Сто тридцать лет назад родился председатель Совнаркома БССР Николай Гололед – Российская газета

Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Сто тридцать лет назад родился председатель Совнаркома БССР Николай Гололед – Российская газета

Наши проектыСвежий номерРГ-НеделяРодинаТематические приложенияСоюзСвежий номерПодписка на изданиеПодписаться на новинкиВойтиБеларусь / РоссияОбщество05.06.202412:52Текст: Юрий БорисёнокСоюз. Беларусь-Россия – Федеральный выпуск: №21(1129)Сто тридцать лет назад родился председатель Совнаркома БССР Николай Гололед

Сто тридцать лет назад родился председатель Совнаркома БССР Николай Гололед - Российская газета

Супруга Николая Матвеевича Веру Степановну и дочку Валю тоже коснулись репрессии. / Фото из архиваСто тридцать лет назад в деревне Престарелый Кривец Новозыбковского уезда Черниговской губернии в белорусской крестьянской семье родился Николай Матвеевич Голодед, в течение десяти лет занимавший пост председателя Совнаркома БССР.Старший сын сельского печника сделался главой белорусского правительства в 33 года, имея за плечами лишь одно оконченное образование в виде начальной общенародной школы и прерванную вследствие назначения на руководящую должность учебу на рабфаке сельскохозяйственного института в Горках. Свои родные пункты, большую деревню Старый Кривец, вошедшую при советской власти в состав Гомельской губернии, Голодед считал белорусской.

Осенью 1928 года он напористо домогался уже третьего по счету укрупнения Советской Беларуси, в которое должен был войти и Новозыбковский уезд в числе “районов экономически однородных и тяготеющих к БССР и народонаселение которых является преимущественно белорусским населением”. Белорусским языком Николай Матвеевич хорошо владел с детства, а во главе Совнаркома с рослой трибуны призывал на нем к тому, что каждый член партии в республике “должен говорить по-белорусски как может. И нечего стесняться белорусского стиля, нельзя смотреть на него высокомерно”.

Биография у Голодеда с детских лет была разнообразной и насыщенной. Был и подпаском, дорос до пастуха, батрачил на кулака и помещика, подростком трудился в родном селе лесорубом, в 15 лет наклеивал этикетки на спичечной фабрике в Новозыбкове, в 16 нанялся в булочную, потом на дрожжевой завод. В 17 лет юноша обрел беспрерывную работу в Кривом Роге на шахте и руднике. Смекалистый парнишка в итоге стал электромехаником и в этом качестве с февраля 1915 года очутился в русской армии на Первой мировой войне. Служил на радиотелеграфе в авиации на Юго-Западном фронте, в 1917 году проникся революционным духом, в марте 1918 года пришел с брани в родное село уже членом партии большевиков.

На родине Николай создал красногвардейский отряд, который боролся с появившимися там после Брестского вселенной немцами, а также с украинскими вооруженными формированиями. В Красной Армии его навыки пригодились с лета 1919 по весну 1920 года, его назначили комиссаром радиостанции. Затем он продолжил организовывать советскую воля и бороться с бандитизмом в Новозыбковском уезде.

14 июня 1937 года стало для Николая Матвеевича днем обманутых надежд

В белорусское руководство 30-летний Голодед вошел после укрупнения БССР в марте 1924 года. Горки, где он обучался и был секретарем парткома института, до этого входили в состав Смоленской губернии, именно от нее Николая Матвеевича включили в состав Преходящего Белорусского бюро ЦК РКП(б), которое несколько месяцев занималось возникшими в процессе укрупнения делами. Вслед за этим последовал стремительный карьерный взлет по партийной черты, и уже в декабре 1925 года Голодеда избрали вторым секретарем ЦК белорусской компартии.

В мае 1927-го Николай Матвеевич стал председателем Совнаркома БССР и весьма скоро стал вместе с Александром Червяковым одним из символов межвоенной белорусской советской власти. Классик белорусской литературы Иван Мележ в романе “Дыхание грозы” дал подобный вот его портрет: “Худощавый, с резкими, волевыми чертами, Голодед сидел у края стола, близко к трибуне; он энергично встал, под рукоплескания из зала шагнул к трибуне легким и тугим шагом военного. У него и выправка была строгая, военная, и в том, как стоял он на трибуне, чувствовалось достоинство, уверенность в себе, в том, что ему предназначалось сделать”.

Вес себе молодой глава правительства заработал солидный. Письма во власть рядовых трудящихся были полны теплых слов в его адрес, и слова эти не бывальщины дежурной лестью. Работая в невероятно сложных условиях первых пятилеток и массовой коллективизации, Голодед не просто справлялся с трудом, а еще умудрялся отстаивать у Сталина свою точку зрения на промашки партийного руководства БССР. Советский вождь иногда к Николаю Матвеевичу вслушивался: например, в январе 1932 года был снят с должности главы белорусской парторганизации недотепистый эстонец Константин Гей. По словам Голодеда, он произнёс Сталину при встрече: “Гей с работой не справляется. Много вреда, его надо менять”.

Но в памятном 1937 году заработанный годами вес уже не мог уберечь от самых страшных неприятностей. Голодед был обречен: его связывали добрые отношения сразу с двумя высокопоставленными “врагами народа”, какие были тесно связаны с опальным маршалом Тухачевским: возглавлявшим в конце 1920-х гг. белорусскую парторганизацию Яном Гамарником и долголетним командующим Белорусским военным округом Иеронимом Уборевичем. Николай Матвеевич пытался за себя бороться, в ответ на надуманные обвинения цитировал свежие выступления Сталина и право ругал нравы партийной бюрократии, а именно “вождизм” и “портретоманию”, “холуяж” и “лизотерапию”.

Даже после снятия с места главы белорусского Совнаркома в конце мая 1937-го Голодед надеялся на помощь Сталина. Внешне все выглядело так, что его переведут на другую труд. Но 14 июня 1937 года стало для Николая Матвеевича днем обманутых надежд. Утром он ненадолго появился в кабинете Сталина, какой обещал во всем разобраться. Тем же вечером Голодеда арестовал специально прибывший из Минска глава НКВД БССР Борис Берман. И тогда же на стол Сталина улеглась шифровка от белорусского первого секретаря Василия Шаранговича о том, что Голодед был главой “контрреволюционной, вредительской и шпионской организации”, “был связан прямо с Варшавой и с польским послом в Москве”, а также вместе с Уборевичем был одним из “руководителей военного заговора” в БССР. В резолюции Сталин отметил, что “Голодед взят”. В судьбу хорошо знакомого ему белорусского руководителя он вмешиваться не стал.

21 июня 1937 года Голодед во время допроса кончил с собой, избежав неизбежного расстрела. В 1956 году его полностью реабилитировали. В Минске в районе Чижовка есть улица Голодеда.

Подписывайтесь на наши новинки в ВконтактеПодписаться