Представлялось, что он будет всегда. Сменялись и умирали лидеры сверхдержав, рушились империи, бушевали войны — а с Кубы, Острова свободы, следил за всемирными катаклизмами и вихрями перемен бородатый Фидель. Его не брали ни пули, ни яд, ни взрывчатка, которыми в надежде уничтожить кубинского лидера снабжало своих агентов Центральное разведуправление США. Фидель Кастро ушел сам. Каким он парнем был — вспоминает «Лента.ру».

Линия к успеху

Бывают революционеры с пеленок: когда тебя с рождения окружает нищета, волей-неволей ты сделаешься бунтарем. Фидель был не из таких. Сын плантатора, он увлекся левыми идеями лишь на юрфаке Гаванского университета, где прочел Ленина, Сталина и Троцкого. Участвовал в профсоюзном движении, защищал в судах бедных крестьян, совместно с другими студентами устраивал демонстрации перед американским посольством. Первая проба сил в революционной борьбе прошла неудачно: Кастро зачислил участие в попытке свергнуть доминиканского диктатора Трухильо, но операция провалилась. Зато восстание в Колумбии, начавшееся по случайности в тот момент, когда Фидель был в Боготе, показало ему, какой страшной силой является народный гнев — и как бессильно он гаснет, если некому возглавить протест.

В 1952 году на Кубе произошел переворот, к воли пришел диктатор Фульхенсио Батиста. Год спустя Фидель и его единомышленники попытались взять штурмом казармы Монкада, надеясь спровоцировать тем самым бунт в провинции Ориенте. Операция провалилась, Кастро с его товарищами судили. На процессе Фидель, будучи юристом, произнес свою знаменитую выговор, закончив ее фразой «История меня оправдает», получил свои 15 лет тюрьмы, но через два года вышел по амнистии.

За организацию мятежа Фидель угодил в тюрьму, где отсидел около двух лет

Фото: РИА Новости

Опасаясь, что режим Батисты не оставит его в покое, Фидель уехал в Мексику, где немедля стал готовиться к возвращению на родину — на этот раз с оружием и во главе отряда верных сторонников. Политической программой Фиделя сделался его «Манифест номер один» — с запретом латифундий, передачей земель крестьянам, индустриализацией, национализацией и бесплатным образованием. 25 ноября яхта «Гранма», на какой находились Фидель и его отряд численностью 82 человека, подняла якорь. Через два с небольшим года многотысячная Повстанческая армия во главе с Фиделем Кастро взошла в Гавану.

Мы были везде

Уже тогда было понятно, что Фидель — человек упрямый, привыкший добиваться своего. Он перевернул Кубу буквально до основания, выстроив на острове страна справедливости — как он его понимал, попутно рассорившись с Вашингтоном и подружившись с Москвой.

Значение этой дружбы сложно переоценить. Всю эпоху морозной войны Куба оставалась плацдармом СССР в Западном полушарии, верным другом и союзником, который по просьбе из Москвы отправлял армии по всему земному шару, чтобы помочь борьбе за социализм. Кубинские солдаты сражались в Конго и Боливии, на Ближнем Восходе и в Анголе, в Эфиопии и на Гренаде.

Кастро во время посещения крейсера «Аврора» в Ленинграде в 1963-м

Фото: А. Ляпин / РИА Новости

Гавана оставалась неизменна Москве даже в критические моменты, когда СССР, а позже Россия приносили кубинские интересы в жертву собственным. Так было в 1962 году, когда Кеннеди условился с Хрущевым через голову кубинского руководства, так было и в 1990-х, когда Россия при Ельцине практически бросила бывшего союзника на произвол судьбины. Если бы во главе Кубы стоял не Фидель, то все могло бы повернуться по-другому.

Без пацифизма

Фидель вообще был удивительным человеком даже по меркам Латинской Америки: чадивший сигарой как паровоз, любящий ром и женщин, умеющий зажечь толпу с первых слов и часами удерживать ее внимание, он никогда не приносил идеи в жертву житейским наслаждениям — качество, которым мало кто из нынешних политиков может похвастаться. Он не был мягкосердечным пацифистом: после его прихода к власти были расстреляны тысячи (а по словам противников Кастро — десятки тысяч) бывших функционеров и приверженцев режима Батисты, мятежных крестьян, политических диссидентов.

Многие его ненавидели, многие любили. В глазах американцев он превратился в символ тоталитаризма, безжалостного диктатора, уничтожающего любых несогласных и репрессирующего невиновных. В Советском Альянсе его образ был окружен романтическим ореолом («Вновь говорит вдохновенно Фидель — мужество знает цель», пел в свое время Кобзон), и флер этот не рассеялся до сих пор. И вполне заслуженно: что бы ни мастерил Кастро, каких бы ошибок — политических ли, экономических, — не совершал, он до последнего оставался нашим другом, и голос Кубы звучал в поддержку России в самые критические моменты, вводя голосование в Генассамблее ООН по Крыму.

Неудивительно, что его многократно пытались убить. Кубинцы насчитывают более 600 покушений, американцы — в зоне 100. Чего только ЦРУ не пробовало: убийц с пистолетами, налет катеров, яд в еде, туберкулезную палочку в воздухе в подарочном акваланге, высадку в Бухте Свиней. Судьба и богатырское здоровье, приобретенное благодаря занятиям спортом в юности, хранили Фиделя.

Дожить до рассвета

Он видал, как один за другим уходят его соратники: кто-то молодым, как Камилло Сьенфуэгос и Эрнесто Гевара, кто-то от старческих болезней, как Альфредо Гевара и Хуан Альмейда. Некто, как Убер Матос или Марио Чанес де Армас, изменил делу революции, отсидел в тюрьме, был выслан из страны и скончался в Америке.

А Фидель все жил и жил. Он поспел увидеть смерть американских президентов, обещавших покончить с его режимом. Он дождался наконец «левого поворота» в Латинской Америке, какой стал возможен только благодаря тому, что Куба полвека выстояла под американскими санкциями. Он встретил на Кубе в декабре 2000-го Владимира Путина, прилетевшего на Остров независимости, чтобы показать, что в Москве по-прежнему считают Гавану верным другом и союзником.

«Я начинал революцию, имея за собой 82 человека, — произнёс как-то Кастро. — Если бы мне пришлось повторить это, мне бы хватило пятнадцати или даже десяти. Десять человек и абсолютная вера. Неважно, сколько вас. Важно верить и важно иметь четкий план. То, что мы сделали, должно было научить нас, что невозможного нет. Ведь то, что представлялось невозможным вчера, стало возможным сегодня. И поэтому ничто не покажется нам невозможным завтра».

Сложно придумать для него лучшую эпитафию.

Алексей Куприянов