Репродукция полотна Григория Мясоедова «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года»…
Репродукция картины Григория Мясоедова «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года». Фрагмент.
РИА «Новинки» 3 марта (по нов. стилю) 1861 года Александр II отменил крепостное право в России. Крестьяне получили личную независимость, но были вынуждены отбывать барщину или платить оброк за пользование наделами. Полностью выйти из зависимости удалось не всем. Со порой помещики-крепостники добились некоторых изменений реформы в свою пользу. Rambler-почта Mail.ru Yandex Gmail Отправить послание Скопировать ссылку
3 марта (19 февраля по ст. стилю) 1861 года Александр II подписал в Петербурге Манифест «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния независимых сельских обывателей» и «Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости», состоявшее из 17 законодательных актов. Эти документы регламентировали распорядок освобождения крестьян, условия выкупа ими помещичьей земли и размеры выкупаемых наделов по отдельным районам Российской империи. Размашистым массам стало известно о появлении Манифеста в Прощеное воскресенье 5 марта (17 марта) 1861-го, когда текст зачитали после обедни в святилищах крупных городов. В Михайловском манеже Александр II лично огласил указ подданным.
Царь признавал, что из-за неизбежной многосложности спрашиваемых перемен новое устройство «не может быть произведено вдруг» — и отводил на подготовку всех условий не менее двух лет. В течение этого этапа, согласно Манифесту, крестьяне должны были оставаться в прежнем повиновении помещикам и «беспрекословно исполнять прежние обязанности». Помещикам Александр II повелевал наблюдать за порядком в своих имениях с правом суда и расправы. Затем эти функции переходили к волостным судам.
Всего документ вводил семь пунктов с перечислением необходимых действий для «правильного достижения» задуманного.
«Исполнители приготовительных действий к новому устройству крестьянского быта и самого вступления в cиe устройство употребят бдительное попечение, чтобы cиe совершалось правильным, спокойным движением, с наблюдением удобности времени, дабы внимание землеробов не было отвлечено от их необходимых земледельческих занятий. Пусть они тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из неплохо наполненной житницы взять семена для посева на земле постоянного пользования или на земле, приобретенной в собственность», — сообщалось в Манифесте.
Упразднение крепостного права бесповоротно изменила Россию, ее людей и весь ход истории. Окончательно уходила в прошлое николаевская эпоха: как помечали современники, в ту пору преклонялись лишь перед грубой силой, презирая право и законность. Наступало время надежд – чаяний на продолжение коренных преобразований, на развитие страны, на демократизацию общества.
С момента публикации положений реформы крестьяне перестали почитаться собственностью помещиков – отныне их нельзя было продавать, покупать, дарить, переселять по произволу владельцев. Царское правительство огласило бывших крепостных «свободными сельскими обывателями» и присвоило им гражданские права: свободу вступления в брак, самостоятельное заключение соглашений и ведение судебных дел, приобретение недвижимого имущества на свое имя.
Крестьяне каждого помещичьего имения объединялись в сельские общества.
Свои всеобщие хозяйственные вопросы они обсуждали и решали на сельских сходах. Исполнять решения сходов должен был сельский староста, избираемый на три года. Несколько соседних сельских обществ составляли волость. В волостном сходе участвовали сельские старосты и выборные от сельских обществ. На этом сходе избирался волостной старшина. Он исполнял полицейские и административные долги. Деятельность сельского и волостного управлений, а также взаимоотношения крестьян с помещиками контролировались мировыми посредниками. Они назначались Сенатом из числа здешних дворян-помещиков.
Крестьяне получали личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом. Помещики сохраняли собственность на все относившиеся им земли, однако обязаны были предоставить в постоянное пользование крестьянам «усадебную оседлость», то есть усадьбу с приусадебным участком, а также полевой надел «для обеспечения их быта и для выполнения их долгов перед правительством и помещиком». За пользование своими наделами лично свободные крестьяне должны были отбывать барщину или платить оброк. Закон признавал такое состояние преходящим. Поэтому крестьяне, несущие повинности в пользу помещика, назывались «временнообязанными». Размеры крестьянского надела и повинностей по каждому поместью следовало определять по соглашению крестьян с помещиком. Это фиксировалось в уставной грамоте, введением которых ведали мировые посредники.
О случившихся с крестьянами разительных переменах писал в мемуарах ученый-географ и революционер Петр Кропоткин: «Я посетил Никольское в августе 1861 года, а затем опять летом 1862 года и был поражен тем, как разумно и спокойно приняли крестьяне новые условия. Они знали очень хорошо, как тяжко будет платить выкуп, который являлся в сущности вознаграждением за даровой труд отобранных душ; но они так высоко ценили свое собственное освобождение от рабства, что приняли даже такие разорительные условия. Правда, делалось это не без ропота, но крестьяне покорились необходимости. В первые месяцы они справляли по два дня в неделю, уверяя, что грех работать по пятницам; но, когда наступило лето, они принялись за работу еще с большим усердием, чем прежде».
Кропоткин с удовлетворением помечал, что не мог налюбоваться никольскими крестьянами через 15 месяцев после освобождения.
«Врожденная доброта их и мягкость остались, но клеймо рабства пропало, — заключал он. — Крестьяне говорили со своими прежними господами как равные с равными, как будто бы никогда и не существовало других отношений между ними. К тому же из крестьян уже выделились такие личности, которые могли постоять за их права».
По закону крестьяне должны бывальщины сразу уплатить помещику за свой надел около 1/5 утвержденной суммы. Остальное вносило государство, которому крестьянин или его внуки были обязаны вернуть средства с процентами ежегодными платежами в течение 49 лет. В основу выкупа должна была улечься доходность земель, но помещики, особенно в нечерноземных районах, стремились нарезать крестьянам худшие наделы. По причине тяжелых условий соглашения «свободные сельские обыватели» лишались каких-либо накоплений и жили в постоянной нищете.
Опасаясь, что крестьяне не захотят платить вящие деньги за плохие наделы и разбегутся, правительство ввело ряд жестких ограничений. Так, до полного расчета с долгами крестьянин не мог бросить собственный участок и уехать из деревни без согласия сельского схода. Кроме того, помещик имел право отказаться от выкупа, «подарить» крестьянам 1/4 их легитимного надела, а остальные земли забрать себе. Клюнувшие на эту уловку впоследствии влачили жалкое существование на крошечных наделах.
Многие крестьяне не поверили так и не постигнутому ими Манифесту. Среди них сложилось стойкое убеждение в том, что чиновники нарочно дурят доверчивого доброго царя, выдавая крестьянам волю, но не наделяя их при этом землей на безвозмездной основе — крестьянам доводилось вновь ломать спину на помещика, просто по немного измененным правилам.
Как следствие, многие губернии страны сотрясли бунты недовольных. Для их подавления доводилось привлекать войска. Случились массовые жертвы.
Многие из других реформ Александра II также не были доведены до логического завершения. Что-то из замышленного отцом свел на нет Александр III, которому больше импонировал жесткий самодержавный стиль деда — Николая I.
Современник крестьянской реформы Николай Врангель повествовал о негативном влиянии освобождения крестьян на жизнь многих помещиков. Не склонные к производительному труду, привыкшие жить за счет своих крепостных, они массово разорялись, торговали усадьбы и перебирались в города. В запустение приходили парки, когда-то разбитые французскими садовниками, зарастали пруды, на дрова шла старая мебель: ее новые владельцы не знали цену антиквариату.
«Ни помещики, ни крестьяне к новым порядкам подготовлены не были, с первых же шагов завязались хозяйственная разруха и оскудение, — вспоминал Врангель. — Помещики, лишившись даровых рук, уменьшили свои запашки, к интенсивному хозяйству перебежать не сумели и в конце концов побросали свои поля, попродавали свои поместья кулакам и переселялись в город, где, не находя дела, проедали свои заключительные выкупные свидетельства. С крестьянами было то же. Темные и неразвитые, привыкшие работать из-под палки, они стали тунеядствовать, работать спустя протоки, пьянствовать. К тому же в некоторых губерниях наделы были недостаточные. И повсюду попадались заброшенные усадьбы, разоренные деревни, необработанные поля. Леса сводились, пруды зарастали, молодое поколение крестьян уходило в города на фабрики. Старая Русь вымирала, новоиспеченная еще не народилась».
И все же крестьянская реформа 1861 года имела огромное историческое значение.
Она открыла перед Российской империей совсем новые перспективы, создала возможность для широкого развития рыночных отношений. Страна вступала на путь капиталистического развития. Освобождение людей поставило проблема о введении конституции.
С другой стороны, ожидания многих романтиков от царствования Освободителя не оправдались. Энергично вступивший на путь реформ император Александр II после нескольких покушений на свою существование засомневался в выбранном курсе и проявил нерешительность. Этим воспользовались консервативно настроенные круги – сторонники контрреформ. В итоге разочарованными в государе остались и те, кто жаждал перемен, и те, кого все устраивало в старее жизни.
Репродукция картины Григория Мясоедова «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года»…
Репродукция полотна Григория Мясоедова «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года». Фрагмент.
РИА «Новости» Rambler-почта Mail.ru Yandex Gmail Послать письмо Скопировать ссылку
