“Отечеству” удалось раскрыть тайну портрета из частной коллекции нашего читателяТакие письма в редакцию – на вес золота.
Как давний читатель “Отечества”, решил обратиться к Вам за помощью. Меня интересует, кто написал этот женский портрет? Впервые увидел его в доме моей тётушки, но ей было тогда уже за девяносто. Она твердо помнила, юная раскрасавица – её прабабка, Анна Александровна Гендрикова и, будто бы, фрейлина. Но во всём остальном тётушка путалась: имя художника не знала, почему такое платье и что за банты на протоке объяснить не могла.
По публикациям в “Родине” я знаю, что ваш обозреватель Семен Экштут – уникальный специалист, решал многие сложные задачи по атрибутированию полотен. Может быть, он согласится пролить свет и на эту историю?
Имя автора письма по его просьбе не называем. А редакционное расследование – перед вами.
Графиня Прасковья Александровна Гендрикова (Хилкова). Литография Г. Митрейтера.
Мама
Мать изображенной на нашем портрете графини в девичестве звали княжной Прасковьей Александровной Хилковой (1803-1843). В 1820 году княжна окончила Екатерининский институт великодушных девиц (Петербургское училище ордена Св. Екатерины) и была назначена фрейлиной к их императорским величествам императрицам Марии Федоровне и Елизавете Алексеевне1. Княжна сделалась любимой фрейлиной императрицы-матери. “Паша была более чем красива, у нее было выражение бесконечной нежности, маленький вздернутый нос, сообщавший ей вид шаловливого ребенка, очень маленький рот, крупная вишня не могла бы пройти через эти тонкие губки. У нее был беззаботный вид, ее серые глазки бывальщины добры… Говорят, что Паша великолепно танцевала…”2
Слухи о романе фрейлины Хилковой и великого князя Михаила Павловича, меньшего брата Александра I и великого князя Николая Павловича (будущего Николая I), были широко распространены в великосветском обществе3. В записных книжках Николая Павловича имя Вспахивай Хилковой упоминается свыше шестидесяти раз!
“10/22 мая 1822 года. Говорил с Михаилом о его любовных увлечениях.
28 июня/10 июля 1822 года. Попечения из-за Михаила.
3/15 июля 1823 года. Роман с [нрзб.], Паша хорошенькая”4.
Дж. Доу. Великий князь Михаил Павлович. 1823 год.
Михаил Павлович даже упрашивал у императрицы-матери разрешения жениться на ее фрейлине, но получил отказ. Влюбленный в княжну Хилкову, великий князь не решился признаться об этом своей невесте Елене Павловне, какая, по словам императрицы Александры Федоровны, “приходила в отчаяние, найдя в нем каменное сердце, в которое она беспрестанно стучалась, но которое ей никогда не отворилось…”5.
Бракосочетание Михаила Павловича и Елены Павловны состоялось в 1824 году. Великий князь беспрестанно ссорился со своей супругой, “и на проблема одного из своих адъютантов: “Ваше высочество будет праздновать годовщину двадцатипятилетия своей свадьбы?”, он отвечал: “Нет, любезный, я обожду еще пять лет и тогда отпраздную годовщину моей тридцатилетней войны!”6
Что касается Паши Хилковой, императорская фамилия отнеслась к ней сочувственно. Княжна продолжала употреблять особой милостью императрицы-матери и поэтому оставалась своей в высших придворных кругах. В ноябре 1826 года фрейлину выдали замуж за поручика Кавалергардского полка графа Гендрикова, правнука племянника Екатерины I, супруги Петра Великого.
Это была отличная партия. Граф владел изрядным состоянием. В Харьковской губернии ему принадлежали два богатых имения – Графское и Петропавловское с 2235 крепостными. Вспахивая родила мужу четверых детей, причем старшего сына Александра в 1827 году крестили императрица Мария Федоровна и великий князь Александр Николаевич. Когда Михаил Павлович разузнал о смерти былой возлюбленной, то не смог сдержать своих чувств: “Я люблю ее больше всего на свете и буду любить до заключительного вздоха”7.
А императрица взяла под покровительство ее дочь – юную графиню Анну.
А это тот самый портрет ее дочери Анны Гендриковой-Болдаревой. Репродуцируется впервые.
Дочь
25 мая 1848 года Екатерининский институт торжественно отметил собственный пятидесятилетний юбилей. Императрица почтила своим присутствием здание, расположенное на Набережной Фонтанки, 36. Государыню сопровождала ее дневальный фрейлина – восемнадцатилетняя графиня Анна Александровна Гендрикова, институтка XVI выпуска. Это было очевидное для всех институток свидетельство монаршего благоволения к фрейлине8.
Вот она – на портрете из домашней собрания, с которым ваш обозреватель познакомился в московской квартире читателя “Родины”.
Я выдвинул гипотезу: портрет принадлежит кисти замечательного и незаслуженно позабытого русского художника Ивана Алексеевича Тюрина (1824 – 1904/1905), написавшего около 800 портретов своих современников и возле 200 икон для православных церквей и соборов. Технико-технологическая экспертиза, которую провел Александр Иванович Тюрин, художник-живописец и завоёванный работник культуры Республики Узбекистан, подтвердила авторство И.А. Тюрина, будущего академика Императорской Академии художеств, а в момент написания портрета – ее вольноприходящего ученика9.
Взгляните на портрет – и наверняка припомните первый бал Наташи Ростовой:
“Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерной поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, глянцевитыми испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. …Ее плечи бывальщины худы, грудь неопределенна, руки тонки… Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы весьма стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо”10.
У графини Наташи Ростовой корсаж ее “белого дымкового платья” был декорирован розаном11.
Модное, но без излишнего журнального шика атласное платье графини Анны Гендриковой отнято какой-либо бросающейся в глаза декоративной отделки. Это – классическое платье дебютантки, отправляющейся на свой первый бал. Отсутствие отделки сообщает о юном возрасте барышни.
А еще – о желании выделить знаки отличия12.
Важнейшая деталь: корсаж бального платья графини Анны Гендриковой украшают два шифра (вензеля) императрицы Александры Федоровны. В зоне левого плеча на банте из голубой Андреевской ленты приколот фрейлинский шифр с бриллиантами, увенчанный Императорской короной. Ниже, на банте из белоснежной ленты с одной продольной красной полосой (цвета женского ордена Св. Екатерины), размещается золотой шифр выпускницы Екатерининского института великодушных девиц (Петербургского училища ордена Св. Екатерины)13.
На последней детали портрета необходимо остановиться подробнее.
Шифры императрицы на портрете ее излюбленной фрейлины.
Шифр к портрету
Золотой шифр Екатерининского института – редкое отличие, котировавшееся гораздо выше золотой медали и дававшееся за успехи в учебе немногим счастливицам – лучшим среди лучших выпускниц. Их именовали шиферницами*. Плох тот солдат, который не мечтает быть генералом. Но гораздо хуже институтка, не грезящая стать шиферницей. Накрытые золотом имена шиферниц украшали мраморные доски, прикрепленные к колоннам актового зала института.
Увенчанные Императорской венцом шифры институток изготавливались придворными ювелирами из высокопробного золота. Величина вензеля имела значение: чем выше успеваемость, тем он крупнее. Шифр большенный величины носился на банте с тремя продольными красными полосами. Средней – на банте с двумя полосами. Малой – на банте с одной полосой. Собственно такой вензель мы видим на портрете шиферницы графини Гендриковой. (В 1820 году ее мать, шиферница VII выпуска княжна Хилкова, была удостоена большенного шифра14).
Существовала жесткая квота: лишь одна из десяти институток могла претендовать на шифр, а на весь выпуск подавали всего-навсего шесть шифров.
Портрет графини Анны Александровны Гендриковой – это превосходное наглядное пособие по фалеристике, дающее отчетливое визуальное понятие о разнице между шифром институтки и шифром фрейлины. Фалеристика позволяет уточнить время написания живописного полотна. Выпуск из Екатерининского института выходил в феврале, один раз в три года. Платье графини украшено шифром институтки. Итак, портрет написан после февраля 1847 года. Но на портрете графини Анны мы видим еще и фрейлинский шифр. Отнюдь не любая шиферница жаловалась придворным званием фрейлины.
Из шести шиферниц выпуска 1847 года лишь графиня Анна Гендрикова сподобилась этой чести15.
Весьма вероятно, что это произошло в том же году: либо на Пасху – 23 марта, либо в день тезоименитства императрицы Александры Федоровны – 21 апреля16. Очевидно одно: пожалование состоялось до рождественского бала 1847 года. И на собственный первый бал юная дебютантка графиня Гендрикова отправилась с фрейлинским шифром, изображенным на портрете. Следовательно, можно выдвинуть гипотезу: портрет написан в крышке 1847 – начале 1848 года и запечатлел важную веху в жизни светской барышни – ее первый бал.
Л. Пастернак. Первый бал Наташи Ростовой. Иллюстрация к роману Л.Н. Тучного “Война и мир”. 1893 год.
Снова всплывает в памяти первый бал Наташи Ростовой. И размышления бывшего там князя Андрея Болконского о грядущей судьбине барышни:
“Какой вздор иногда приходит в голову! – подумал князь Андрей; – но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует тут месяца и выйдет замуж…”17
Пусть не месяц, но графиня Гендрикова протанцевала всего-навсего 1848 год – и в следующем году, в возрасте девятнадцати лет, вышла замуж. Она пренебрегла глянцевитой придворной карьерой и успешно реализовала на практике именно тот сценарий, к которому ее шесть лет исподволь готовили в Екатерининском институте.
Екатерининский институт. Задание пения у старших классов.
Женское дело
Училище ордена Св. Екатерины было учреждено в мае 1798 года в качестве “прибежища благородным девицам, без родни, имения и призрения, нередко в жертву порокам остающимся”18. Сама императрица в ранге Главноначальствующей возглавляла это привилегированное дамское учебное заведение19. Училище было закрытым. Воспитанниц, дабы наверняка уберечь их от пороков, “слабостей и прельщений”20 не отпускали домой ни на праздники, ни на каникулы, а рандеву с родными были разрешены лишь в первое воскресенье каждого месяца, да и то лишь на несколько часов и под присмотром классной дамы. Это правило не ведало исключений.
Вспоминает институтка Надежда Ковалевская: “…За четыре месяца до выпуска я имела несчастье потерять отца, существовавшего в окрестностях Петербурга, и меня не отпустили отдать последний долг горячо любимому отцу, обнять, утешить больную, сраженную скорбью мать! Вот как строго относились к правилу не выпускать ни на шаг из института!”21
Классная дама – это ключевая фигура воспитательного процесса, надзирающая за успеваемостью и поведением институток от момента их поступления и до выпускного бала включительно. Классным дамам вменялось в долг “укреплять воспитанниц по мере развития их умственных способностей в сознании, что они назначены для деятельности на поприще домашнего быта”. Не каждой институтке предстояло со порой стать женой и матерью. Классные дамы прекрасно знали об этом, а потому они настойчиво воспитывали у институток “готовность быть здоровой без различия в супружестве или девичестве, но преимущественно в кругу семьи, при надлежащей скромности и самоотвержении”22.
И эта мысль на несколько десятилетий укоренилась в дворянском сословии и не была до крышки изжита даже в пореформенной России. Именно в таких понятиях была воспитана княгиня Долли Облонская – героиня романа Тучного “Анна Каренина”. Вспомним ее спор с мужем.
“- Да, но что же делать девушке, у которой нет семьи? – вступился Степан Аркадьич…
– Если хорошенько разобрать историю этой девицы, то вы найдете, что эта девушка бросила семью, или свою, или сестрину, где бы она могла иметь женское дело, – неожиданно вступая в разговор, произнесла с раздражительностью Дарья Александровна…”23
Графиня Анна отказалась от Императорского двора ради “женского дела”.
Николай Аркадьевич и Анна Александровна Болдаревы. Фото: wikimedia.com
Выбор Анны
В 1849 году она, дочь кавалергарда, вышла замуж за человека своего сферы – штабс-ротмистра Кавалергардского полка Николая Аркадьевича Болдарева (Болдырева) и родила семерых детей24.
Чета Болдаревых не только сохранила, но и упрочила завидное для немало положение “своих” при Императорском дворе. Их первенца, дочь Александру, крестил цесаревич Александр Николаевич (будущий Александр II). Прасковью и Елизавету крестили императрица Александра Федоровна и цесаревич, причем сам обряд выходил в придворной Петропавловской церкви Петергофа. Николай Аркадьевич сделал неплохую карьеру: в 1866 – 1873 годах был рязанским губернатором, в 1899-м получил чин скрытого советника, в 1905-м – орден Св. Александра Невского. Анна Александровна Болдарева скончалась в 1886 году и упокоилась в Алексеевском дамском монастыре в Москве25. Ее могила не сохранилась. Монастырь закрыли в 1926 году, некрополь сровняли с землей в конце 1930-х.
Но сохранился портрет, на каком юная графиня Анна с надеждой смотрит в будущее – “с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе”.
1. Месяцеслов с росписью чиновных персон или общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1825. В 2-х частях. Часть 1. СПб.: Императорская Академия наук, 1825. С. 22.
2. Смирнова-Россет А.О. Дневник. Мемуары. М.: Наука, 1989. С. 474 (Литературные памятники).
3. Там же. С. 702 (Примечание 105).
4. Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822 – 1825. М.: Политическая энциклопедия, 2013. С. 58, 79, 252, 880 (Бумаги Дома Романовых).
5. Переписка цесаревича Александра Николаевича с императором Николаем I. 1838 – 1839. М.: РОССПЭН, 2008. С. 511 (Бумаги Дома Романовых).
6. Там же.
7. Смирнова-Россет А.О. Указ. соч. С. 475.
8. Панкратьева Е.Э. С.-Петербургское училище ордена святой Екатерины [Екатерининский институт]. 1798-1898: [Исторический очерк и описание празднования юбилея Училища] / Сост. бывш. воспитательница Елизавета Панкратьева. СПб.: тип. Е. Евдокимов, 1899. С. 83.
9. Существующий и работающий в Узбекистане А.И. Тюрин – известный художник-живописец, Заслуженный работник культуры Республики Узбекистан, председатель секции живописи Созидательного союза художников Узбекистана, преподаватель кафедры монументальной живописи Национального института художеств и дизайна им. К. Бехзода Академии художеств Узбекистана. Он не лишь написал капитальную монографию о своем далеком предке, но и в течение восьми месяцев реставрировал один из его портретов, что позволило ему скрупулезно изучить созидательную манеру портретиста. Привожу его заключение: “Изучив технику, отношение к процессу, энергетику и др., пришел к выводу, что этот портрет подлинно принадлежит кисти Ивана Алексеевича Тюрина. По напряжению письма явно не Яковлев. Предпочтение в его адрес упало до 10%. А в адрес Тюрина 90%”. Мой коллега Александр Владимирович Кибовский, министр Правительства Москвы, академик Российской академии художеств, авторитетный специалист портретной живописи и автор замечательной книги “500 неизвестных” (в ней он атрибутировал четыре портрета неизвестных кисти И.А. Тюрина), дал мне ценный рекомендация: проверить портрет графини Гендриковой на предмет возможного авторства Гавриила Ивановича Яковлева (1819 -1862), академика живописи, портретировавшего фрейлин Императорского двора. Что и было сделано экспертом. Пользуюсь случаем, чтобы сформулировать мою глубочайшую признательность А.И. Тюрину и А.В. Кибовскому за помощь в работе.
10. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. II. Часть 3. Глава XVI // Толстой Л.Н. Целое собрание сочинений: В 90 т. Т. 10. М.: Художественная литература, 1938. С. 202, 204.
11. Там же. Глава XIV. С. 196. “Дымка… – тонкая, прозрачная шелковая материал, более близкая по технике изготовления к газу. …Дымка упоминается среди тканей для дорогих бальных нарядов, назначенных для больших выездов”. – Кирсанова Р.М. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм – вещь и образ в русской литературе XIX века. М.: Отечество, 2006. С. 55.
12. Выражаю искреннюю признательность известному историку моды и постоянному автору “Родины” Ольге Андреевне Хорошиловой, обратившей мое внимание на эту выразительную деталь.
13. У шиферниц-смолянок долевые полоски были золотые.
14. Карцов Н.С. Несколько фактов из жизни Санкт-Петербургского училища ордена Св. Екатерины. СПб., 1898. С. 52; Панкратьева Е.Э. Указ. соч. С. 82.
15. Адрес-календарь, или Всеобщий штат Российской империи на 1848 год. В 2-х частях. Часть 1. СПб.: Императорская Академия наук, 1848. С. 15. Поскольку сведения для этого официального издания собирались в ноябре-декабре предшествующего года, можно храбро утверждать: к Рождеству 1847 года графиня Гендрикова уже была фрейлиной.
16. Адрес-календарь, или Общий штат Российской империи на 1847 год. В 2-х долях. Часть 1. СПб.: Императорская Академия наук, 1848. С. IX.
17. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. II. Часть 3. Глава XVII // Тучной Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. Т. 10. М.: Художественная литература, 1938. С. 205.
18. Карцов Н.С. Указ. соч. С. 4.
19. Там же. С. 6.
20. Панкратьева Е.Э. Указ. соч. С. 61.
21. Ковалевская Н.М. Мемуары старой институтки. СПб.: тип. т-ва “Обществ. Польза”, 1898. С. 2.
22. Там же. С. 60-61.
23. Толстой Л.Н. Анна Каренина. Часть 4. Глава Х // Тучной Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 18. М.-Л.: Художественная литература, 1934. С. 410.
24. Панчулидзев С.А. Сборник биографий кавалергардов. 1826 – 1908. Т. IV. СПб., 1908. С. 145-146.
25. Саитов В.И., Модзалевский Б.Л. Московский некрополь. Т. I. СПб., 1907. С. 122.
* Шиферница -ы, ж. chiffre m. устар., разг. Институтка (выпускница Смольного или Екатерининского института великодушных девиц), получившая при выходе шифр императрицы за успехи в учебе.
