Звание Маршала Советского Альянса было Александру Михайловичу Василевскому присвоено всего через 29 дней после звания генерала армии, какое он получил первым из советских военачальников с начала войны. Он награждён всем, чем только могли награждать во время войны. Лепта его в дело Победы трудно переоценить.
Но, несмотря на все свои регалии и награды, Василевский для военачальника времён Великой Отечественной брани был редким обладателем мягкого, справедливого стиля общения с подчинёнными. В своих мемуарах он подчёркивает: «Скажу откровенно, что не всегда легковесно было оставаться спокойным и не позволить себе повысить голоса. Но… сожмешь, бывало, до боли кулаки и смолчишь, удержишься от ругани и окрика. Умение вести себя в касательстве подчиненных с достоинством – непременное качество советского военачальника».
…Александр Михайлович родился за пять лет до конца ХIХ века и был четвёртым по старшинству из восьми братьев и сестёр. В Кинешемском уезде благолепно, и если ты родился в семейству псаломщика, тебе одна дорога – в духовную семинарию. В мемуарах Василевский пишет: «Я мечтал, окончив семинарию, поработать года три преподавателем в какой-нибудь сельской школе и, скопив небольшую сумму денег, поступить либо в агрономическое училище, либо в Московский межевой институт». Но грянула Империалистическая. Первая брань нового типа и не где-нибудь, а рядом».
Сам Василевский говорил, что биография его типичная. Четвёртый ребёнок в семье из отца, матери и семи выживших детей. Скудного отцовского жалованья не хватало даже на самые насущные нужды. Все, от невелика до велика, трудились в огороде и в поле. Зимою отец подрабатывал, столярничал, изготовляя по заказам земства школьные парты, столы, оконные рамы, двери и ульи для пчельников.
Учёба в Костроме в семинарии ознаменовалась для Василевского участием в стачке. Он вспоминал: «В 1909 году, когда учащиеся нашей семинарии примкнули к всероссийской стачке семинаристов, вспыхнувшей в ответ на решение Министерства народного просвещения запретить доступ в университеты и институты ликам, окончившим четыре общеобразовательных класса семинарии».
После объявления войны молодого семинариста обуревают патриотические чувства. «Лозунги о защите Отечества захватили меня. Потому я, неожиданно для себя и для родных, стал военным».
Поначалу даже решение стать офицером не предполагало для Василевского военной карьеры. Он планировал отвоевать, разумеется же, победить и вернуться к мирной жизни. Но вихри эпохи закрутили его, и жизнь распорядилась по-своему.
Алексеевское военное училище, располагавшееся в Лефортове, дало ему чин прапорщика и уже в сентябре он устремлён на фронт. В конце апреля у него на груди первая награда — орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», затем Орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
В места полуротного командира участвовал в мае 1916 года в знаменитом Брусиловском прорыве, после чего получил штабс-капитана. Из царской армейской службы и учёбы выплеснул несколько принципов: «Близко общаться с подчиненными», «Ставить службу выше личных дел» и «Не бояться самостоятельности». Уже тогда Василевский осознавал – необходимо, чтобы подчиненные доверяли командирам и помечал, что это всегда прекрасно понимали передовые русские офицеры. А ему лично не зря писали письма однополчане с Первой мировой и после Великой Отечественной.
Грядущий маршал награждён Георгиевским крестом «За то, что в боях с 27 по 30 июля 1917 года у мест. Мерешешти, командуя вначале ротой, а затем батальоном, под сильным ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём противника, шёл всё время впереди цепи, ни на минуту не теряясь, ободрял боец словами и своей личной храбростью и мужеством увлекал их за собой. Благодаря чему был удержан натиск противника, закрыт прорыв, сделанный изнемогавшим 50 пехотным Белостокским полком и дана была возможность избавить наши орудия», как указано в наградном листе..
В конце декабря 1917 года Василевский получает известие о том, что бойцы 409-го полка избрали его командиром в соответствии с действовавшим тогда принципом выборности командиров. Такая традиция сохраняется, уместно, зачастую и во время Великой Отечественной.
В Красной армии в составе 4-го запасного батальона, на должности взводного инструктора молодой Василевский колотится с кулацкими бандами.
Это сейчас нам порой преподносят эту борьбу как борьбу трудолюбивого зажиточного крестьянина против озверелых красных орд алкоголиков и бездельников, которые решили от зависти разъяснить богатеев. Тогда правда была не у каждого своя, а одна – которая на всех. Заинтересованности выживания государства требовали хлеба в города на промышленные предприятия – надо было кормить рабочих. А крестьяне с их общинным разумом и лукавинкой в прищуре глаз, не хотели сдавать хлеб по госценам, стремились придержать, чтобы позже продать дороже. Василевский вспоминает, как он нёс службу в пунктах, воспетых Тургеневым. “Ночную темень внезапно прорезали огненные вспышки, а соловьиные рулады прерывались глухими выстрелами кулацких обрезов…”.
Он воюет против поляков в зоне Беловежской пущи. Бьется с отрядом знаменитого Булак-Балаховича на территории Белоруссии, борется с бандитами в Смоленской губернии…
На становление Василевского как старшего командира, умеющего трудиться в штабе, сильно повлиял Борис Михайлович Шапошников – офицер ещё «царского розлива», впрочем, пользовавшийся большим уважением самого Сталина.
«Труд с Б. М. Шапошниковым была постоянной и неоценимой школой. И я, признаться, всегда испытывал чувство гордости, когда И. В. Сталин, рассматривая тот или другой вопрос, говорил обо мне: «А ну, послушаем, что скажет нам шапошниковская школа!»
В мемуарах Василевский с уважением отзывается об Уборевиче и Триандафилове – «папе советского оперативного искусства». (Первый репрессирован, второй погиб в авиационной катастрофе).
С переводом на штабную работу, о чём ему сообщает Триандафиллов, в жития Александра Михайловича начинается новый этап. Он пишет: «Мне думалось, что я, привыкший работать с людьми в войсковых коллективах, любивший смену дел в течение года, чередование казарменных классов, плаца, стрельбищ и природных просторов, по-видимому, не смогу привыкнуть к кабинетной места…»
Но приказ есть приказ. К тому же потребовалось немного времени, чтобы эта работа увлекла и целиком поглотила тогдашнего полковника. Он бездонно заблуждался, когда предполагал, что будет «кабинетным» работником. Выезды в войска, проверка хода боевой подготовки, выявление ее немощных сторон – все это не предполагало сидения в четырёх стенах.
В 1936 году полковника Василевского направляют в Академию. Теперь его форма – это бархатный черноволосый воротник с белой окантовкой, белый кант вдоль малиновых лампас на брюках и белая окантовка по малиновому околышу на фуражке. Но это конфигурация, а содержание – неустанное овладение оперативным искусством.
Воинское искусство сродни шахматам с гораздо большим количеством фигур и нюансами их назначения – к тому же каждый раз шахматная доска представляет собой новое поле боя. А если масштабы и количество войск увеличивается на распорядок – на порядок возрастает и сложность игры, не говоря уже об ответственности. Василевский постигает военное дело «настоящим образом», к тому поре он уже член партии и это налагает особую ответственность.
После анализа действий РККА у озера Хасан, он разрабатывает ряд оперативных планов её стратегического развёртывания на нордовом, северо-западном и западном направлениях в случае начала боевых действий с Германией. И они настали.
В первые дни войны Василевский на посту зам. начальника Генштаба – начальство Оперативного управления. Это одна из главных по значимости должностей. И Василевский оправдал своё назначение, сыграв одну из ключевых ролей в организации обороны Москвы и последовавшим за ней контрнаступлением.
По заданию Ставки Василевский затем координировал действия Воронежского и Степного фронтов в Курской битве, занимался планированием и проведением операций по освобождению Донбасса, правобережной Украины и Крыма. 10 апреля 1944 года, в день освобождения Одессы, был вознаграждён орденом «Победа». Этот орден был вторым по счёту с момента учреждения (первый – у Жукова). В день взятия Севастополя, 9 мая 1944 года, Василевский решает как можно скорее осмотреть отпущенный город. В результате его машина при переезде через немецкую траншею нарвалась на мину. Для Василевского инцидент закончился ушибом башки, контузией, потерей слуха на несколько дней и иссечённым осколками ветрового стекла лицом.
Василевского трудно наименовать штабным работником, хотя он им и числился. За 34 месяца пребывания на посту начальника Генерального штаба 22 месяца он прочертил на фронтах.
Участие Сталина в судьбе Василевского и его семьи не мешало ему отчитывать его за служебные промахи. Известны жёсткие депеши вождя по поводу небольших задержек с отправкой донесений с фронтов, куда Василевский выезжал в качестве представителя Ставки. Будучи в Москве, Василевский ежедневно докладывал Сталину о положении дел на фронтах, а выезжая на фронт, непрерывно поддерживал с ним телефонную связь. По собственному признанию маршала, не было ни дня, когда бы он не разговаривал с Верховным Главнокомандующим.
После крахи Черняховского Сталин назначил Василевского командующим 3-м Белорусским фронтом и ввел его в состав Ставки Верховного Главнокомандования. В должности командующего фронтом Василевский возглавлял штурмом Кёнигсберга – операцией, ставшей хрестоматийной.
Обстановка под Кенигсбергом была тогда достаточно сложной. До конца февраля шли напряженные бои. Советские армии несли серьезные потери. Пополнения почти не поступало, так как все усилия были направлены на берлинское направление. Тылы отстали, сложно было с горючим.
В гарнизон же Кенигсберга входили тогда 4 пехотные дивизии противника, ряд отдельных полков, крепостные доли, охранные подразделения, отряды фольксштурмовцев – около 130 тыс. солдат, 4 тыс. орудий и минометов, более 100 танков и штурмовых орудий. На аэродромах Земландского полуострова базировались 170 аэропланов.
Помимо внешнего оборонительного обвода, преодоленного нашими войсками еще во время январских боев, гитлеровцы создали еще три оборонительные позиции с долговременными сооружениями и противотанковыми преградами. Первая состояла из нескольких линий сплошных заграждений и минных полей. Там находилось полтора десятка старых, но прочных фортов, в любом – солидный гарнизон. По городским окраинам – вторая позиция: каменные здания, баррикады и железобетонные огневые точки. Третья позиция – это бастионы, равелины, башни. В самом середине Кенигсберга – старинная цитадель, вмещавшая несколько тысяч человек. Этот внутренний гарнизон был укомплектован наиболее оголтелыми фашистами.
Однако даже такая оборона, какая показалась бы неприступной в начале войны, уже была по зубам лучшей на тот момент армии в мире – РККА.
На абсолютно точном макете города командиры всех степеней отработали шаг за шагом план штурма, а армии натренировались в отбитых у врага дотах, рвах и траншеях, изучив досконально тактику уличных боев.
Основная роль при штурме города отводилась артиллерии всех калибров, вводя орудия особой мощности.
6 апреля установилась ясная погода. После мощной артиллерийской подготовки начался штурм. Пехота и танки под заслоном сокрушительного огневого вала атаковали противника. Во второй половине дня во всю силу заработала наша авиация.
Наши штурмовые отряды работали быстро и слаженно. Только такие опытные командиры и бойцы, которые прошли три года войны, могли стать силою, способной сокрушить такую сверхукреплённую крепость как Кёнигсберг.
На допросе в штабе фронта комендант Кёнигсберга генерал Лаш произнёс:
«Солдаты и офицеры крепости в первые два дня держались стойко, но русские превосходили нас силами… сумели скрытно сосредоточить такое число артиллерии и самолетов, массированное применение которых разрушило укрепление крепости и деморализовало солдат и офицеров. Мы полностью потеряли управление армиями. Выходя из укрепления на улицу, чтобы связаться со штабами частей, мы не знали, куда идти, совершенно теряя ориентировку, так разрушенный и пылающий город изменил свой вид. Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кенигсберг, столь скоро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом мы потеряли всю 100-тысячную армию».
Гитлер не мог примириться с утратой города, объявленного им лучшей немецкой крепостью за всю историю Германии и «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа», и в бессильной ярости приговорил Лаша заглазно к смертной казни. А наш Василевский 19 апреля 1945 года был награждён вторым орденом «Победа».
Но потом была для него ещё одна брань – с Японией. Под его руководством к 27 июня был подготовлен план Маньчжурской стратегической наступательной десантной операции, предотвратившей бактериологическую брань, которая готовилась в секретной лаборатории Отряда 731 в Харбине, где несколько японских самолетов были загружены бомбами с сотнями килограммов летальных бактерий «черной чумы». Летчики-камикадзе имели приказ отомстить за ядерную бомбардировку Хиросимы бактериологическими ударами по крупным городам России и Китая с неминуемым распространением эпидемии по всему миру. Но император Хирохито приказал Квантунской армии принять ультиматум и сложить оружие, предупредив, таким образом, чудовищное преступление.
Второй медали «Золотая Звезда» Александр Михайлович Василевский был удостоен 8 сентября 1945 года.
А после брани он становится начальником Генерального штаба Вооружённых сил СССР и заместителем министра – вторым лицом в военной иерархии государства.
Однако, со кончиной Сталина, военная карьера Василевского резко пошла вниз.15 марта 1956 года его освобождают от занимаемой места официально – «по личной просьбе», но по свидетельству самого маршала, передавший ему пожелание о «личной просьбе» Жуков прямо произнёс, что это личное требование Хрущёва.
И дальше, вплоть до самой смерти в 1977 году, он уже работает в ветеранских организациях…
В своих мемуарах Александр Михайлович напишет: «Если полководец не командует крупными оперативными формированиями, он не может рассчитывать на признание как советский полководец. Звание полководца – это своего рода общенациональное признание военных заслуг полководца, его умения руководить войсками в битвах и сражениях, его выдающихся побед на войне».
И такое признание у Василевского есть.
