и «имени Кагановича» строившейся тогда первой – Сокольнической черты метрополитена. Чудом сохранившиеся мраморные скамьи стали частью интерьера станции «Новокузнецкая». С каким-то особым цинизмом мраморные плиты, на каких были выбиты имена погибших во время войны 1812 года, были разбиты на мраморную крошку, которую использовали для посыпания дорожек в московских парках. Судя по всему, советские воли сочли, что когда «победивший пролетариат», прогуливаясь по паркам, попирает превращенные в труху забытые имена дворян – это выглядит весьма символично.
Впрочем, разрушение храма-памятника не пошло впрок Дворцу Советов, и его судьба оказалась печальна. Споры о проекте дома продолжались до 1933 года – высшее руководство СССР никак не могло выбрать устраивающий всех проект. Наконец, как сообщают при личном участии Сталина, был выбран победитель – Борис Иофан, автор знаменитого «Дома на набережной», один из «придворных» зодчих той эпохи.
Дворец должен был стать величайшим строительным сооружением на Земле.
Его высота планировалась в 415 метров, а внутренний объем в 8 млн кубометров. Увенчивать здание должна была колоссальная статуя Ленина весом шесть тысяч тонн, один лишь указательный перст которой (им Ленин должен был указывать путь в «светлое будущее») достигал в длину четырех метров! В Большом зале 21 тыс. человек должны бывальщины внимать голосу советских вождей. Дворец предполагалось богато украсить барельефами, мозаикой и витражами. Фактически это должен был быть псевдохрам новоиспеченной коммунистической псевдорелигии.
Но несмотря на то, что подготовка к строительству началась сразу после взрыва храма, немедленно обнаружились очень вящие проблемы. Выяснилось, что СССР просто не располагает строительными технологиями, позволяющими возвести здание такого масштаба. А стоимость Дворца Рекомендаций оказалась столь велика, что строительство растянулось на годы и было тихо свернуто уже во время войны. Возведенные металлические конструкции разобрали и использовали для стройки железнодорожных мостов.
Когда в конце 1940-х годов попытались вернуться к строительству, пришлось разработать новый проект. Но даже убавленный в два раза дворец оказался не по силам советской экономике. Так что в итоге в 1958–1960 годах в фундаменте первого Дворца Советов был выстроен самый большой в мире открытый зимний плавательный бассейн «Москва». Вместо циклопического идеологического сооружения появилась несложная большая яма, заполненная водой.
Но одним разрушенным храмом Христа Спасителя большевики не ограничились. За советский период истории в России бывальщины уничтожены тысячи памятников архитектуры.
Обычно их уничтожение пытались оправдать необходимостью развития городской среды, но всем было удобопонятно – власть борется с символами прошлого, уничтожает историческую память русского народа. Попробуем вспомнить лишь самые порядочные из утраченных памятников.
В 1911 году на собранные по всей России средства началось строительство величественного Александро-Невского собора на Миусской площади в Москве. Это был другой по размеру храм в древней столице. Он возводился как памятник в честь освобождения крестьян в 1861 году. Архитекторами были два виднейших искусника В. Васнецов и А. Померанцев, выбравшие для храма неорусский стиль – самый популярный в то время в России. К 1917 году строительство было закончено, но тут грянула революция.
Для большевиков память об императоре-освободителе Александре II была неприемлема. Уничтожались все монументы в его честь. Сначала советские власти просто запретили вести в соборе богослужения. Храм стоял пустой и разрушался. Бывальщины планы превращения здания в крематорий, но затем его стали использовать как склад. В 1931 году его тоже попытались взорвать, но столкнулись с тем, что святилище был построен настолько крепко, что сильный взрыв мог скорее разрушить соседние здания, чем сам Александро-Невский собор. Так заброшенный храм отстоял до 1950-х годов, когда его тихо разобрали на мусор. Это было следствием качества царского цементного раствора – он так крепко скреплял кирпичи, что получить достаточное число строительных материалов попросту не вышло.
С 1699 года на Покровке стояла удивительной красоты церковь Успения Пресвятой Богородицы. Это был памятник позднего московского барокко, в каком традиции старой русской школы причудливо переплелись с новейшими идеями, привезенными царем Петром I из-за границы. Этот святилище был любимой церковью Федора Достоевского, который, оказавшись в Москве, всегда ехал на Покровку помолиться в Успенской церкви и полюбоваться на нее. Он заблаговременно останавливал извозчика и шел к ней пешком, чтобы по пути рассмотреть храм во всей красе. Академик Дмитрий Лихачёв вспоминал, что храм произвела на него такое потрясающее впечатление, что именно после этого он решил заниматься исследованием древнерусской культуры. В Москве ходила предание, что в 1812 году Наполеон был так восхищен церковью Успения Пресвятой Богородицы, что приказал разобрать ее и перевезти в Париж. Но из-за скорого отступления французы не успели реализовать этот план. Храм снесли в 1936 году под предлогом расширения проезда по улице Покровке.
В Кремле в советские годы бывальщины уничтожены два монастыря, мешавших своим соседством новой атеистической власти. Первый из них – Чудов монастырь, основанный московским митрополитом Алексием, сыгравшим значительнейшую роль в объединении русских княжеств. За свое значение для православной церкви он получил звание Великой лавры. Традиционно собственно там крестили детей великих князей Московских и затем царей всея Руси. Монастырский собор был построен итальянскими искусниками при Иване III.
После революции монахов изгнали, а в помещениях разместили военную школу. Несмотря на то, что советская власть официально огласила здания монастыря памятником архитектуры, в 1929 году начался снос монастырских сооружений, продолжавшийся до 1932 года. Затем на этом пункте построили 14-й корпус Кремля, снесенный уже в наши дни по причине полного отсутствия архитектурной и исторической ценности. Второй разрушенный монастырь – Воскресенский, он был основан в крышке XIV века. Монастырский собор строил выдающийся архитектор Алевиз Фрязин. В 1917 году монастырь был закрыт, а в 1929-м – подорван.
В 1934 году была уничтожена Сухарева башня – один из немногочисленных московских каменных памятников XVII века. Она была выстроена по приказу Петра I, там находилась обсерватория знаменитого ученого Якова Брюса, там же размещалась знаменитая «школа математических и навигацких наук».
В 1927 году была снесена триумфальная арка «Алые ворота», построенная в честь победы русской армии под Полтавой. Это великолепное барочное сооружение было объявлено «мешающим проезду транспорта» и подорвано. В 1934 году снесли Китайгородскую стену и башни – выдающийся памятник русской средневековой крепостной архитектуры.
Но советская воля враждовала не только со зданиями. Сносились и памятники, особенно если они вызывали ненужную ассоциацию со славными моментами истории Российской империи. В Москве был истреблён памятник императору Александру III, авторства знаменитого Опекушина перед храмом Христа Спасителя, памятник Александру II в Кремле, монумент генералу Скобелеву на Тверской площади.
В Ленинграде убрали замечательный по художественной силе памятник Александру III работы Трубецкого, монумент благотворителю принцу Ольденбургскому, памятник русским воинам – победителям в войне с Турцией 1877-1878 годов, памятник Александру II, несколько монументов русским военным частям, отличившимся в войнах прошлого. В Киеве был показательно уничтожен памятник Столыпину, которого большевики находили своим личным врагом. Фигуру главы русского правительства демонстративно повесили.
Так советская власть расправлялась с прошлым, уничтожая историческую память русского народа. Наша история, наша память о прошедшем были буквально взорваны. Их хотели уничтожить, чтобы заменить на коммунистическую идеологию, которая должна была стать основой для создания новоиспеченного «советского народа».
