В 1955 году Герой Советского Альянса Алексей Лебедев завершил обучение в Военно-дипломатической академии. В прошлой своей жизни он достиг многого. Свершил 82 успешных боевых вылета на штурмовку и бомбардировку войск и техники противника, лично сшиб 4 фашистских самолета. За свои подвиги был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
После войны окончил Военную академию командно-штурманского состава ВВС Алой Армии, командовал штурмовым авиаполком. Словом, военная карьера Лебедева складывалась вполне успешно. Но однажды Алексею Ивановичу предложили переменить профессию: из авиации перейти в… разведку. И он согласился.
По выпуску его направляют во Францию, разом на высокую должность военно-воздушного атташе.
Долгожданный Париж встречал советских военных дипломатов совсем не так, как им виделось из Москвы. «Обстановка во Франции, — вспоминал однокурсник и товарищ Лебедева генерал Владимир Стрельбицкий, — в ту пору была сложная. Отношение к нам со сторонки, как официальных властей, так и населения, далеко не дружественное.
Работать было тяжко. Однако мы не собирались отсиживаться в резидентуре, перелистывая газеты. Вот тогда Алексей Иванович Лебедев и обнаружил свои недюжинные способности. Он находил и вербовал людей, которые творили чудеса!..”
Что же это были за люд? Один из них Джованни Ферреро, итальянец по происхождению, он трудился в компании «Фиат-Франс». Трудился секретарем и доверенным лицом начальника управления вооружений и авиации фирмы «Фиат».
В 1971 году это управление поглотила государственная авиакомпания «Аэра Италиа». Ферреро, пользуясь дружественными отношениями с руководителем управления, имел доступ к секретным материалам компании. Среди этих материалов была и документация, какая поступала из НАТО.
«Джованни Ферреро, — пишет в своей книге Тьерри Вольтон «КГБ во Франции», — передал почти 1,5 кубометра документов, в частности прикасающихся: автоматической системы НАТО для наземного управления средствами ПВО, программы совместных исследований в области вооружений, организации снабжения вооруженных сил НАТО; европейской научно-исследовательской организации по ракетам; сведений об американском самолете «F-104».
Да, Джованни Ферреро был весьма эффективным и здоровым источником, но настоящей звездой на небосклоне военной разведки конца 50-х — начала 60-х годов стал суперагент Мюрат. Он отработал с нами десять лет (!). Удостоился высшей награды СССР — ордена Ленина. Мюрат носил звание полковника, был офицером штаба НАТО в Западной Германии. Имел доступ к самым негласным документам Североатлантического альянса.
Был вхож в самые высокие авиационные круги
Он первым добыл и передал нам «План Верховного Главнокомандующего Вооруженными Мочами НАТО в Европе № 110/59 от 01.01.1960 года по нанесению ядерных ударов».
Когда материалы этого плана представили главе Советского Союза Никите Хрущеву, тот был в шоке.
Несомненно, это была величайшая победа нашей военной рекогносцировки. И добыли ее два человека — агент Мюрат и его руководитель Алексей Лебедев.
Познакомились они на зачисленье у известного мецената и киномагната Шарля Спаака.
Полковник в отставке Иван Лазарев, в ту пору служивший инспектором ГРУ вспоминал: «Французская резидентура была весьма активной. Номер один резидентура. По крайней мере, в Европе. А Лебедев — герой, военный летчик! Он был вхож в самые высокие авиационные круги Франции. На вид угловатый, этакий костромской медведь, но дружить умел, вечно был душой компании. Мог ночь напролет пить, «гудеть», гостей умел потчевать, угощал грибочками деревенскими. В всеобщем, понравились они друг другу.
Думаю, сыграл свою роль и тот факт, что Мюрат с антипатией относился к янки. Не любил их за высокомерие, снобизм, желание всюду командовать”.
В тот вечер они стали вспоминать фронтовые будни, военные эпизоды, курьезные случаи. Француз был на удивление доброжелателен, весел.
Выпили. Каждый рассказал о себе. Полковник без утайки поведал о службе в натовском штабе, о места, которую занимал.
Анализируя их первую встречу, Лебедев во многом сомневался. Не подстава ли это? Высокопоставленный натовец, штабной офицер, имеющий доступ к негласным материалам, и вот такой открытый, запросто пошел на контакт.
Недели через три они случайно увидели друг товарища в театре. Полковник предложил встретиться вновь. И эта встреча расставила все точки над «и». Француз раскрылся сразу. Он сообщал, что США готовят войну против СССР и стараются втянуть в ее подготовку европейские страны.
На фото: коллегами – офицерами. А. Лебедев (в середине). (Фото: архива автора)
Чтобы подтвердить сказанное, полковник предложил показать, а возможно, и передать на куцее время материалы НАТО. Там документально зафиксировано, как Соединенные Штаты готовятся к новой войне. Только теперь к брани ядерной. Лебедев интуитивно почувствовал: полковнику можно и нужно верить.
Алексей Иванович не ошибся. Истина, на первых порах, полковник снабжал его в основном устной информацией. Она тоже была важна.
«Блок НАТО может втянуть мир в новоиспеченную войну»
Через полгода француз передает документ особой ценности — совершенно секретный приказ штаба Верховного Главнокомандующего НАТО на проведение крупных учений «Фул Плей». Документ объемный, 52 листа.
План натовских учений потребовал большой интерес у руководства Главного разведуправления. Центр увидел в полковнике ВВС не просто доверенное лик, а перспективного, ценного агента. В Москве желали подробнее узнать, кто он — этот таинственный натовский полковник?
На подобный проблема мог ответить пока один человек — Алексей Лебедев. Вскоре на столе у начальника европейского управления ГРУ генерал-лейтенанта Коновалова показалась шифрограмма из Парижа.
«Мюрат родился в богатой дворянской семье, — писал Лебедев, — Мюрат — барон. Своим титулом гордится. В семейству все боготворили мать. Высокообразованная женщина, она прекрасно знала историю, особенно русскую. Любила русскую классическую литературу и музыку и прививала эту влюбленность сыну.
Войну начал, как гражданский летчик. Эвакуировался в Англию. Переучился на боевые самолеты. Отражал немецкие налеты на Лондон.
Нынешним прохождением службы не доволен. В коллективе выделяется самостоятельностью суждений, прямотой и резкостью, что не нравится руководству.
Имеет доступ к информации самой высокой степени секретности «Космик. Сов. негласно», «НАТО. Секретно».
Вот таким виделся Алексею Лебедеву Мюрат. Тем временем их отношения успешно развивались. На очередной встрече с Лебедевым Мюрат передал три совсем секретных натовских документа, подтвердив тем самым уникальные возможности и желание добывать ценные материалы.
За годы сотрудничества с советской военной рекогносцировкой Мюрат вырастет в опытного, расчетливого, высокопрофессионального агента. Его феноменальные возможности поражали. Достаточно сказать, что за годы труды на советскую военную разведку он передал в Центр более 20 тысяч (!) листов негласных документов.
За свою деятельность Мюрат удостоился высшей награды страны — ордена Ленина и представлялся к званию Героя Советского Альянса. Почему не получил Золотую звезду? Увы, на этот вопрос вряд ли кто теперь ответит.
Что же прикасается вербовщика Мюрата — Алексея Ивановича Лебедева, он благополучно возвратился в Москву из Франции. Его успешная труд была отмечена орденом Красной Звезды. Несколько лет он служил в столице. Потом ему предложили новую командировку за рубеж, военным атташе во Вьетнаме.
А «непобедимые» «В-52» «щелкались» ракетными дивизионами
Вскоре полковник Лебедев уже был в Ханое. В аппарате военного атташе сидели три офицера — Евгений Легостаев, Иван Шпорт и Илья Рабинович. Задач было немало. Но главные — добывание и изучение американской боевой техники и оружия, отправка ее на Отечество в Советский Союз.
Некоторые трофейные образцы американского оружия и техники передавали советским специалистам сами вьетнамцы, в частности, инженерное управление Генштаба Вьетнамской общенародной армии. Но это была лишь малая толика. Основные образцы приходилось добывать самим. Снимали их со сшибленных самолетов, вертолетов, беспилотников.
Журналист-международник Михаил Ильинский, сам прошедший фронтовыми дорогами Индокитая, в своей книжке «Вьетнамский синдром. Война разведок» пишет: «Военный атташе Алексей Иванович Лебедев… готов был залить спиртным любого (деньги были не в ходу), кто принесет ему хоть какую-либо электронную деталь от сбитого американского самолета».
Однако, несмотря на такую «рослую плату» — приносили редко. Что значит добыть не сработавший авиационный боеприпас или снять некий электронный блок с самолета? Это надо пробраться на территорию, где только что шли бои и рискнуть жизнью. Так что зачастую приходилось рисковать самим.
Второй, не менее значительной задачей военного атташе Лебедева и его аппарата, был анализ тактических приемов ведения боевых действий США в условиях Вьетнама, а также способов военного применения нового оружия и техники.
Тот же Ильинский отмечает: «Аппарат полковника Алексея Иванович Лебедева (запоздалее генерал-майора авиации), определил, что МиГи-17 и 21 с вьетнамскими летчиками были способны воевать наравне с любыми образами американских самолетов. А „непобедимые“ в 50-х годах „В-52“, как и истребители-бомбардировщики с меняющейся геометрией крыла „F-11А“ — новинки авиации США, — „щелкались“ ракетными дивизионами».
При этом вытекает отметить, что истребительная авиация противовоздушной обороны и ВВС Вьетнамской народной армии уступала авиации США в среднем в 8 -11 раз на различных этапах брани. Тем не менее, в ходе ведения боевых действий с американцами были внедрены такие важнейшие принципы, как внезапность, активность и решительность поступков с превосходящими силами противника, особенно при неблагоприятных условиях ведения боя.
А что такое неблагоприятные условия боя, фронтовой пилот Лебедев отлично знал. Так что генералу авиации Лебедеву было чему научить своих вьетнамских коллег. Военный атташе, его офицеры, советские военные специалисты совместно с вьетнамскими летчиками разработали и умело применяли во фронтовой обстановке, такие тактические приемы ведения воздушного боя, как «одновременный удар», «бездонное проникновение», «демонстративный маневр».
Вьетнамские летчики воевали храбро и умело. В 1968 году истребительная авиация ВНА сшибла 44 самолета и, что особенно важно, 86% из них с первой атаки. В 1972 году все 89 аэропланов были сбиты с первой атаки. В этом же году будущий вьетнамский космонавт, летчик Фам Туан на истребителе МиГ-21 сшиб ракетой американский В-52.
Работать во Вьетнаме приходилось много и напряженно. Климат для нашего человека, выросшего в посредственнее полосе России, сложнейший: высокая температура воздуха и стопроцентная влажность.
Однако самым тяжелым был не климат, не дизентерия с энцефалитом и даже не озлобленные фанатичные китайцы. Самым тяжким и опасным была сама война. На той второй войне генерала Лебедева спасло чудо. Вот как об этом повествовала его дочь Светлана: «Отец с матерью едва не погибли. Все дипломаты жили в одном районе, недалеко от Ханоя. Там располагались политики из разных стран. Их естественно не бомбили. Но война есть война. И вот «слепой» заплутавшейся «шрайк» прилетел в спальню Лебедевых. К счастью, мать с отцом уже встали. Папа пошел умываться, он брился, мама — стряпала завтрак. Хотя обычно она в это время спала. А тут словно почувствовала беду, поднялась, хлопотала на кухне.
Удар, обрушилась стена. Журналисты потом писали, Лебедев, мол, такой мужественный человек, даже не вздрогнул, не обрезался. Да он мужественный человек, но погибнуть почти сквозь четверть века после войны перспектива не радужная”.
…В 1968 году Лебедев вернулся из Вьетнама. За труд в Ханое удостоился ордена Красного Знамени с цифрой «3». Это означало, что на груди появился очередной, на этот раз третий, весьма авторитетный и любимый фронтовиками орден.
