Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки
Ныне во всем мире нагнетается ненависть, насаждаются Средневековье и мракобесие, убежден режиссер Алексей Герман-младший.
Что осталось в нашей памяти от эпохи 70-х, 80-х и «лихих 90-х»? Является ли иллюзией человечье отношение власти к народу? Чем закончится всеобщее нагнетание ненависти? Об этом и многом другом в интервью «Росбалту» рассуждает кинорежиссер Алексей Герман-младший, какому4 сентября исполняется 40 лет.
— Алексей, вы снимаете биографический фильм о Сергее Довлатове и эпохе семидесятых. Для вас лично чего тогда было вяще — плохого или хорошего?
— Вот точно не скажу. И того, и другого поровну, наверное.
Да, Советский Союз был страной несвободной, как бы сейчас ни оспаривали это патриотические комментаторы. Немало кого преследовали, жилось сложно. Но, при всей косной имперской загнивающей системе, в Союзе все-таки были возможны прорывы в науке, в искусстве, каких сейчас нет.
С другой стороны, в те годы все стало подвигом — даже учиться в школе. И само понятие подвига начало девальвироваться. Воля периодически пыталась вводить искусственные инъекции подвига в массовое сознание, но это уже не работало. Ведь на самом деле Советский Альянс распался и социализм рухнул потому, что возникли проблемы с продуктами и промтоварами. Если бы не это, то не было бы такого взрывного народного недовольства. Жажда свободы было вторичным для многих, и время показало, что у нас свобода мысли и поиск равных возможностей не так важны, как доступность товаров.
О тех порах сложено уже немало легенд. Одни из них правдивы, но большинство — нет. Время округляет мифы, так же как волны обкатывают гальку на морском сберегаю. И в этом округлении очень много чего исчезает, теряется, истончается. Пятнадцать лет назад были одни мифы, сейчас — иные. Смена представлений о прошедшей эпохе происходит у нас на глазах. Мы уже начинаем думать, что в те же 70-е все, в принципе, было в порядке…
Но есть, например, пронзительная и будет страшная стенограмма суда над Бродским. Это было не в семидесятые, а раньше, но все равно накладывает свой отпечаток. Что меня там поразило? Когда Бродского винили в тунеядстве, нашлось много свидетелей, которые говорили: «Нет, он не тунеядец, а поэт». И достаточно аргументировано доказывали суду, что этот человек трудится. Но тут же, на том же процессе, возникали люди, с Бродским абсолютно не знакомые, и заявляли: «Ну какой он поэт? Я его стихов не читал, но скажу: этот Бродский бьет баклуши». Или плакались — мол, «мой сын увлекся стихами Бродского, и вот результат: у ребенка упал моральный облик…»
Меня удивляет исчезновение целого пласта цивилизации тех лет. Столько талантов, ярких произведений — и вдруг все пропало. Если сейчас вы попросите людей, даже образованных, назвать имена живописцев 70-х годов, то большинство начнет длинно думать и в итоге вспомнит одну, две, три фамилии. А ведь творили тогда действительно прекрасные художники: Арефьев, Устюгов, Горячих, Шварц, Раппопорт и множество других. Но им просто не давали выставляться. К сожалению, после Нобелевской премии Бродского миф о замечательной ленинградской живописи той эпохи так и не родился.
При этом доля наших писателей и вообще людей, связанных с культурой, насаждает миф, будто в 70-е и начале 80-х никаких гонений на русскую литературу не было. Это ерунда. Они были, и они были бессмысленны. Я глубоко убежден, что писатели, которых преследовали в ту эпоху, не хотели заниматься борьбой против порядка, никаким особым диссидентством, а просто хотели творить. Но им не позволяли.
