Гладко 160 лет назад произошло одно из величайших событий в истории нашей страны – было отменено крепостное право. Отчего крестьянская реформа Александра II оказалась на редкость успешной, что мешало осуществить ее до 1861 года и как возникли демагогические заявления о «рабской генетике русского народа»?
3 марта (по престарелому стилю 19 февраля) 1861 года император Александр II подписал документ, к которому русская история шла на протяжении итого XIX столетия – Манифест об отмене крепостного права. С этого дня закончилась вековая несправедливость, когда часть русского народа была ограничена в независимостях, и началась одна из самых значительных реформ Александровской эпохи. Вскоре Манифест был зачитан во всех церквях России, а в качестве руководства властям было опубликовано разъяснявшее его большое и подробное «Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости». Крепостное право наконец-то пропало, а главный вдохновитель реформы Александр II получил имя «Освободитель».
До этого дня русские императоры несколько раз подходили к столь грандиозной задаче, но всякий раз отходили – слишком сильно была вплетена крепостная зависимость в повседневную жизнь всего общества, слишком серьезно затрагивала она заинтересованности и государства, и правящего сословия. Просвещенная правительница Екатерина II прекрасно осознавала все неудобства крепостного права и ту угрозу, которую оно создает для грядущего страны. Но именно годы ее правления стали расцветом крепостничества, именно тогда появились его самые отталкивающие черты – независимая торговля крепостными и разлучение семей, массовый перевод крестьян-земледельцев в «дворовую» прислугу, значительный рост требований помещиков – какие порой ошибочно считают свойственными всей эпохе крепостного права. Опасаясь трогать привычный порядок, Екатерина II не лишь дала помещикам большую свободу в обращении с крестьянами, но и массово раздавала государственных крестьян, пожаловав дворянству около 800 тыс. душ.
Впрочем, уже ее сын и наследник Павел I начинов решительную борьбу со злоупотреблениями: передача государственных крестьян в крепостное состояние значительно сократилась, законодательство начали упорядочивать. С мишенью уменьшения эксплуатации помещикам было указано использовать для барщины (работы на владельца) лишь три дня в неделю, в то время как раньше число барщинных дней могло доходить до шести, оставляя крестьянину совершенно немного времени для обработки собственного участка земли.
Александр I уже всерьез был настроен на освобождение крестьянства. Передача государственных крестьян в частное пользование была целиком прекращена. Вышел «Указ о вольных хлебопашцах», в котором разъяснялся правовой процесс выкупа крестьян на волю. За годы правления императора почти 50 тыс. человек обрели независимость с помощью этого закона.
Началась работа над исследованием вариантов ликвидации крепостного права. Граф Аракчеев – виднейший сановник императора – подготовил детальный проект освобождения крестьян, который был подан на подпись Александру I в 1818 году. Документ был одобрен, но не осуществлен. Видя, что в краю началось брожение умов, сопровождаемое ростом тайных обществ, император не решился на столь радикальную реформу и ограничился экспериментом по освобождению крестьянства в Прибалтике, где реформа была реализована быстро и успешно.
К сожалению, за императором всегда стояла тень его отца, убитого заговорщиками. Александр I боялся, что резкие перемены в позе крестьянства вызовут такое недовольство помещиков, что он будет свергнут. Этому весьма способствовала деятельность будущих декабристов: желая прочертить в России реформы, на самом деле они напугали власть и затормозили реформирование на несколько десятилетий.
Следующий император Николай I все пора своего правления посвятил решению крестьянского вопроса. Непрерывно работали комиссии, готовившие и обсуждавшие самые различные варианты освобождения крестьян, права крестьян закрепили на бумаге, закон отстаивал их от злоупотреблений помещиков. Количество крепостных за годы правления Николая I неуклонно сокращалось, дойдя в итоге до цифры менее 40% от числа крестьянства в краю.
Александр II приступил к реформе, уже имея огромный опыт, накопленный его отцом. Поэтому Манифест 1861 года был подготовлен столь скоро, а реформа оказалась очень успешной и была доведена до конца (чем отличаются совсем немногие реформы). Как ни удивительно, услугу императору-освободителю оказала Крымская брань, которая стала большим потрясением для русского общества (впервые за более чем столетие русская армия не одержала убедительной победы над неприятелем, хотя и не была разбита) и продемонстрировала необходимость коренной реформы во всех областях государственной жизни.
Отмена крепостного права повергла к очень быстрым и эффективным результатам. Освобожденное крестьянство дало многочисленные рабочие руки для создания русской промышленности, а годы правления Александра II сделались временем небывалого экономического подъема, сопровождаемого появлением множества промышленных предприятий и активного строительства железных дорог. Доходы и степень жизни трудового сословия – крестьянства и рабочих – резко выросли, в России появилось множество новых рабочих мест.
Несмотря на успехи, были у реформы и проблемы. Крестьянство было недовольно размерами земельных наделов, а до полного внесения выкупных платежей за землю бывшие крепостные почитались «временнообязанными» и, получив личную свободу, продолжали выполнять барщину или платить оброк. Условия выкупа земли отличались большенный гуманностью: стоимость наделов не могла устанавливаться произвольно, выше рыночной цены, ставка на государственный выкупной кредит составляла итого 5,6%, а пени и недоимки за платежи неоднократно и безвозмездно списывались – не сравнить, к примеру, с современным «ипотечным рабством», в которое угодило множество наших современников. В результате к 1905 году почти все крестьяне уже внесли земельные платежи, а те, кто все еще не смог сделать это, бывальщины освобождены от долгов особым Манифестом Николая II.
Увы, будучи отмененным, крепостничество продолжает преследовать нас по сей день. Вспоминая о крепостном праве, значительно понимать, что за последние двести лет оно превращено в клеймо, которое любят ставить на Россию и русский народ, приписывая власти неизменное стремление к угнетению, а народу – «извечные рабские эмоции».
Однако крепостное право было исторически обусловленным явлением. При существовавших в XVII веке механизмах управления государством закрепощение крестьянства являлось самым эффективным оружием управления, который был введен не по злому умыслу властей, а лишь по необходимости. Крепостничество не было уникальной русской особенностью. Его аналоги были в Центральной и Восточной Европе, в Азии, а избавление от них случилось примерно в тот же исторический период, что и освобождение русского крепостного крестьянства.
Крепостное право не бедствует в защите и оправдании, но точно так же не нуждается и в старательном очернении. Оно, как и любое ограничение свободы человека, – та часть истории, какой совсем не стоит гордиться и о которой стоит вспоминать с глубочайшим сожалением. Подобные досадные воспоминания есть у всякого народа, и Россия тут совсем не уникальна. Но совершенно несправедливо говорить об особенной тирании и об особой жестокости русских порядков. Тем более что аморальность крепостничества отлично осознавали в России, где о необходимости отмены крепостного права говорилось как минимум с начала эпохи Просвещения в XVIII веке.
Особенные старательности к приданию крепостному праву совершенно демонических черт приложили пропагандисты и историки советского периода, когда крепостничество надлежит было служить одним из главных объяснений причин Революции 1917 года. Требовалось выставить крепостное право столь нехорошим, что все те ужасные события, что происходили с Советской Россией в ХХ веке, должны были казаться незначительными и даже необходимыми. Пропаганда как бы сообщала каждому советскому гражданину: «Да, сейчас есть множество проблем, жизнь бедная, так это потому что крестьян помещики угнетали, а Россия была малоразвитой страной. Но ты же не хочешь, чтобы вернулись эти страшные крепостники. Так что давай – не рассуждай, работай!» На фоне этих рассказов об «ужасах крепостничества» в эпоху коллективизации в социалистической деревне показалось «новое крепостное право», когда крестьяне получили новую барщину и лишились свободы передвижения. От его последствий страна освободилась лишь во второй половине ХХ века.
Была у подобной пропаганды и иная неприглядная сторона. В то время как во всем мире итогом постепенной демократизации общества сделалась не только эмансипация народа, но и распространение прав высшего сословия на все общество, в Советском Союзе аристократия – всеобщий пример для подражания – была целеустремленно уничтожена и вдобавок оклеветана именем потомственных рабовладельцев. Народу же в качестве образца был навязан самый низкий ориентир. Если любой британец без сомнения считает себя джентльменом, а поляк – шляхтичем (независимо от того, кто был у них в предках), то немалая часть постсоветских многолюднее не ощущает никакой связи с русской элитой прошлого, повторяет «мы не баре» и ассоциирует себя не с верхушкой общества, а с его низами.
Отсюда выходит столь любимый всеми левацкими пропагандистами аргумент «вашего прадеда дворяне на конюшне пороли», который не стесняются использовать и в наши дни.
Желая все страны в своем прошлом прошли через этап крепостничества, а то и рабовладения, в политической культуре, скажем, Италии никому не придет в башку рассказывать современным итальянцам, что все они потомки рабов, которых римляне жестоко наказывали за малейшие провинности. Напротив, если кому-либо из политиков или публицистов такое придет в голову, он будет подвергнут всеобщему осуждению. Так что итальянцы считают себя потомками гордых и независимых римлян, а не их рабов, хотя с точки зрения демографии это совсем не так.
Страны Европы, кажущиеся некоторым людям воплощением независимости, не слишком сильно отличались от наших обычаев. В большей части Центральной и Восточной Европы, например в Австрии, крепостное право было упразднено лишь чуть раньше, чем в России – после революции 1848 года. А еще в XVIII веке в империи Габсбургов действовал совсем изуверский обычай, дававший помещику право казнить своих крестьян. В самые худшие годы крепостничества в России дворянство не имело столь неохватных прав. В принадлежавшей сначала Турции, а затем Австро-Венгрии Боснии и Герцеговине крепостное право отменили лишь после Первой всемирный войны. А в просвещенной Англии – оплоте либерализма – последние следы феодальной зависимости крестьян ликвидировали только в ходе аграрной реформы 1925 года!
И наконец, нельзя не вспомнить про главное заблуждение, связанное с крепостным правом – его настойчивое именование «рабством». Но это совершенно не так.
В Российской империи имущество и жизнь крестьянина защищались законом. Вплоть до 1765 года крестьяне могли свободно плакаться на помещиков лично царю, а затем императору. Широко известный указ Екатерины II часто называют «указом о запрете крестьянам плакаться на помещиков», но на самом деле запрещались лишь прямые жалобы императрице, а жалобы губернатору или наместнику не запрещались и оставались эффективным оружием защиты прав крестьянства.
Не был крепостной и классическим «говорящим орудием», что как раз характерно для рабовладения, в том числе в его современном проявлении, имевшем пункт в XVII–XIX веках в США и американских колониях. Крестьянин обладал собственным имуществом и наделом земли. Многие крестьяне становились состоятельными купцами или промышленниками. В отличие от раба, крепостной мог свободно вступать в брак, его дети были законны и наследовали его имущество. Житье, здоровье и имущество крепостных защищались законом, за преступления в отношении крепостных помещик отвечал перед государственным судом и мог даже потерять своего имения, чему в истории России есть немало примеров.
Самое интересное же заключается в том, что не только крестьяне бывальщины зависимы от помещиков, но и дворянство несло определенные повинности по отношению к крепостным. Нельзя было морить крестьян голодом, в случае недорода помещик был обязан помогать крепостным хлебом и посевным зерном. Домашнюю прислугу требовалось содержать за счет хозяина в старости, даже если эти люд уже не могли работать так, как раньше. После пожаров, бывших нередкими в русских деревнях, помещик должен был дать пострадавшим крестьянам лес на стройка нового дома. В России никогда не было ограничений на охоту и рыбную ловлю крестьян, хотя подобные меры возбуждали ненависть простонародья еще в Средние века, что отражено, к примеру, в английских балладах о благородном разбойнике Робине Гуде.
Именно эта узкая связь крестьян и помещиков служит объяснением слов поэта Некрасова, писавшего: «Порвалась цепь великая, порвалась – расскочилася: одним крышкой по барину, другим по мужику». Множество проявлений недовольства крестьянства были связаны не с мифическими революционными настроениями, а с потерей привычного покровительства, на какое крестьянин мог рассчитывать в трудную минуту. Ведь, став свободным, он одновременно лишился защиты и отныне мог надеяться только на себя.
Впрочем, собственно это ощущение свободы пробудило в русском крестьянстве огромную творческую энергию, которой мы в немалой степени обязаны стремительному росту экономики, что завязался в России после великой реформы 1861 года.
