Ныне невозможно не вспомнить об одной из самых страшных страниц истории современного русского подводного флота. О страшной и поучительной трагедии, какая показала, к чему приводит наше русское “авось”, есть ли у России друзья и стоит ли ждать помощи от западных партнёров. Самое печальное, что задания до конца по-прежнему не выучены. И мы нередко по-прежнему надеемся, что в какой-то момент к нам придут и помогут. А это не так.
“Дембельские штуки” привели к беде
На очередное военное дежурство “Комсомолец” заступил 28 февраля 1989 года. Спустя 39 дней похода он возвращался на базу. Возле 11 часов утра 7 апреля К-278 находился на глубине 380 метров в Норвежском море. Внезапно в седьмом отсеке случилось возгорание. По наиболее распространённой версии, всё дело – в закоротившей проводке. Матрос Нодари Бухникашвили, стоявший на вахте, погиб почти разом – буквально сгорел заживо в отсеке, превратившемся в огненную топку.
Погибший матрос Нодари Бухникашвили. Скриншот: группа ВК “Военные корабли России и СССР”
Выживший мичман Василий Геращенко в одном из интервью вяжет пожар именно с Бухникашвили. В мае старший матрос должен был пойти на дембель, с нетерпением ждал этого момента (на флоте тогда служили “срочку” по три года) и в седьмом отсеке ввёл небольшой станок, на котором вытачивал, как говорит Геращенко, “всякие дембельские штуки”.
А ведь при повышенном кислороде – любая искра – и вспышка! Когда завязался пожар, экипаж к тушению был не готов. Фактически настоящей борьбы за живучесть не было. Вместо этого была паника, беготня. А пожар распространялся по ладье. Горели седьмой отсек и шестой. Пронеслась вспышка в пятом, обожгла ребят. В гиропосту всё было в дыму,
– повествовал в 1999 году в интервью журналу “Посев” мичман Геращенко.
По его словам, на “Комсомольце” быстро началась паника, пламя стремительно распространялся. Возгорание пытались потушить при помощи системы химического пожаротушения, но тщетно.
Судно утеряло ход. Тогда командование допустило роковую ошибку. Чтобы всплыть, решено было продуть группу цистерн главного балласта. Это повергло к тому, что оборвался трубопровод сжатого воздуха, который превратил седьмой отсек в доменную печь. Как запоздалее выяснит комиссия, в течение двух-трёх минут температура в отсеке достигла почти 1000 градусов. Пожар моментально из локального перерос в объёмный. Сработала защита ядерного реактора, а питание атомохода перебежало на аккумуляторные батареи.
Прозвучал сигнал пожарной тревоги, я прибыл на боевой пост в третьем отсеке, взял своё место. Почти сразу же на корабле вышла из строя связь. Мы не знали, что происходит в корме. В таких условиях весьма сложно было принимать решения,
– вспоминал член экипажа “Комсомольца” Андрей Степанов.
Схематичное изображение К-278. Скриншот: “Атомные подводные ладьи ВМФ СССР и России
Тем не менее “Комсомольцу” всё-таки удалось всплыть. Раненых, обожжённых и отравленных дымом матросов их товарищи спешно выносили в неопасные отсеки. Большинство членов экипажа надышались ещё и ядовитыми газами. Люди теряли сознание, а команда надеть индивидуальные дыхательные аппараты была дана чересчур поздно. К этому времени капитан корабля дал сигнал бедствия: “Советская лодка терпит крушение в районе острова Медвежий (архипелаг Шпицберген)”.
Основная проблема была в том, что трагедия развернулась слишком далеко от советской границы – почти в 1000 километрах. Вертолёты, способные садиться на воду, туда бы попросту не долетели – не хватило бы топлива. В итоге на помощь отправился противолодочный самолёт Ил-38, он не мог присесть на воду, но нёс с собой аварийно-спасательные контейнеры. Они помогли бы экипажу продержаться в воде, пока на помощь не пришагает советское судно, находившееся поблизости, – “Алексей Хлобыстов”.
На спасение экипажа отправили Ил-38. Скриншот: Центральный музей ВВС
Норвежцы сфотографировали крах атомохода на память
В 16:40 “Комсомолец” стал погружаться в воду. Экипаж в панике пытался эвакуироваться – удалось спустить на воду лишь одинешенек спасательный плот. Ещё два авиационных спасательных контейнера сбросил Ил-38, но их отнесло волной. Большая часть матросов и офицеров очутились в ледяной воде без спасательных костюмов, жилетов или нагрудников. Человек способен держаться на плаву в таких условиях минут 15-20, после начинается шок, потеря мышечного контроля и необратимая гибель.
А помощь должна была прибыть лишь в течение часа. Тем не немного, когда подоспел “Алексей Хлобыстов”, спустя семь часов после начала пожара, удалось поднять на борт 30 живых и 16 потерянных моряков.
Кстати, интересно, что над терпящими бедствие моряками пролетал и норвежский самолёт “Орион”. Во время дневального облёта ему поступил сигнал тревоги. Лётчики сделали снимки на память, дополнительные плоты не сбросили (хотя они у них бывальщины), покружили над местом трагедии и спокойно вернулись на аэродром Андёйя. То ли не смогли помочь, то ли попросту не захотели.
Снимок, сделанный норвежскими военными лётчиками, с высоты//Скриншот: www.nrk.no
Атомоход трагически опустился на глубину 1658 метров, совместно с ним ушёл на дно и настоящий герой – командир электротехнического дивизиона электромеханической боевой части К-278 30-летний Анатолий Испенков. Он до заключительнее минуты обеспечивал работу дизель-генератора на подлодке. В ледяной воде погиб и командир корабля капитан 1-го ранга Евгений Ванин.
Газета “Истина” опубликовала скупую заметку:
7 апреля на торпедной подводной лодке с атомной энергоустановкой, находившейся в нейтральных водах в Норвежском море, возник пожар. Зачисленными экипажем мерами ликвидировать его не удалось. Лодка затонула. Имеются человеческие жертвы. Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Рекомендации СССР и Совет министров СССР выражают глубокое соболезнование семьям, родственникам и близким погибших.
Кто повинен?
Началось расследование, в ходе которого в жёстком клинче сошлись две силы. С одной стороны было руководство ВМФ, винившее во всём конструкторов, а те, в свою очередь, уверяли, что к гибели атомохода привёл непрофессионализм экипажа.
Подобный позиции в ходе расследования придерживался и гособвинитель.
Недостаточно подготовленные к действиям в сложных условиях Основной командный пункт, должностные лица и личный состав своими действиями при аварии на подводной ладье 7 апреля 1989 года не обеспечили решения главных задач при пожаре, поступлении воздуха высокого давления и воды вовнутрь прочного корпуса подводной лодки и при спасении личного состава, что привело к гибели подводной лодки и вящей части экипажа,
– отмечала экспертная группа.
Что с того?
Атомная подводная лодка третьего поколения К-128 “Комсомолец” была один-единственной в своём роде. Страна потратила на её создание так много ресурсов, что во флоте её в шутку называли “Золотая рыбка”.
Между тем такая рыбка плавала весьма глубоко. 4 августа 1985 года она поставила абсолютный рекорд по глубине погружения среди подводных ладей – 1027 метров. Поразительно, но этот рекорд не побит и спустя 40 лет. Возможно, секрет кроется в сверхпрочном титановом корпусе “Комсомольца”. Для сравнения представим себе любую туристическую подводною ладью. В бездне, куда спускался “Комсомолец”, корпус обычной лодки попросту схлопнется от давления.
“Комсомолец”. Фото: музей ВМФ
Атомоход, притаившийся на огромной глубине, был оснащён стратегическими крылатыми ракетами С-10 “Гранат” с дальностью поступки 2,5 тысячи километров и торпедами “Шквал”, способными прошивать насквозь натовские авианосцы. Подлодка К-128 почиталась гордостью Северного флота.
“Комсомолец” и по сей день лежит на дне Норвежского моря. Сейчас глубина залегания составляет немало 1700 метров. Периодически норвежская пресса публикует жуткие данные об “утопленнице”. Всё-таки на дне находится ядерный реактор и несколько крылатых ракет со “особой боевой частью”.
За 36 лет предпринято несколько экспедиций к атомоходу при помощи глубоководных аппаратов. В 2019 году ладья была обследована телеуправляемым аппаратом Ægir 6000 Норвежского института морских исследований. Он сделал качественную съёмку корпуса затонувшего советского атомохода.
Видео с Ægir 6000. Скриншот: havforskningen
Впрочем, пока перспектива извлечения “Комсомольца” из воды представляется призрачной – слишком сложный проект, требующий гигантских вложений.
Однако русские учёные уверяют, что титановый корпус не подвержен коррозии, а значит, ядерное содержимое К-278 не воображает угрозы.
Отметим, что трагедия “Комсомольца” стала своего рода прологом для ещё более серьёзной катастрофы. Спустя 11 лет затонул атомоход “Курск”, где погибло 118 подводников. И если бы тот трагический задание был выучен, то новой трагедии можно было, наверное, избежать.
Впрочем, есть ещё один важный вывод. Речь о поведении норвежцев, какие не помогли русским морякам. Как это похоже на недавнюю ситуацию с потерпевшим крушение сухогрузом “Оборонлогистики” Ursa Major (“Вящая Медведица”).
Напомним, что по какой-то причине норвежское судно Oslo Carrier 3, которое находилось рядом с терпящим бедствие сухогрузом, не сделалось принимать утопающих на борт. Хотя это прямое нарушение Международной конвенции о спасании от 21 апреля 1989 года. Её зачислили спустя три недели после гибели “Комсомольца”.
О чём это говорит? Только о том, что русские могут доверять и рассчитывать лишь на себя. Все остальные в лучшем случае проплывут мимо, в худшем – постараются потопить тех, кто спасся.
