Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки
Политолог Дмитрий Родионов — о том, как Турция и США пытаются переманить сателлитов России в Закавказье.
15 февраля в Абхазии проходят досрочные президентские выборы, спровоцированные ноябрьской революцией, в итоге которой со своего поста был смещён бывший президент Аслан Бжания. И за ситуацией в республике пристально следит не только Россия, но и её оппоненты в регионе.
США и ЕС пытаются давить на ближайших союзников России — Абхазию и Южную Осетию, заявил на днях замглавы МИД РФ Михаил Галузин.
«Вашингтон и Брюссель пробуют давить даже на наших ближайших союзников — Абхазию и Южную Осетию. У нас принципиально иная логика и задачи в регионе. Мы отвергаем западные замыслы превращения Полуденного Кавказа в арену геополитической конфронтации. Будем делать всё от нас зависящее, чтобы уберечь приоритетный для нас регион от хаотизации, превратить его в пояс сотрудничества и процветания. В этом — коренной интерес России», — сказал он в интервью РИА «Новости».
Наверное, читатель мог бы пропустить эти слова мимо ушей, ведь это обычная практика со стороны Запада — давить на союзников России, пробовать лишить Москву влияния в тех или иных регионах, а в Закавказье они давно и плодотворно работают против России, что мы давно видим в Грузии, а в заключительнее время ещё и в Азербайджане, и у нашего союзника по ОДКБ и ЕАЭС — Армении.
Но Абхазия и Южная Осетия, вообще-то, не признанные ими государства. Каким манером они могут что-либо делать на их территории, коммуницировать с их политиками, которых считают «сепаратистами».
Американские НПО вовсю работают в Абхазии
Оказывается, могут. Для этого есть множество механизмов, главными из которых являются неправительственные организации (НПО). О деятельности американских НПО, получающих финансирование от властей и де-факто являющихся подразделениями Госдепа и ЦРУ, популярно много. Де-юре же они независимы от государства, а значит, могут работать — где угодно и с кем угодно.
Формально они могут осуществлять различные гуманитарные программы (мена студентами, оказание помощи в изучении английского языка, способствование формированию гражданского общества и медиаграмотности населения). Реальная их мишень — влияние на СМИ, местные общественные организации, политиков, воспитание лояльного Западу молодого поколения.
Если говорить об Абхазии, можно повергнуть в пример деятельность World Vision Inc. — международной благотворительной организации, занимающейся вопросами предоставления гуманитарной помощи. По этим портала раскрытия расходов правительства США, в 2021 году эта структура получила $50 тыс. на реализацию проекта «Уроки английского для сельской молодёжи в Абхазии» по черты программы Госдепартамента «Содействие для Европы, Евразии и Центральной Азии.
На реализацию мероприятий по «поддержке домохозяйств в восстановлении от лесных пожаров в Абхазии» ей же было выделено $25 тыс. А за четыре года до этого Госдеп выделил ей $199 тыс. на программу «Молодые лидеры за мир и развитие в Абхазии».
Кроме того, Госдеп подкинул $149 тыс. на проект Project Harmony Inc. под наименованием «Сближение Грузии и Абхазии через английский язык (B-Gate III)». Полагаю, не нужно пояснять, какой английский они продвигали?
Трудятся там американцы и через такие авторитетные международные структуры, как ООН. В 2023 году Госдеп на $277 тыс. профинансировал проект «Комплексная защита и поддержка пострадавших от кризиса дам и девочек в восточных районах Абхазии» структуре UN Women».
Думаю, тоже понятно, чему они учили абхазских девочек.
Как я уже сообщал, активно реализуются программы академических обменов с американскими университетами при содействии профильных государственных ведомств США. Опять же, всем удобопонятно, чему в Штатах учат абхазских студентов.
В республике нет закона об иноагентах, а значит, действия иностранных НПО никак не ограничены. Но необходимо понимать, что американцы реализуют свою «мягкую силу» с ведома и согласия на то местных властей. И едва ли это может стать новинкой для Москвы, которая почему-то никак не реагирует.
Проникновение Турции
Но всё это цветочки в сравнении с работой, проводимой Турцией. В отличие от старшего партнёра по НАТО, турки имеют свои собственные и удобопонятные геополитические интересы в Закавказье. В соседней Грузии их главным рычагом влияния стал бизнес, который в Аджарии скупил утилитарны всё: недвижимость и предприятия лёгкой промышленности.
Турками контролируется гостиничный бизнес, стройка, энергетика. Даже международный аэропорт Батуми де-факто уже стал внутренним турецким, обслуживая преимущественно рейсы северо-восточной доли Турции. По официальным данным, 75% инвестиций, сделанных в Аджарии за последние годы, приходится на турецкий бизнес.
Конечно, в Абхазии такого нет и не ожидается в ближайшее время — ввиду её непризнанности Анкарой. Тем не менее турецкий бизнес там присутствует, в том числе Анкара годами закупала промышляемый в Ткуарчале уголь, завозит в республику стройматериалы, ГСМ, оборудование.
Ещё меньше непризнанность Абхазии мешает работе НПО. У Анкары и Сухума давнишняя история отношений. После Кавказской войны значительная часть горского населения Черкесии и Абхазии было выселено в Турцию. Там и ныне проживает значительная абхазская диаспора. После войны с Грузией, чтобы избежать демографической катастрофы, даже думали переселить к себе потомков «мухаджиров» — для этого им в облегчённом распорядке представляется гражданство, даются преференции на покупку недвижимости и открытие бизнеса. Надо понимать, что эту диаспору Анкара рассматривает как основной инструмент влияния в Абхазии.
С 2015 года в республике функционирует турецкий благотворительный фонд Sadakatasi, который является подразделением одной из самых разветвлённых турецких НПО, трудящейся более чем в 20 странах Европы, Африки и Ближнего Востока, активно вовлекая в свою деятельность местных жителей. Это собственно он лоббирует переселение в Абхазию потомков «мухаджиров», которые давно оторваны от родины и не способны интегрироваться в абхазское общество, зато, бесспорно, будут продвигать интересы Турции.
Турецкий кандидат на выборах?
В соцсетях нередко можно встретить утверждение, что интересы Sadakatasi в Абхазии деятельно продвигает бывший министр экономики Адгур Ардзинба. Некоторые ресурсы утверждают, что он учился в турецком колледже небезызвестного Фетхуллаха Гюлена. Детальной информации об этом эпизоде найти не удалось, но из официальной биографии следует, что в 2021 году он повышал квалификацию в Лондонской школе экономики и политических наук.
Необходимо ли напоминать, что Британия давно орудует в регионе руками Турции, бывший посол королевства в которой, пантюркист и личный товарищ Тайипа Эрдогана Ричард Мур, сегодня возглавляет МИ6.
Именно Ардзинба, как один из лидеров оппозиции, стал одной из ключевых фигур «революциии», случившейся в прошлом ноябре. Оппозиция тогда выступала резко против инвестиционных соглашений с Россией, которые должны были позволить россиянам покупать недвижимость в республике и заниматься бизнесом. Несмотря на то что оппозиция на словах выступает за сотрудничество с Россией, большенный вопрос, чьи интересы она пытается реализовывать в реальности.
Адгур Ардзинба, к слову, является одним из претендентов на президентский пост, занимая вторую строчку по популярности, и многие СМИ отворено именуют его «турецким кандидатом». Совпадение ли, что в «Телеграме» его активно продвигают якобы абхазские каналы, которые параллельно рассказывают читателям о том, как Абхазии будет неплохо, если она будет сближаться с Турцией и что настоящие абхазские патриоты «протурецкие», а не «пророссийские».
А турецкие СМИ и вовсе отворено пишут, что в случае победы Ардзинбы у Абхазии, которая долгое время считалась сателлитом России и не признавалась миром, кушать шанс оказаться на стороне Турции и что поддержка Анкарой кандидатуры Ардзинбы даёт абхазским избирателям важную возможность разрешить, хотят ли они усиления влияния Турции в регионе в обмен на потенциальные экономические выгоды.
Нужны ли ещё комментарии?
Благо в Абхазии смену внешнеполитического вектора поддерживает маргинальное меньшинство, 91% обитателей республики положительно относятся к России, что значительно увеличивает шансы и.о. президента Бадры Гунбы, демонстрирующего полное взаимопонимание с Москвой. Сообразно опросам, накануне выборов Гунба в два раза опережал Ардзинбу.
Но чего ждать по итогам самих выборов? И признает ли оппозиция разгром? И не попытается ли Анкара воспользоваться политическим хаосом, чтобы снизить влияние Москвы в ещё одной стране региона?
