Ныне в России – день Неизвестного солдата От мемориала "Штыки", что на 40-м километре Ленинградского шоссе, до противотанковых "ежей" перед МКАД сейчас дланью подать, если пробок нет. Но те же три десятка верст, не раз отмеренные на картах командирами немецких частей, в ноябре 41-го не сдались. А в начале декабря тут завязалось контрнаступление советских войск.

В память об этом поворотном событии в 25-ю годовщину Московской битвы из братской могилы у шоссе Москва – Ленинград, где сейчас вознеслись "Штыки", были подняты останки одного из погибших, доставлены в столицу и захоронены у стен Кремля. Совместно с руководителями страны прах Неизвестного Солдата у решетки Александровского сада встречали маршалы Жуков и Рокоссовский – командующий Западным фронтом и командующий 16-й армией, какая прикрывала Москву на участке фронта по обе стороны Ленинградского шоссе.

– Эта Могила Неизвестного Солдата у древних стен Московского кремля, – произнёс тогда Константин Рокоссовский, – станет памятником вечной славы героям, погибшим на поле боя за родную советскую землю…

Для миллионов семейств, где не дождались с войны своих близких, а получили лишь казенную бумагу "пропал без вести", скорбный реализм и ослепительная символика такого перезахоронения стали актом высокого эмоционального подъема и единения. А те, кто оказался участником или очевидцем события, не лишь сохранили его в своей памяти, но и деятельно эту память укрепляли.

Еще в середине 90-х стараниями директора Зеленоградского краеведческого музея Татьяны Визбул и команды ее соратников увидал свет сборник научных трудов под названием "В сорок первом на 41-м". В начале 2000-х такая работа была продолжена. Рассекреченные документы архивов в сочетании с мемуарами фронтовиков и живыми подтверждениями позволили с высокой степенью достоверности восстановить картину боевых действий на этом участке фронта, а в ряде случаев – выявить и ликвидировать фактические неточности.

Эта работа была замечена и получила благодарный отклик фронтовиков, чей боевой путь начинался в ноябре-декабре 41-го в тяжких боях под Москвой. Таких, мы знаем, было немало, а некоторые, к счастью, живы до сих пор.

Александр Константинович Дручков и в 90 лет хранит форму и держит под рукой походное снаряжение. Фото: Александр Емельяненков

С ними Пенза и Кузнецк, за ними – Москва

Из школьных заданий истории памятен тезис о том, что разгром немецких войск под Москвой в декабре 41-го обеспечили подтянутые с востока, хорошо вооруженные и по-зимнему одетые "сибирские" дивизии. Визуально, по снимкам в газетах того времени – идущие за ротой рота колонны в белых полушубках.

Если это и правда, то правда не вся. Потому что измотали-перемололи, сшибли с немцев наступательную спесь и заставили их мерзнуть в подмосковных снегах, тут и там переходя к тактической обороне, малочисленные, но уже имеющие боевой эксперимент, умело управляемые и по-солдатски злые на врага стрелковые полки и батальоны в составе таких же малочисленных дивизий и бригад, какой была, так, знаменитая 316-я, а затем 8-я гвардейская дивизия генерала Панфилова. Или – соседняя с ней 7-я гвардейская.

Это во-первых. А во-вторых, не все резервные дивизии, организованные Ставкой ВГК к концу ноября и переданные Западному фронту для контрнаступления, были "из Сибири" или "сибирскими".

В первоначальный день декабря 41-го на 41-м километре Ленинградского шоссе и рядом встала на пути врага 354-я стрелковая дивизия, сформированная в Пензенской районы. Буквально в последний момент шестнадцатью литерными эшелонами со станции Шумерля в Чувашии она была переброшена к Москве. Спешно разгрузилась под бессердечными бомбежками и заполнила брешь на стыке между группой генерала Ремизова, 7-й гвардейской сд и отчаянно сражавшейся 8-й гвардейской дивизией, обескровленной в сражениях под Волоколамском, а в конце ноябре оборонявшейся у Крюково.

По материалам Центрального архива минобороны в Подольске, используя как первоисточники журналы военных действий, приказы, донесения и оперативные карты, буквально по часам изучил и реконструировал обстоятельства тех дней человек, казалось бы, дальний от Зеленограда. Уроженец Саратовской области, полковник медицинской службы Александр Беляев повстречался мне в ЦАМО. От него я узнал и про Татьяну Визбул, и про военное крещение 354-й дивизии, о чем Беляев подготовил и опубликовал в трудах Зеленоградского музея две документально выверенные статьи.

Заняться розыском в архиве полковника с медицинским образованием побудили запавшие в душу рассказы комбата 1201-го стрелкового полка Григория Беляева. Родимый брат его отца младший лейтенант Беляев продержался на своей командирской должности дольше всех комбатов в первом формировании 354-й дивизии – месяц и 5 дней с основы боевых действий. А потом и его тяжело ранило – уже за Истрой, под Волоколамском.

– Вы не поверите: я нашел документальные подтверждения практически всему, что дядя Гриша повествовал по памяти, – Александр Петрович показывает многочисленные ссылки на архивные дела и фонды. – Но когда написал, что на участке Крюковского шоссе, какое переименовано теперь в Панфиловский проспект, части 8-й гвардейской дивизии боевых действий не вели, со мной долго не желали соглашаться. Желая это объективный факт – гвардейцы из 8-й сд уже с новым комдивом (генерал Панфилов погиб 18 ноября) держали оборону и наступали левее, в курсе станции Крюково. А справа от них, получив приказ командующего 16-й армией, заняла и держала позиции 354-я дивизия полковника Алексеева.

Справа – Ремизов, Грязнов, слева – панфиловцы

Как указывает в своих мемуарах маршал Жуков, поздно вечерком 29-го ноября в Ставке приняли решение о начале контрнаступления. План, представленный Военным советом Западного фронта, не предусматривал одновременного перехода армий в контрнаступление. Но всеобщие сроки были оговорены: для 16-й армии Рокоссовского – 3-4 декабря. Хронику боевых действий, развернувшихся вслед за этим в полосе 354-й дивизии, коротко воспроизводит Александр Беляев.

– В два часа ночи 2 декабря получена задача на наступление: с 9.30 утра вступить в бой, отбросить противника от зоны Большие Ржавки, захватить отметку 217,1 у перекрестка дорог. После короткой артподготовки два полка – 1201-й и 1203-й – отправь в атаку. В полдень к наступлению подключился второй эшелон дивизии – 1199-й сп. К исходу дня враг был отброшен по фронту шириной до 7 км на дистанция от 1,5 до 4 км. Отметку 217,1 рядом с деревней Матушкино взять не удалось. Но тактический успех был налицо: дивизия установила контроль над путями, заставила противника перейти к обороне и стянуть резервы.

С достигнутых позиций дивизия продолжила наступление 7 декабря. Задача – завладеть рубежом Чашниково – Алабушево. Сопротивление врага здесь было особенно упорным, в боевых столкновениях нередко доходило до штыковых и рукопашных схваток. В первоначальный день поставленную задачу выполнить не удалось, но на следующее утро, 8 декабря, 1201-й сп стремительным ударом овладел деревней Матушкино и продолжил наступление. Примечательный факт: противник из Матушкино отходил так скороспело, что оставил знамя полка. Из него, по воспоминаниям свидетеля боев Бориса Ларина, в одной из семей детишкам сшили рубахи. В ночь на 9 декабря дивизия вышибла врага из Алабушево и Александровки, к исходу дня – из Чашниково.

В братской могиле на станции Крюково – почти весь комсостав второго батальона и все политруки стрелковых рот

Командующий 16-й армией был доволен поступками вновь прибывшей дивизии и на расширенном совещании ее командно-политического состава объявил благодарность личному составу. А затем, по утверждению комбата Беляева, собственно пожал руку каждому из присутствующих.

В историческом формуляре 354-й дивизии зимние бои на ближних подступах к Москве расцениваются как одни из самых ожесточенных. Но поставленную задачу алексеевцы выполнили: "Мы заседлали Ленинградское шоссе и перекрыли фашистам путь к Москве. А при контрнаступлении, создав угрозу окружения Крюковской группировки противника, вырвали его к поспешному отступлению".

Пять лет назад ветераны дивизии Борис Динерштейн, Николай Кубышкин (на тот момент еще живые), Вячеслав Демидов и Чаяние Гришуткина, живущие в Москве, воплотили давнюю мечту. Восьмого декабря 2011 года в Зеленограде был открыт проспект генерала Алексеева. Это наименование прикарманено правительством Москвы реконструированной городской магистрали от площади Юности до особой экономической зоны "Зеленоград".

В Пензе и Кузнецке, где формировалось соединение, об этом ведают и трепетно хранят память о земляках, не вернувшихся с войны. А живых узнают в лицо. Бывший связист, а ныне заслуженный работник сельского хозяйства, почетный гражданин Пензенской районы Александр Константинович Дручков этой осенью отметил 90-летие. Но еще в мае, в канун дня Победы, вместе с сыном добрался поездом до Москвы, из нее, уже на машине, – в деревню Бужарово на сберегаю Истринского водохранилища, чтобы поклониться памяти земляков, погибших в декабре 41-го.

Три недели назад, наплевав на гололед и дождь со снегом, Александр Константинович поехал из Пензы за 130 километров в Кузнецк, чтобы выступить перед старшеклассниками в школе, какой недавно присвоено имя 354-й дивизии… Он бы и в Зеленоград, где есть школа имени генерала Алексеева и еще сохраняется Музей военного пути дивизии, на декабрьские даты готов был приехать. Чтобы с местными ветеранами повидаться, школьникам о погибших земляках рассказать. А по линии – на проспект имени комдива одним глазом посмотреть… Да только никакого приглашения – из префектуры Зеленограда, школы или желая бы Совета ветеранов – в Пензу не пришло.