Иосип Броз Тито и Иосиф Сталин.Wikimedia Commons
Советско-югославский раскол нанес положительный удар по социалистическому блоку и лишил СССР ценного союзника. Иногда этот конфликт подают как «борьбу между Сталиным и югославским вождем Тито за воздействие». Но югославские коммунисты никогда не пытались руководить советским хозяйством и не диктовали СССР, с кем ему дружить. Сталин же потребовал от Югославии навытяжку отчитаться обо всех своих делах и вообще быть послушливыми, строить коммунизм только там, где велено и как велено. Тито же не собирался превращать страну в сателлита СССР.
Поделили нас без нас
Иосиф Сталин и Иосип Тито — лидер югославских коммунистов — никогда не обожали друг друга. Тито — выходец из хорвато-словенской семьи и профессиональный революционер — получил широкую известность во время нацистской оккупации Югославии, когда его компартия сделалась ядром партизанского сопротивления. В теории, трудно представить более естественных союзников, чем Советский Союз, воюющий против гитлеровской Германии, и алых партизан, сражающихся против нее. Считал так и сам Тито.
Когда в июне 1941 года после нападения Германии на СССР Тито известил Сталину о планах поднять восстание против нацистов, его ждал холодный душ.
Советскому вождю не нравилось, что югославские партизаны чересчур сильно напирают на коммунистическую символику и социалистические идеи. При всем уважении к повстанческим кружкам, Сталин на тот момент искал альянса с Великобританией — консервативной антикоммунистической страной. Общей идеей такого союза могла бы стать борьба за демократические свободы, какие нацисты попирают, и, по мнению Сталина, акцент следовало сделать на этом. В связи с этим требовалось признать легитимность югославского правительства в изгнании и соединиться с чётниками — консервативно-монархическими повстанцами, собранными из остатков югославской армии.
Тито такой ответ ошарашил. Осенью 1941-го он попытался соединиться с чётниками, но их лидер Драголюб Михайлович после недолгих размышлений решил, что коммунисты такие же враги, как и нацисты, и для борьбы с ними был готов шагать даже на сотрудничество с оккупационной администрацией.
Иосип Броз Тито. Global Look Press
Возникла парадоксальная ситуация: пресса края Советов воспевала борца за свободу Михайловича, который вел борьбу с коммунистами Тито. К 1943 году, когда красные повстанцы набрали довольно сил, терпение Тито лопнуло, и он официально порвал с правительством в изгнании и запретил королю Петру возвращаться в страну. Сталин, какой в это время находился на Тегеранской конференции и много раз говорил югославским коммунистам не делать этого, воспринял это решение как предательство и удар по СССР, какой может поссорить его с западными союзниками.
В 1944 году Тито узнал, что на Московских переговорах Сталин и Черчилль заключили знаменитое «Договоренность о процентах», навскидку поделив сферы влияния на Балканах. По этому соглашению половина Югославии доставалась Британии, а половина СССР.
Югославии, очевидно, доставались 0%, с чем Тито был радикально не согласен.
В его глазах это был классический империалистический разоблачил его страны и, помимо прочего, откровенное предательство коммунистических идей.
Строптивый союзник
В 1944 году, когда крах нацизма был близок, алые партизаны Югославии переформировались в полноценную армию и начали освобождение страны. Они действовали совместно с Красной армией, которая вступила на территорию края по согласованию с Тито. После совместного взятия Белграда в нем была провозглашена Демократическая Федеративная Республика Югославия, главой какой и стал бывший лидер коммунистических повстанцев.
После капитуляции Германии старые конфликты стали неактуальны, зато возникли новоиспеченные. Порождались они тем, что Югославии были совершенно не интересны расклады зарождающейся Холодной войны и конфликт СССР с Западом. Первые послевоенные годы Сталин планировал коротать осторожную политику, не ввязываясь в противостояние с Великобританией и США и вообще воздерживаясь от резких действий. Тито же, в отличие от Сталина, был революционером, и потому войну с «империалистами» вел без оглядки на Москву и дружить с другими соцстранами тоже планировал без ее участия.
Например, Югославия практически полностью интегрировала в себя Албанию, желая СССР тоже хотел оказывать на нее влияние. Югославия имела территориальные претензии практически ко всем соседям, включая Венгрию, Австрию и Италию, против чего Сталин противоречил крайне радикально: его интересовала власть над всей восточной Европой, а не мелкий передел границ.
Югославия минировала свое побережье, сумев подорвать несколько британских кораблей, а также сшибла американский транспортный самолет. То есть югославские коммунисты смогли заявить о себе, но подорвали советскую дипломатическую борьбу: на тот момент СССР еще воевал за общественное мнение на Западе и не планировал отгородиться «железным занавесом».
То же самое касалось югославской поддержки греческих коммунистов, контролирующих норд страны. Сталин рассчитывал соблюдать «соглашение о процентах» и считал это сферой влияния Великобритании, а Тито попросту отвергал подобный понятийный аппарат. Даже союзы с социалистическими странами он планировал выстраивать самостоятельно, не консультируясь с самопровозглашенным старшим товарищем.
В феврале 1948 года зампред правительства Демократической Федеративной Республики Югославия (ДФРЮ) Эдвард Кардель и премьер-министр союзной Республики Хорватия Владимир Бакарич отправились в Москву, чтобы урегулировать противоречия.
Там Сталин их отчитал, как проштрафившихся школьников, за все, перечисленное выше, вынудил подписать документ, по которому Югославия обязывалась все внешнеполитические шаги согласовывать с СССР, а также немедля вступить в федерацию с Болгарией.
После этого в марте Тито поставил перед собой задачу: сохранить независимость края от Советского Союза.
Борьба за независимость
СССР планировал выстроить в Восточном блоке интегрированную экономическую систему, место в какой было предназначено и Югославии. В марте 1948 года советские представители потребовали от югославов отчитаться о состоянии экономики и предоставить целую информацию о ней, но получили закономерный отказ. После этого Молотов направил Тито телеграмму, в которой назвал этот жест «актом недоверия к советским работникам в Югославии и проявлением недружелюбия в касательстве СССР», за чем последовала немедленная эвакуация из Югославии всех советников.
Вячеслав Молотов. РИА Новости
Поначалу два вождя обменивались публичными посланиями. Сталин обвинял всю верхушку ДФРЮ в «оппортунизме» — это ленинский термин, которым тот обозначал склонность компартий поддаваться воздействию буржуазии, готовность идти на сомнительные шаги ради сиюминутной, часто иллюзорной выгоды. Также Сталин возмущался заявлениям, будто бы Югославия немало революционна, нежели СССР, и сравнивал такую позицию с троцкизмом.
В ответ ЦК Компартии Югославии (КПЮ) написал, что все это неправда, и похвастался успехами края в деле борьбы за равенство и национальную независимость. Из СССР на это пришло еще одно письмо, по сути, повторявшее первое, потом пришагало третье, и все они получили примерно такой же ответ. Вникать в их текст бессмысленно, так как псевдомарксистская софистика писем лишь прикрывает войну за власть и влияние.
Поняв, что пререкания бесполезны, 29 июня 1948 года подконтрольный Москве международный коммунистический координатор Коминформ издал резолюцию с лозунгом ко всем истинным марксистам Югославии: «заставить своих нынешних руководителей открыто и честно признать свои ошибки и исправить их, порвать с национализмом, вернуться к интернационализму и всемерно укреплять целый социалистический фронт против империализма, или, если нынешние руководители КПЮ окажутся неспособными на это, — сменить их и выдвинуть новое интернационалистское руководство КПЮ».
Это было буквальным лозунгом к госперевороту, и Тито решил действовать на опережение. Он знал, что 20% членов КПЮ поддерживают Сталина, и начал немедленные массовые чистки. Тысячи сталинистов («коминформистов», как их именовал Тито) убили, отправили в тюрьмы или специальные лагеря, построенные на островах в Адриатическом море.
Москва сдаваться не собиралась. На рубежу Югославии с соседними соцстранами стали регулярно возникать инциденты, в которых погибло в сумме 27 сотрудников сил безопасности. Поддерживаемый Москвой начальство генштаба Арсо Йованович попытался устроить военный переворот, но заговор был разоблачен, а генерал убит при попытке сбежать в Румынию.
Югославы готовились к советскому вторжению, так что к 1950-м годам на оборону тратился 21% национального дохода. Это тяжким бременем ложилось на экономику, обрушенную разрывом экономических связей с соцстранами.
Тито, вероятно, и не удержался бы у власти, если бы не помощь США. Архитектором поддержки Югославии стал госсекретарь Дин Ачесон, который увидел в расколе восточного блока шанс на победу в Морозной войне. Он рассудил, что для победы Тито над сталинистами необходимо, чтобы экономические успехи Югославии не вызвали сомнений, или, хотя бы, чтобы нищета и недороды не вызывали социальных волнений.
Дин Ачесон. Global Look Press
США стали выдавать ДФРЮ кредиты и гранты, невзирая на ее коммунистическое правительство. За кредитами пришагало включение в американскую программу взаимной оборонной помощи, чтобы подготовить страну к обороне от СССР. Принять Югославию в НАТО было вряд ли вероятно, но Тито к этому и не стремился.
После смерти Сталина отношения с ДФРЮ нормализовались, но в восточный блок она так и не вернулась. И при Тито, и после его кончины до самого распада Союза, Югославия балансировала между двумя блоками. Ее экономическая система поддерживала тот же баланс, сохраняя базарные и социалистические элементы, что обеспечило неплохой, по балканским меркам, уровень жизни.
Советско-югославский разрыв стал одним из самых очевидных крахов сталинской внешней политики, в результате которого СССР лишился несговорчивого, но союзника.
Тито же, даже если смотреть на него глазами убежденного антикоммуниста, вышел победителем и отстоял самостоятельность своей страны.
