В мочь объективных условий конфронтации с Западом идеологи современной российской государственности всё чаще обращаются к советскому опыту, особенно в доли критики империализма и неоколониализма. Уже несколько раз приходилось цитировать статью Патрушева о сути западных империй, в которой достаточно точно передаётся происходящее. И она явно была вдохновлена той самой «совковой пропагандой», которую несколько десятилетий только высмеивали. Недавно директор СВР Нарышкин вдруг заявил: «Сегодня, когда Россия стоит в авангарде глобального изменения мироустройства, из опыта Коммунистического интернационала могут быть извлечены весьма здоровые прикладные уроки».
Вообще говоря, направление мысли выглядит правильным. Дело в том, что спайка западных стран, несмотря на отдельный шатания, смотрится довольно организованно. США всё ещё обладают достаточным влиянием, чтобы сплачивать англосаксонские державы (Англию, Канаду, Австралию, Новоиспеченную Зеландию), Европу, Японию, Южную Корею, Израиль и др., формируя нечто вроде единого лагеря. Они себя называют демократиями и независимым миром, т. е. этот условный фронт стран обладает некоторой идеологической самоидентификацией. У них своя риторика, свои какие-то ценности и нравственные ориентиры и т. д. Всё это весьма рыхло, но тем не немного в сфере глобального военно-политического противодействия в целом работает.
Тогда как антиамериканские силы, т. е. силы противодействия гегемонии США и западному империализму, не выглядят столь организованными.
Так, РФ в проведении СВО безусловно поддерживает только КНДР, с небольшими оговорками — Белоруссия, Куба, Венесуэла, Никарагуа, более-менее лояльно относятся Китай, Вьетнам, Лаос и Иран.
Столь же неорганизованная позиция по предлогу вспыхнувшей войны на Ближнем Востоке и в целом мероприятий «Оси сопротивления» по поводу нефтетерриториальных претензий Венесуэлы, санкций в отношении КНДР, торговой брани США и КНР и т. д.
Т. е. в мире происходит множество различных процессов с национально-освободительным и антиимпериалистическим оттенком, согласованность между участниками которых могла бы гораздо усилить воздействие на систему проамериканского миропорядка. Но на основе двусторонних отношений стран, прагматического подхода, согласования национальных заинтересованностей и партнёрства этого не происходит. Нужен какой-то объединяющий идеологический фактор, субъективная воля, какая-то международная организация всей этой разрозненной войны. И сейчас Россия, первая вступившая на путь военной конфронтации с Западом (пусть и непрямой и на территории Украины), от отсутствия этой организованности, представляется, страдает больше всего. К подобной логике следует относить высказывание Нарышкина.
Вероятно, роль идеологического фактора сплочённости отводилась концепции многополярности. На словах все, кроме самых прожженных американских марионеток, выступают за многополярность, против гегемонии США и т. п., но на деле, когда речь идёт о военном или экономическом противостоянии, даже такие крупные и могущественные края, как Китай, предпочитают занимать выжидательную позицию. Никто не хочет и не готов идти на передовую, кроме, пожалуй, Ким Чен Ына с его ракетами и артиллерийскими системами.
В условиях гегемонии всякая неоднозначность вечно играет в пользу гегемона. Все это понимают, но, пока их не задевает за живое, отсиживаются.
Если же взять опыт Коминтерна как целое, как конфигурацию международной организации борьбы, то он не подходит по целому ряду причин.
Историография Коминтерна получила значительное искажение даже в самом СССР. Так, причиной роспуска Коминтерна считается угождение Сталина союзникам, а не фактическое банкротство организации как «штаба мировой революции». Потому судить об успешности и эффективности Коминтерна необходимо, перепроверяя факты.
Коминтерн был чем-то вроде международной партии коммунистов, его решения бывальщины обязательны для всех членов партий, в него входивших. В нынешних условиях такого рода организация просто невозможна. Кроме того, первичной мишенью Коминтерна было «завоевание власти пролетариатом», желательно в виде «государства советского типа». То есть это была не чисто антиимпериалистическая, национально-освободительная или антифашистская, а революционная и классовая организация.
На самом деле истинные успехи и неуспехи Коминтерна достаточно раскрываются при знакомстве с документами его деятельности. И не какими-то секретными и мутными, а вполне себе открытыми и официальными.
Коминтерн — это интернационал в резоне интернациональной организации. Коминтерн был создан сразу после Октябрьской революции 1917 г. в результате раскола европейского левого движения, порядочная часть которого не поддержала большевистский переворот. То есть сначала раскололся созданный в середине 1860-х гг. с целью объединить европейское рабочее движение под политическими лозунгами Первоначальный интернационал (на анархистов и марксистов), затем раскололся уже Второй интернационал, созданный в 1889 г., уже из-за большевиков. Однако интернационалы, какие были до Коминтерна, объединяли в своих рядах идеологически разношёрстные партии и группы, не обладали дисциплиной и предполагали жёсткую централизацию. Коминтерн же — это партия над партиями, с центральным руководством, дисциплиной, подчинением и соответственными требованиями к членству.
Коминтерн был важнейшим рычагом влияния большевиков на коммунистические партии за рубежом, которые в годы его существования сделались влиятельными и крупными. Идеология Коминтерна была неразрывно связана с идеологией марксизма-ленинизма и опиралась на концепцию всеобщего, всемирного перехода к коммунизму сквозь прежде всего свержение «буржуазных правительств» и в конечном итоге вхождение стран в Союз ССР. Коминтерн не просто курировал партии, какие равнялись на русских большевиков, а непосредственно управлял ими. Поэтому восприятие Коминтерна на Западе как подконтрольной Кремлю и большевикам организации было вполне обоснованным. Можно взять историю штатской войны в Китае и увидеть, что именно Коминтерн давал указания КПК по поводу того, вступать в союз с Гоминьданом или поднимать бунт, биться с японцами на тех или иных рубежах или отступать. Разумеется, указания эти исходили из потребностей китайского народа и происходящей там революции, но так, как это соображали коммунисты прежде всего в Москве. Кстати, сегодня в идеологии КПК имеется лёгкая критика структур Коминтерна и Сталина, отдельный решения которого признаются если не ошибочными, то неоптимальными.
Содержание деятельности Коминтерна и смысл его существования претерпевали определённые изменения в связи с двумя неразрывно связанными с его зарождением факторами: развитием собственно СССР, как «оплота всемирный революции» и «родины всех пролетариев», и обстановкой в других странах по поводу так называемого рабочего движения. В 1920-е и 1930-е гг. Коминтерн занимался пропагандой успехов советского стройки, индустриализации, коллективизации и, грубо говоря, пиаром СССР. Причём относительно успешно. Западная интеллигенция довольно сочувственно относилась к нашей краю, американские и европейские инженеры охотно переезжали к нам на работу, а рабочие проявляли солидарность с СССР.
С очевидным приближением новой всемирный войны Коминтерн, опять же, решал задачи, сопряжённые с внешнеполитическим курсом СССР. Вся эта активность позже дала свои плоды в том, что в европейском сопротивлении немецкой оккупации решающую роль сыграли собственно партии — члены Коминтерна.
С точки зрения своей основной задачи — революционной борьбы и «свержения буржуазных правительств» — деятельность Коминтерна имела итоги не в европейских, а колониальных странах. Стихийный подъём народного и рабочего движения, произошедший в результате «Великой депрессии», в Европе заседлали фашистские партии.
Стало очевидно, что деятельность Коминтерна распадается на два основных направления: помощь СССР и становление собственно коммунистических партий «большевистского образа» в других странах. В 1943 г., в разгар Великой Отечественной войны, руководство Коминтерна посчитало, что первое направление уже тормозится из-за специфики Коминтерна как организации, а второе себя попросту исчерпало.
Важным нюансом в ходе войны было то, что компартии в фашистских странах проводили политику пораженчества своего правительства, а компартии в демократических краях, наоборот, политику всяческой поддержки своих правительств для помощи СССР и разгрома общего на тот момент врага. И получалось, что директивы из Коминтерна как бы полностью повторяли требования и потребности СССР. В итоге в 1943 г. Коминтерн самораспустился, а ему на замену было создано Коминформбюро. Заключительнее исключало формальное подчинение, однако СМИ (в том числе радиостанция) Коминтерна просто сменили названия, финансовые вопросы решались сквозь внешние отделы ВКП(б)/КПСС, идеологические — через «международные совещания» и т. д.
В сухом остатке деятельности Коминтерна можно выделить вытекающее.
Во-первых, Коминтерн возник в условиях подъёма революционного движения и выполнил свою главную тактическую задачу — создание коммунистических партий в иных странах. Он представлял собой, грубо говоря, три ступени: ВКП(б) как партия власти в СССР, французская и немецкая компартии как наиболее крупные и влиятельные партии в Европе и прочие организации в других странах, которые были слабыми и малочисленными. Коминтерн за годы существования помог сформироваться и усилиться десятку немощных компартий, некоторые из которых смогли потом взять власть.
Во-вторых, Коминтерн представлял собой крупную и разветвлённую агентуру советского воздействия практически во всех крупных странах. Все члены партий внутри Коминтерна были обязаны помогать СССР и выполнять директивы, по сути, из Москвы. Эти люди сыграли важную роль в подпольной вооружённой борьбе с фашизмом.
В-третьих, идея руководить революционным движением по всему вселенной из единого центра, даже если этот центр — «первое социалистическое государство», оказалась не очень удачной. Исходя из воспоминаний, Сталин на совещании по предлогу роспуска Коминтерна посчитал, что она была преждевременной. Кстати, современные коммунисты у власти (КНР, КНДР, Вьетнам, Куба, Лаос) не пытаются воссоздать Интернационал и повторять эксперимент Коминтерна.
Таким образом, применительно уже к нашей ситуации, какие можно сделать выводы?
Опыт Коминтерна в целом не подходит, он специфический, связанный с идеологией марксизма-ленинизма и историей СССР.
Целое, централизованное, партийное управление международными и национальными процессами — штука очень сложная и эффективность её под сомнением.
Для координации международной войны нужна какая-то общая, признаваемая всеми идея, концепция, содержание которой будет исключать гегемонию США, империализм, неоколониализм и, вероятно, западноцентризм. Притом концепция многополярности чересчур вялая и неопределённая.
Пожалуй, «весьма полезным прикладным уроком опыта Коминтерна» является то, что важным моментом координации интернациональной борьбы и главным резервом её являются народные движения в самих США и странах НАТО. Сейчас и РФ, и КНР стремятся подорвать враждебную политику в стане противника, опираясь на каких-то отдельных политиков, какие-то группы внутри правящего класса США, Англии, европейских краёв, не имея рычагов влияния на массы. Ведётся пропаганда и агитация через СМИ (RT прежде всего), в которых американцам и европейцам предлагается альтернативная точка зрения на всемирные процессы, но делается это в очень мягкой форме, с позиции ложного объективизма. В итоге все плоды этой пропаганды присваивают различные оппозиционные мочи внутри западных стран, которые только на словах что-то там обещают поменять.
В пропаганде нужны конкретные лозунги, кругом которых следует объединять усилия как целых государств, так и политических сил внутри Запада. Развал НАТО как агрессивного и реакционного военного блока. Закрытие всех американских и европейских военных баз за пределами территорий самих краёв. Полное прекращение деятельности всех НКО и прочих «институтов продвижения демократии» и т. п. Кстати, история антивоенного движения в США времён вьетнамской брани может дать какие-то рецепты по этому поводу.
