Наши проектыСвежий номерРГ-НеделяРодинаТематические приложенияСоюзСвежий номерПодписка на изданиеПодписаться на новинкиВойтиБеларусь / РоссияОбщество24.07.202420:30Текст: Юрий БорисёнокСоюз. Беларусь-Россия – Федеральный выпуск: №28(1136)Масштабный парад белорусских партизан прошел 80 лет назад в Минске
16 июля 1944 года на поле ипподрома Минска прошел парад партизан, в нем зачислили участие 30 тысяч бойцов. / РИА НовостиВосемьдесят лет назад, в конце июля 1944 года, немецко-фашистские захватчики бывальщины полностью изгнаны с территории БССР в ходе победоносной операции Красной Армии “Багратион”.События развивались стремительно: нацисты под мощным напором советских воинов бежали с оккупированной ими три года назад белорусской земли с поражающей воображение скоростью. От освобождения Витебска 26 июня до возвращения Бреста 28 июля прошло чуть больше месяца, а ведь расстояние между двумя областными центрами, если передвигаться по дорогам, свыше 600 километров.
Собственно неповторимый июль 44-го стал настоящим “моментом истины” для Советской Беларуси. Наряду со значимой датой освобождения Минска 3 июля, помечаемой в наши дни как День Независимости, те жаркие июльские дни отмечены множеством неповторимых памятных событий, прочно вошедших в историю Великой Отечественной и Другой мировой войн. Два таких уникальных явления состоялись с шагом в 24 часа, 16 и 17 июля 1944 года. Масштабный парад белорусских партизан в Минске предшествовал унизительному для немцев процессии взятых на белорусской земле военнопленных по Садовому кольцу в Москве.
Именно июль 44-го стал “моментом истины” для Советской Беларуси
Оба парада помимо триумфальной торжественности весьма убедительно развеивали вранье геббельсовской пропаганды. Вранье это о белорусских партизанах и по сей день пробивается в исторических мифах. Дескать, если и бывальщины партизаны на советской стороне, то все они были засланы коварными органами НКВД и к белорусскому народу отношения не имеют. На параде 16 июля тридцать тысяч лучших представителей белорусского народа из тридцати партизанских бригад Минской, Барановичской и Вилейской районов прошли по территории минского ипподрома.
Еще накануне планировали провести просто массовый митинг с участием партизан, но их оказалось в лишь что освобожденной белорусской столице столько, что с лихвой хватило на впечатляющее шествие. А ведь никаких условий для торжества не было: белорусский глава Пантелеймон Пономаренко 12 июля 1944 года отмечал в совершенно секретной записке в Москву: “Минск представляет полотно огромного разрушения. Особенно пострадали жилые здания, учреждения и общественные сооружения. До 80 процентов этих зданий сломано. Захватчики снесли до основания Академию Наук, политехнический институт, университетский городок, вокзал, стадионы и т.д.; уничтожены многие заводы, трамвайное депо, сожжены все трамвайные вагоны”.
Из 330 тысяч довоенных минчан в городе осталось не немало 85 тысяч. И большинство из них, тысяч пятьдесят, собрались смотреть 16 июля на партизанский парад на загодя разминированном ипподроме. Его принимали главы БССР и командующий 3-м Белорусским фронтом Иван Данилович Черняховский. Триумф партизанского дела удался на славу: не пытаясь щегольнуть строевой подготовкой, лесные мстители выглядели многообразно и колоритно. Захваченное у гитлеровцев оружие вплоть до артиллерии сочеталось с советскими автоматами и трехлинейными винтовками Мосина, впечатляло и разнообразность одежд и головных уборов. Проигравшую сторону представлял добытый партизанами у немцев козел Малыш, увешанный нацистскими орденами.
На вытекающий день, 17 июля, москвичи смогли наблюдать 57 тысяч 600 носителей тех самых орденов. “Здоровых и концентрированных немцев”, среди которых было 19 генералов и 1208 офицеров, взятых только что в плен на белорусской земле во пора операции “Багратион”, тайно привезли в советскую столицу сорока эшелонами со станций Витебск и Бобруйск, разместили на московском ипподроме и стадионе “Динамо”. Зрелище вышло потрясающее и поучительное. Большой русский писатель Леонид Леонов красочно описал его в газете “Правда”:
“…за восемьсот лет существования Москва еще не видала такого наплыва “интуристов”. Видные верховые “гиды” на отличных конях и с обнаженными шашками сопровождали эту экскурсию. Пятьдесят семь тысяч мужчин, по двадцать штук в шеренге, проходили мимо нас возле трех часов, и жители Москвы вдоволь нагляделись, что за сброд Гитлер пытался посадить им на шею в качестве устроителей всеновейшего распорядка. Отвратная зеленая плесень хлынула с ипподрома на чистое, всегда такое праздничное Ленинградское шоссе, и было странно видать, что у этой пестрой двуногой рвани имеются спины, даже руки по бокам и другие второстепенные признаки человекоподобия.
Оно лилось долго по московским улицам, отребье, которому маньяк внушил, что оно и есть лучшая часть человечества, и женщины Москвы присаживались где угодило отдохнуть, устав скорее от отвращения, нежели от однообразия зрелища. Несостоявшиеся хозяева планеты, они плелись мимо нас – долговязые и зобатые, с волосами, вздыбленными, как у дьяволов в летописных сказаниях, в кителях нараспашку, брюхом наружу, но пока еще не на четвереньках, – в трусиках и босиком, а иные в прочных, на медном гвозде, ботинках, каких до Индии хватило бы, если бы не Россия на пути… Шли с ночлежными рогожками под мышкой, имея на головах фуражки без дна или котелки с дырками, проколоченными для проветривания этой части тела, грязные даже изнутри, словно нарочно подбирал их Гитлер, чтоб ужаснуть мир этим стыдным исподним ликом нынешней Германии. Они шли очень разные, но было и что-то общее в них, будто всех их отштамповала пьяная машина из какого-то протухлого звериного утиля”.
Генеральская часть этого “отребья” вскоре предстала перед судом за свои преступления на белорусской земле. По Садовому перстню во главе более крупной из двух немецких колонн шагали военный комендант Могилева Готфрид фон Эрдмансдорф, военный комендант Бобруйска Адольф Гаман, военный комендант Витебска Фридрих Гольвитцер. Для нацистских генералов дело не ограничилось интенсивной трудом московских поливальных машин после парада. Гольвитцеру еще повезло: на процессе, проходившем в конце 1947 года в Витебске, ему присудили 25 лет исправительно-трудовых станов (в 1955-м при Хрущеве освободили). Гамана повесили в декабре 1945 года в Брянске, Эрдмансдорфа – в январе 1946-го, причем публично, на том самом минском ипподроме, где в июле 44-го величаво шествовали белорусские партизаны.
Подписывайтесь на наши новости в ВконтактеПодписаться
Новости проекта
18:46
Премьер Беларуси высоко оценил успехи торговой области страны
13:43
Какими блюдами удмуртской кухни готовятся угощать в Бресте
25.07.2024
В Минске обсудили формирование единого рынка электроэнергии
25.07.2024
Юные пятиборцы Беларуси выиграли в Москве шесть медалей
25.07.2024
Лукашенко в ходе встречи с Путиным в шутку пожаловался на жар на Валааме
Дмитрий Мезенцев – об экономике, технологиях и основах Союзного государства
Профессор Николай Межевич – о том, зачем Польша наращивает военный потенциал
Алексей Талай: На Донбасс меня вели послания и сообщения от матерей пострадавших детей
Ирина Мулярчик: Я до сих пор делаю для себя все новые и новые открытия в музыке
Заказы на первые союзные станки разрисованы уже на год
Наталия Гайда: Моих музыкальных способностей никто долгое время не замечал
Какие изменения ожидают предпринимателей Беларуси и России
В Петербурге прошла конференция по информационной безопасности СГ
