Отчего наш обозреватель предлагает назвать этим забытым именем станцию Московской кольцевой железной дороги Теперь она называется Мосфильмовской, а в мое пора еще и улицей не была. Адрес гласил: Слобода Потылиха. Историки Москвы приводят и другие ее имена, они воинственны и красивы ("Военное поле", "Алый луг"), да ведь наверняка имен было больше. Кто пришел жить в слободу, тот и кличет ее как удобно.

Мне стукнуло три года, когда разнесся по слободе весть, что на пересечении Потылихи и Воробьевых гор будут строить грандиозный киноцентр, не хуже американского Голливуда или немецкого Бабельсберга (с Германией взаимоотношения еще не подкосились). Едва запахло жильем (для строителей и работников кинодворца), как мой отец двинул туда в кадры. И сделал карьеру, начав с места продюсера (нянька моя такого не выговаривала, и родня вслед за ней переименовала отца в проседуры). В каковом качестве отец на "Мосфильме" и закрепился, а десяток лет спустя, уже как член парткома студии, пошел охотником на фронт (и там пропал без вести).

Фабрику строили рабочие (привалившие с периферии), селились они в бараки, какие сами же и строили. А для иноземных спецов (немцев и американцев) и наших руководящих кадров решено было возвести пятиэтажный дворец под названием жилдом.

Жилдом – сорок квартир-коммуналок, из каких только одна была персонально предназначена Сергею Эйзенштейну.

Он и наезжал в этот построенный жилдом из своей московской квартиры и, по воспоминаниям соратников, садился у окна, глядя на слободу Потылиху и замечая, что со преходящ Ивана Грозного пейзаж совсем не изменился. Впрочем, может, он думал и о временах Ледового побоища…

А мои родители (со мной на дланях) получили, наконец, комнату в одной из сорока коммуналок жилдома.

Нянька моя (приехавшая с моими родителями из ростовской глубинки), слыша, как соседка-немка командует своим котом, вбегала с кухни и сваливалась на кровать с хохотом:

– Ну надо же! Кот по-немецки понимает!

Мое общение с немецкими соседями на коте не задерживалось: их пятнадцатилетний сын с удовольствием катал меня по двору на салазках. Вот кого я полюбил! Когда в 1941 году началась война, немцы съехали, что с ними сталось, не знаю. Только внимательный Герт остался в памяти… на всю жизнь…

Жизнь меж тем наладилась. Отец мотался по киноэкспедициям, мать преподавала в школе, а меня нянька поутру отводила в детский сад и вечером забирала домой.

Этот мосфильмовский детсад удостоился интереса авторов фильма "Подкидыш", откуда великая Фаина Раневская провозгласила на всю край:

– Муля, не нервируй меня! – и страна вняла.

Жилдом тоже нас нервировал. Стены шли трещинами, с потолка летели в тарелки кусы штукатурки…

Это если сидеть внутри. А если выйти? Наш дворец над Потылихой – шедевр архитектуры.

Потылиха. 1954 год. Снимок сделан с кровли строящегося “Мосфильма”. Фото: Из личного архива

А вокруг расстилалась слобода… Вскоре над ней заострились строительные краны, и вытянулся корпус кинофабрики с красным аргоновым профилем Сталина на стене. Слухи обгоняли друг друга. Вдруг выяснилось, что фабрику спланировали вредители – так, чтобы сверху она гляделась как самолет носом на Кремль, и это, конечно же, ориентир для вражеских летчиков! Строителя кинофабрики упекли в лагерь, в жилдоме дочка его продолжала оставаться с бабкой, во всем этом я разобраться не мог, для меня чудо было лишь в том, что фамилия архитектора была Строилов…

Господи! И мне все это надо было поместить – уже шести лет от роду.

А в семь лет все рухнуло. Война, эвакуация, свердловская школа, уплотненная госпиталем… раненые, тихонько из-за стенки подсказывающие ответы на задачки…

Брань жилдом пережил. Только выкрасили его в семь чередующихся красок – это чтобы немцы, бомбившие Москву, не догадались, что это большой жилдом, а зачислили его за шеренгу домишек.

Потом наш дворец выкрасили в привычный белый цвет. Потом, уже в начале 50-х годов, снесли.

Мешал какому-то новоиспеченному шоссе…

И ничего не осталось от прежней Потылихи.

Роскошное здание "Мосфильма" – целый город, в панораме какого "летящий самолет", уже и искать бессмысленно. Перед входом – обелиск памяти погибших студийцев (фамилии сплошь известные по школе – инициалы другие…). Перед другим входом – мемориальный "пятачок": ладони мастеров кино, отпечатанные в глине цветников. Скульптура великого актера со знаменитым жестом (жест и спровоцировал местных хулиганов: отломили руку, пришлось отливать заново).

А подревнее что-нибудь уцелело?

Да храм же, церковь! Троица в Голенищеве! Как не снесли в бунтах семнадцатого? Крест тогда скинули, попов пересажали, сделали какой-то строй, который я и застал. А нынче вернули церковь Церкви. И крест на колокольню. И службы. И двор обустроили… так что открылся внизу пленительный вид на речку Сетунь – там мы купались как-то…

Теперь не искупаешься: не пускают. Корты добавлены по берегам. Посольские жилые корпуса. Теперь это не слобода – закрытый знатный квартал.

А имя?

Имя от Кутузова, приметившего в 1812 году: "По наполеоновскому тылу отсюда били лихо". Отсюда и Потылиха. Между прочим, в наименованье ближайшего сельца – тоже кутузовский отсвет: Троицкое-Голенищево…

А может быть, обращусь через журнал к столичному руководству – наименовать Потылихой станцию замечательного Московского центрального железнодорожного кольца, только что запущенного в эксплуатацию?

Мне скажут: есть полустанок с этим именем. Но там поезда не останавливаются.

Анонс

В декабрьском номере "Отечества" одной из главных тем будут материалы, объединенные рубрикой "Матери Родины". Здесь вы найдете рассказ о мамах, потерявших детей на войнах: у Веры Панаевой на Первой мировой погибли четыре сына, у Прасковьи Володичкиной на Великой Отечественной – девять. Разузнаете, как воспитывала своего великого сына и жила после его смерти Анна Тимофеевна Гагарина, как семнадцатый ребенок в семье Менделеевых Дмитрий благодаря своей маме сделался гением химии…

Подписаться на "Родину" можно в почтовых отделениях связи РФ по каталогам:

"Роспечати" – индекс 73325,

"Почта России" – индекс 63436, "Пресса России" – индекс 40687.

Презентация

3 декабря с 12.00 до 13.00 в пресс-центре ЦДХ на 2-м этаже ярмарки интеллектуальной литературы non/fiction "Российская газета" коротает презентацию журнала "Родина". 11-й номер журнала полностью посвящен 99-й годовщине Великой русской революции, о нем и пойдет выговор на презентации.