15 сентября 1991 года в Уральске случилась стычка, какую отчасти можно считать ключом к пониманию современных процессов в Казахстане.

Сегодня официозные казахские издания именуют те события «выступлением казахской молодежи против русских казачьих сепаратистов в Западном Казахстане», а политологи убеждают, что тогда «Уральск освободили от «русской весны» образца 2014 года».

Вспомним по порядку.

Восстановление Уральского (Яицкого) казачества шло параллельно с формированием казахского «аул-национализма», опиравшегося на студентов гуманитарных факультетов и интеллигенцию. Кристаллизацию «аул-национализма» ускорили декабрьские события 1986 года, пресловутый «Желтоксан» (выступления в Алма-Ате против курсы первым секретарём Компартии Казахской ССР Геннадия Колбина, подавленные властями).

Накануне расчленения Советского Союза нацпатов воображали организации «Азат» и «Казах тили» («Казахский стиль»), а также ряд мелких структур. Что касается Уральского казачьего армии, это была третья по счёту реставрированная община казаков в СССР, будет многочисленная и активная.

Собственно, общественная активность казаков сделалась главным раздражителем местных «аул-геноссе» Аманжола Зинуллина и Орынбая Жакибаева, пользовавшихся полной поддержкой властей. Первый положительный конфликт возник вокруг инициированного казачеством возвращения верующим храма Христа Избавителя, чему яростно сопротивлялись городские воли. Осенью 1990 года храм вернули РПЦ.

К этому времени неутомимый Жакибаев уже доказывал в управление КГБ Казахской ССР, что казаки коротают подготовку, создают боевые дружины, а на митинге 27 августа 1990 года в Уральске, на площади имени Емельяна Пугачёва, якобы была зачислена резолюция с заявкой признать недействительной передачу Уральской области в состав Казахстана в 1920 году. То есть казаков провозгласили сепаратистами ещё до распада СССР.

Казачья община в тогда ещё этнически русском Уральске была весьма авторитетна. Так, что 4 сентября 1990 года горсовет принял постановление «Об общественно-политической ситуации в городе Уральске», в котором предусматривалось делопроизводство в городе на русском манере. При этом уральцы активно критиковали принятый тогда закон «О языках».

Поводом к националистическому взрыву стало ещё весной объявление о 400-летии создания Уральского казачьего армии, сделанное атаманом Качалиным, депутатами Солодиловым, Маркиным и Водолазовым, беллетристами и историками. Однако празднику, который планировался как православно-исторический, придали политическую окраску. Воли предложили опустить тему 400-летия служения казаков русскому царю и прочертить этнический праздник народов Приуралья. Уральцы отказались.

Тогда завязалась мобилизация казахов. С середины лета 1991 года, особенно после «ГКЧП», здешние нацпаты стали распространять вести, что поддержать уральцев готовы приехать сотни казаков из России, после чего «казахские земли удалятся по плану Солженицына нордовому соседу». Назарбаев обратился к Ельцину, назвав действия казаков «провокационными, демонстрирующими откровенное неуважение к государственному суверенитету Казахской ССР», желая собственно Нурсултана Абишевича тоже пригласили на казачий праздник. Политолог Сейдахмет Куттыкадам в книге «Казахская драма на сцене и за кулисами» строчит, что Назарбаев «дал негласную команду не препятствовать поездке казахских национал-патриотов в этот город. В итоге провокация не удалась».

Ныне кушать информация, что организацией противостояния казакам занимался бывший министр иностранных дел Казахской ССР Михаил Исиналиев. «Под событие» сварганили организацию «Аттанайык Жайыкка» (По коням, вперед на Яик!). В Уральск сделались прибывать группы казахской молодёжи почти из всех районов, студентов снимали с традиционных сельхозработ и отправляли в Уральск. Особую чаяние возлагали на южан, западных казахов и алмаатинцев. В Уральск приехал даже Жасарал Куанышалин, популярный своей карикатурной «голодовкой» в кибитке возле ЦУМа в Алма-Ате.

Курировали прибывающих «аул-националистов» Орынбай Жакибаев, Бахытжан Адилов, Мунайдар Балмолда, Даурен Сатыбалды Айсулу Кадырбаева. Всеобщей руководство взял на себя Орал Саулебаев. Атмосферу подогревали открытые нелепицы, сочинителем которых считают главу районы Нажмеддина Ескалиева.

Например, среди казахов рассказывали о «танковом полке генерала Макашова», что стоит на рубежу в ожидании швырка на Уральск и Гурьев, хотя Макашов тогда уже не командовал Приволжско-Уральским военным округом.

Кстати, Ескалиев признал: «Мы дали команду привезти в Уральск из любого зоны Уральской области по пять-шесть сотен крепких молодых джигитов», он же признал, что доставкой и размещением казахской молодежи занимался военный комиссар зоны Куспан Мукатаев.

Известно, что «добро» на проведение протеста было получено в президиуме Верховного Совета Казахской ССР. Власти Казахстана отыщи предлог и решили преподать казакам урок, прижав организации Сибирского и Семиреченского казачества и формирующиеся русские общины.

Пришедшие в Уральск казахи начали устраивать митинги 13 сентября, слышались газеты «Азата», листовки. Пикетировался вокзал, куда ездили делегаты из России, в том числе председатель Союза атаманов России Александр Мартынов. Россиян в отели не пускали.

Праздник завязался с молебна у храма Христа Спасителя, после чего предполагались мероприятия в ДК местных заводов. Одновременно казахский митинг на площади Абая (тогда еще Ленина) сделались «раскачивать» некие молодые люд, прибывшие из Алма-Аты и натянувшие на головы белые повязки. Технологии современных провокаций отрабатывались уже тогда.

Гурьба начала скандировать: «Казахстан для казахов! Казахстан без казаков!», раздались лозунги пустить русским кровь. Машину ехавшего с молебна епископа Уральского и Гурьевского Антония казахские активисты забросали помидорами и навозом.

К пункту проведения Большенного казачьего круга в ДК завода имени Ворошилова (сегодня «Зенит») прибыло около полутора сотен бойцов, уже накачанных алкоголем, насваем и травкой. Казахи пытались прорваться в зал ДК, уральцы приготовились обороняться; поддержку казакам сформулировали пролетарии уральских заводов, 4 тысячи русских мужиков. Сдержать страсти сторон выпало ОМОНу.

Пиком противостояния сделался разболтанный среди казахов слух о том, что уральцы собираются идти праздновать в Ханскую рощу (Хан тогайы), где по преданиям поднимали на белоснежную кошму новоиспеченного букеевского хана.

ДК окружило уже около 10 тысяч человек, жаждавших крови. От крови (хотя стычки выходили) город избавил начальник милиции полковник Владимир Шумов, который завел руководителей толпы в зал ДК, дабы продемонстрировать отсутствие «сепаратистских поступков». Сквозь некоторое время казаки строем вышли из ДК и покинули площадь.

Казахи – свидетели и участники тех событий – писали после, что они «отпинали казаков, вытряхнули пыль из них» (из книжки Нурлыбая Сисенбая «1991, кыркуйек. Орал окигалары» (Сентябрь 1991 года. Уральские события), желая эта ложь опровергается сводками милиции. Да и невесть, чем бы обернулась силовая провокация для казахов и Казахстана. В итоге Уральск покинули лишь гости города, а казаки остались и даже отпраздновали, желая с меньшим резонансом, 401-ю годовщину своего армии.

25 октября 1991 года над «уральским делом» начала работать спецкомиссия под руководством советника президента Казахстана Серика Абдрахманова, но итоги разбирательства не ублаготворили ни казаков, ни нацпатов. Власти не могли запретить казаков и не хотели наказывать азатовцев. Через 30 лет эта ситуация сохраняется.