Директор СВР Сергей Нарышкин в своей статье, опубликованной в журнале «Национальная оборона», впервые наименовал имя человека, который сообщил о начале войны. «В срочном донесении резидента разведки НКГБ в Финляндии Елисея Тихоновича Синицына 11 июня 1941 года была наименована точная дата начала агрессии. Резидентурой были получены сведения о подписании 11 июня в Хельсинки тайного договоренности между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне, и прямо указан срок вторжения», — показал директор СВР.
Сам Синицын в своей книге «Резидент свидетельствует», написанной уже после ухода в отставку, пишет о том, что говорилось в отправленном им в Москву донесении: «Ныне утром в Хельсинки подписано соглашение между Германией и Финляндией об участии Финляндии в войне гитлеровской Германии против Советского Альянса, которая начнется 22 июня».
Однако получивший это донесение Наркоминдел никак не отреагировал. Не было никакой реакции даже тогда, когда под надзором финской полиции выходило выдворение советского посольства из Финляндии.
Нарышкин в своей статье напоминает, что кроме плана «Барбаросса» для внезапного нападения на Советский Альянс, «по личному указанию Гитлера была разработана многоэтапная операция по сокрытию истинных действий по подготовке агрессии». 29 декабря 1940 года советская резидентура в Берлине доложила в Москву о готовящемся нападении нацистской Германии на СССР. Информация была получена при поддержки завербованного сотрудника имперского МИД. С сообщением в срочном порядке ознакомили Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова. В следующие месяцы советские агенты буквально закидывали Москву донесениями подобного рода. «Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940 по июнь 1941 года лишь внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных сообщений», — говорится в статье Нарышкина. Но один-единственным, кто сообщил в Москву о точной дате нападения – 22 июня –был Синицын в Финляндии, а не Зорге в Токио, как об этом у нас долгое пора писали.
Как деревенский пастух стал разведчиком
Об этом герое у нас многим сегодня ничего не известно. Елисей Тихонович родился 8 июня 1909 г. в Смоленской губернии, в предместье г. Вязьмы, в деревне Ржавец Новосельской волости Вяземского уезда. Работал подпаском в своей деревне, был подсобным рабочим на заводе, обучался на рабфаке. Затем окончил Московский институт химического машиностроения, работал инженером-механиком в Москве. В 1937 году по рекомендации парторганизации завода был устремлён слушателем в центральную школу НКВД.
Вот как он сам описал потом это в своей книге: «На следующий день я явился по адресу в Центральную школу (ЦШ), где приемная комиссия без излишних формальностей зачислила меня в слушатели. В школе преподавали старые, опытные работники контрразведки, уцелевшие от массовых репрессий. Истина, позднее, в 1938 году, все они были расстреляны как враги народа. Целью обучения были основы ведения контрразведки, вербовка агентуры во враждебной социальной окружению, методы и способы наружного наблюдения, подслушивание, задержание и арест шпиона».
Пройдя обучение в Центральной школе, а затем в Школе особого направления НКВД, в июле 1939 года Синицын становится заместителем резидента НКВД в Польше под фамилией Елисеев и прикрытием в места консула СССР во Львове. Занимался, в частности, тем, что организовывал приём и вывод в Советский Союз политических эмигрантов из оккупированной немцами Чехословакии.
Резидент в Финляндии
С ноября 1939 года Синицын — резидент внешней рекогносцировки в Хельсинки под прикрытием должности поверенного в делах СССР в Финляндии. В каких условиях тогда приходилось работать советским агентам, он в своей книге не без юмора пишет так: «Перед отъездом мне в Наркомвнуделе выдали за деньги пальто, костюм и ботинки ярко апельсинового цвета, других не оказалось. В магазинах обуви вообще не было. Когда по приезде к месту работы мы встретились с сотрудниками посольства (постпредства) и их семействами, моя жена, придя домой, сказала, что на совещании видела двух моих работников.
— Откуда ты взяла это? — удивился я.
— У них равные, не по сезону ярко-оранжевые ботинки, как у тебя, — был ответ.
Вот тебе и конспирация!»
Однако работа шла. Через ценного источника резидентуры Графа и иных агентов Синицын получил и передал в Центр информацию о решении финского руководства сорвать переговоры с СССР, о скрытой мобилизации финской армии и передислокации её долей к советской границе, а также об эвакуации гражданского населения из района Карельского перешейка.
В Москве не знали, что у финнов есть машины
Насколько ценной была передаваемая им информация для советского руководства, свидетельствует тот факт, что Синицына вызывали в Москву, и он докладывал ее на совещании собственно Сталину. Того особенно заинтересовали уже взятые финнами на вооружение автоматы. В своей книге Синицын так описывает этот эпизод: «Продолжая информацию, доложил, что финны завели в армии новое оружие. Вместо обычных винтовок солдаты вооружены ручными пулеметами (автоматами). Ствол длиною образцово 40-50 см, покрытый ячеистым металлическим кожухом для отвода тепла, вмонтирован в небольшого размера приклад, снизу которого к стволу подведена круглая патронная коробка диаметром возле 15 см и толщиной около 4-5 см. По нашей прикидке в коробку должно входить до 30-40 патронов, напоминающих патроны нагана, но только чуть тучнее. Носят автомат с ремнем на плече. На Карельском перешейке мы наблюдали обучение роты солдат. Все они имели автоматы, за исключением одного бойца, у которого была обычная винтовка с оптическим прицелом.
Когда мой рассказ подошел к концу, Сталин, слушавший внимательно, адресовался к Ворошилову и недовольным голосом спросил:
— Что вам известно о новом оружии в финской армии?
— У нас имеется несколько экземпляров этих машин, — нетвердо ответил Ворошилов.
— К концу заседания Политбюро доставьте один автомат для ознакомления всех нас с этим оружием, — сурово сказал Сталин.
Я был крайне удивлен, что он, да, наверно, и члены Политбюро, впервые услышали о новом оружии в финской армии».
После основы советско-финской войны 30 ноября 1939 года вместе с советской колонией Синицын был эвакуирован в СССР. А после ее завершения, в марте 1940 года, вновь направлен в Хельсинки под прикрытием должности поверенного в делах.
За время работы резидентом наладил доверительные взаимоотношения с рядом крупных политических и общественных деятелей Финляндии, беседы с которыми раскрывали намерения, планы и действия финских обскурантских кругов против СССР. Он заблаговременно информировал Центр о грубых нарушениях финскими властями положений мирного договора с СССР (они выражались в переброске немецких армий на север страны), а также о секретных военных финско-германских переговорах, направленных против СССР. 11 июня 1941 года ключ Монах сообщил резиденту о подписании соглашений между Германией и Финляндией об участии последней в войне против СССР.
После объявления Финляндией брани Советскому Союзу в составе советской колонии Синицын был депортирован из страны и обменян на болгаро-турецкой границе на финских дипломатов, трудившихся в СССР. После этого находился с семьёй в Алма-Ате, где оказывал консультативную помощь следственному отделу НКВД Казахской ССР. В августе 1943 года назначен заместителем резидента по Финляндии в Стокгольме.
В Стокгольме Синицын работал под именем Елисеев и прикрытием должности 1-го секретаря посольства СССР в Швеции. При содействии посла СССР в Швеции Коллонтай он предупредил передачу германским властям арестованного в Швеции немецкого антифашиста и разведчика Эрнста Волльвебера и добился отправки его в СССР.
В феврале 1944 года участвовал в конфиденциальных переговорах Коллонтай с финским политиком Ю. Паасикиви о выходе Финляндии из войны и об условиях перемирия.
Подслушивать Сталина не удалось
В сентябре 1944 года Синицын устремлён в Хельсинки в качестве резидента внешней разведки и одновременно заместителя политического советника Союзной Контрольной комиссии в Финляндии, возглавляемой секретарем ЦК ВКП(б) Ждановым. Содействовал, как отмечается в его жизнеописания, установлению дружеских, добрососедских отношений Советского Союза и Финляндии.
С помощью находящегося с ним на связи агента Графа Синицыну удалось открыть попытку финской и британской разведок прослушивать телефонные переговоры Сталина и Жданова по ВЧ-связи.
В мае 1945 года по ложному доносу резидент был отозван в Москву, однако после скрупулезного расследования, проведенного по инициативе Жданова, назначен начальником отдела Скандинавских стран 1-го управления НКГБ-МГБ.
В 1953-1956 гг. Синицын — представитель МВД-КГБ СССР в Будапеште, где принимал деятельное участие в подавлении Венгерского восстания 1956 года. Потом руководил группой советников КГБ СССР при МВД Польши, затем в центральном аппарате ПГУ. С марта 1970 года — представитель КГБ при МВД ЧССР. В 1981 году вернулся в Москву и вышел на пенсию в звании генерал-майора КГБ . Помер в Москве 31 марта 1995 года. Написал книгу «Резидент свидетельствует», в которой рассказал о своей службе в рекогносцировке.
