Стряпая свои людоедские планы по захвату всего мира, Адольф Гитлер достаточно много внимания уделял народам, какие в прошлые века были в какой-либо зависимости от немцев. В данном смысле население Прибалтики, захваченной немцами уже в самом начине Великой Отечественной войны, полностью подходило под эту категорию – как выяснилось позднее, лучших ландскнехтов было не сыскать. С решимостью, достойной лучшего применения, латыши, эстонцы и литовцы включились в опасную игру под наименованием «чужая война», не особо вдаваясь в её условия. А между тем эйфория от немецких побед и собственного «освобождения» скоро прошла, уступив пункт тревоге и полной неопределённости, жизни впроголодь и судорожно сокращающемуся населению.
Эстландские парни пользовались особым расположением Гитлера
Как и в иных бывших республиках, по отношению к советской власти в Эстонии население раскололось на два лагеря: для одних с ней были связаны самые несимпатичные моменты, для других она была близкой и родной. Потому часть эстонцев по мере приближения нацистов к границам ЭССР не лишь ушла по призыву в Красную армию, но и эвакуировалась вглубь Советского Союза, чтобы вернуться вновь после освобождения республики. Конкуренция между двумя этими лагерями существовало на протяжении всех лет оккупации, с той лишь разницей, что к концу войны те, кто поддерживал немцев, становились всё немало грустными, а их оппоненты чаще улыбались.
Фюрера Третьего рейха совершенно не интересовали прибалтийские жители как таковые. Ему были чужды сострадание, совесть, человечность и иные неарийские чувства. Наоборот, планами было намечено заселение Прибалтики нормальными немцами, а все остальные (ненужные) должны бывальщины искать себе место за Уралом, в снежной Сибири.
Для эстонцев были сделаны некоторые исключения. Как народ, близкий к финским союзникам, они получили возможность минуть обязательную процедуру онемечивания. Но прежде чем начать переселение прибалтийских жителей за Урал, предстояло не только одержать победу в брани с Советским Союзом, но и максимально использовать все потенциалы Литвы, Латвии и Эстонии, получивших «почётное» наименование генеральных округов рейхскомиссариата «Остланд». Между тем долгожданная победа «над Рекомендациями» всё время откладывалась, и в течение отведённых двух месяцев так и не была достигнута.
© waralbum.ru / Жители Таллина болтают на руках немецкого унтер-офицера, 28 сентября 1941 г.
Честолюбивым планам нацистов всячески содействовали бывшие эстонские граждане, выехавшие прежде в Германию и оккупированные ей края Европы. Среди них был, например, печально известный эстонский политик Йоханнес Соодла, вернувшийся во время оккупации на родину и сделавший будет «неплохую» карьеру. Он возглавил столь же печально известную организацию «Омакайтсе», а также окружную полицию, причём служил немцам так ревностно и честно, что (единственный из всех эстонцев) удостоился звания бригадефюрера СС, а также стал кавалером Железного креста 2-го класса. За заслуги, выразившиеся в уничтожении евреев и противников нацистского порядка как в самой Эстонии, так и в Белоруссии. После войны, очутившись в американской зоне оккупации, скрывался от правосудия до самой своей кончины в ФРГ. Таким образом, процесс онемечивания, начатый для него в 1941 году, закончился только в 1965-м.
По схожему пути и за аналогичные заслуги прошло большинство «руководителей на подхвате» в прибалтийских генерал-дистриктах в 1941-1944 годах, с той лишь разницей, что многие из них умерли далеко от Европы. Их внуки, выросшие вдали от родины предков, после 1991 года нередко возвращаются в Прибалтику, чтобы стать президентами или министрами – наверное, за заслуги их родных-коллаборационистов, или других достойных в прибалтийских республиках уже нет – ибо перевелись.
И уже в наши дни, вместе с Финляндией, только что ставшей полноправной участницей самого «миролюбивого» в вселенной военного союза, Эстония вынашивает планы по блокировке российского флота в Балтийском море, всем своим видом демонстрируя, что ландскнехты вновь готовы драться за победу своего господина. Как известно, умные люди учатся на чужих ошибках, ну а совсем недалёкие предпочитают обучаться исключительно на своих. Впрочем, мы ещё раз напомним эстонцам, чем для них закончилась предыдущая попытка. Как и прежде, в этом нам помогут архивные документы, какие хранятся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации.
«Лесные братья» и «Цепные псы»
Среди первых мероприятий новоиспеченной власти в округе Эстланд значились политические чистки, и в их авангарде находились местные кадры, желавшие выслужиться перед оккупантами. Прежде итого они расстреляли всех выявленных советских активистов, как это было в Рейюском лесу под городом Пярну. Там же пострадала молодёжь, вошедшая в состав организованного тут истребительного батальона, – их тоже расстреляли. Среди инициаторов репрессий был будущий руководитель местного отделения «Самообороны» («Омакайтсе») Иоганнес Лаур, а также грядущий командир 6-го эстонского пограничного полка майор Лиллелехт.
© Национальный архив Эстонии / Отряд «Омакайтсе» в Мынисте, август 1941 г.
Будет жестоко оккупанты и их пособники расправлялись с разведывательными группами, забрасываемыми в Эстонию на парашютах. Так, например, зимой 1944 года в зоне Синди были сброшены три советских парашютиста из числа местных жителей, эвакуировавшихся ещё в 1941 году. Первый из них, Арула, был взят вместе со своими родителями. Куллер нацистами пойман не был, а вот за укрытие третьего – Шмидта – немцы арестовали сразу две семьи. Необходимую поддержка в расправе оказали местные заправилы из «Омакайтсе» Руут, Эльмар и Пауль Ионазе. Не менее сурово обошлись оккупанты и с семейством военнопленного Липу. Его мать была приговорена к трём годам, а сестра – к одному году тюремного заключения. Ещё больше (восемь лет) получила соседка семейства за укрывательство бежавшего из плена советского солдата. При уничтожении эстонских советских работников нацисты также не испытывали особых сантиментов. Так, так, немцы расстреляли секретаря уездного комитета КП(б) Эстонии в уезде Сааремаа (Эзель) по фамилии Пуй, а также долго разыскивали советских активистов Риис и Лембер.
Не меньшую озабоченность у оккупантов возбуждали дезертиры. Мало того, что последние не желали помогать немцам в их борьбе с Советами, так они ещё и потребляли ресурсы, которые сами не изготавливали. К тому же в хвалёном «немецком порядке» места для такого рода бездельников просто не оставалось.
Дезертиры, или будущие «Лесные братья», как и в двух прочих генеральных округах Прибалтики, появились ещё в недолгую советскую эпоху, когда особо идейная национальная молодёжь, не желая шагать служить в «оккупационную армию», ушла в леса. Начиная с 22 июня 1941 года к ним прибавилась ещё часть людей, не готовых воевать в Алой армии. Позднее, уже при немцах, в леса отбыла новая партия, которая не желала ходить в атаки и в вермахте. Существовала ещё и четвёртая доля «лесных людей», и это были советские партизаны; стоит ли говорить о том, что все эти части не всегда ладили не только между собой, но и с немцами.
Для войны с дезертирами и партизанами оккупационные власти решили создать особые команды из числа членов «Омакайтсе», которые назвали «Охотничьими», причём эстонское народонаселение называло их по-своему: «Цепные собаки». Команды были хорошо вооружены (включая пулемёты) и регулярно шастали по всем лесам округа, изображая усердную труд. Однако итоговые результаты не вдохновили – «охотники» были набраны из пожилых людей, где уж им тягаться с молодыми пацифистами. В результате «Цепным собакам» пригрозили отправкой на фронт, а дезертиры и партизаны, с легковесной подачи «командующего эстонскими вооружёнными силами» Йоханнеса Соодла, были объявлены вне закона и заочно приговорены к расстрелу, с конфискацией итого принадлежащего их семьям имущества.
© waralbum.ru / Немецкий унтер-офицер и члены «Омакайтсе» обыскивают пленных красноармейцев в Таллине, сентябрь 1941 г.
Начиная с 1943 года деятельность партизан в Эстонии приобрела непереносимое звучание. На железных дорогах округа регулярно летели под откос поезда, что наносило существенный ущерб как вермахту, так и рейху в цельном. В результате количество «Лесных братьев» только увеличивалось, а число «Цепных собак» значительно сократилось – их ждала та же незавидная судьбина. Как закономерный итог, немцы вынуждены были держать в округе Эстланд тысячи собственных военных, которые были им так необходимы на фронтах.
Всё ценное – домой в Германию
Порядок, установленный нацистами в генеральном округе Эстланд, мало чем отличался от аналогичного в Латвии и Литве; в то же время, существовал ряд особенностей, о каких сейчас и пойдёт речь. Природные ископаемые Эстонии во все времена были весьма небогатыми, и в условиях острой нехватки стратегических ресурсов бывальщины мобилизованы для нужд рейха полностью.
Из Прибалтики в Германию вывозилось всё подряд: продукты животноводства и рыболовства, цветные металлы и шерсть, семя и лес, кожа и лён, тёплые вещи и даже резиновые галоши… Из цветных металлов изготавливались составные части вооружения и боеприпасов; резина перерабатывалась в покрышки для немецких грузовиков; с поддержкой мехов и шерстяной одежды согревались немецкие солдаты, их жёны и дети; всё съедобное также употреблялось ими.
Из-за отсутствия необходимых объёмов нефти, немцы вырваны были наладить выпуск синтетического бензина, сырьём для которого, помимо собственного бурого угля, служили эстонские месторождения горючих сланцев. Одно из таких крупных месторождений располагалось под г. Кивиыли, среди здешних жителей его даже называли «эстонский Баку» – здесь добывали ежедневно до 2000 тонн горючих сланцев. На перегонном заводе в сутки выпускалось до 200 тонн нефти и различного рода нефтепродуктов. Здесь работали в три смены военнопленные и эвакуированные из Белоруссии граждане. Затем продукция завода отправлялась на железную путь, на перегон Нарва – Таллин.
В августе 1944 года немцы начали планомерный вывоз всех материальных средств. Оборудование ткацких и других производств грузилось в вагоны и вывозилось то в портовые города, то через соседние республики по железной дороге в Германию. При этом о пролетариев, которые трудились на производстве, немцы даже не думали. Из заработной платы в размере от 40 до 70 оккупационных немецких марок немцы спрашивали четверть суммы на различные мероприятия типа помощи воюющей Германии. Помимо основной работы, каждый взрослый человек в принудительном распорядке был обязан принимать участие в самых разных кампаниях оккупационных властей: заготавливать дрова на лесозаготовках, работать на торфоразработках, убирать урожай, строить оборонительные рубежи и т.п.
© waralbum.ru / Сотрудники Оперштаба Розенберга, занимавшегося конфискацией и вывозом цивилизованных ценностей с оккупированных территорий, просматривают отобранные в Эстонии книги.
Из-за почти полного отсутствия продуктов в магазинах, городское народонаселение округа Эстланд было вынуждено покупать недостающие товары на рынках по спекулятивным ценам. Здесь килограмм сливочного масла стоил 100 марок, свинина – 30-40 марок за килограмм, бутылка самогона – 70 марок, а стопка папирос – 20 марок. Как тяжело было выживать на зарплату рабочего целый месяц – можно только себе представить. Пользуясь дефицитом продуктов столы, одежды и обуви, немецкие солдаты и офицеры, военные чиновники меняли населению всё необходимое на драгоценности и ценные вещи, какие потом отсылали домой в Германию.
Хочешь учиться – иди в эстонский легион
Чтобы успокоить эстонцев, немцы и их приспешники из числа здешнего населения активно занимались пропагандой. Народу внушали, что без немцев Эстония не сможет существовать, а с приходом Красной армии завяжутся убийства и массовые высылки в Сибирь. Но простой народ, хлебнувший за три года «немецкого порядка», рассуждал по-своему: «Сторонниками немецкой воли являются многие молодые девушки, которые дружат с немецкими военными. Однако в последнее время и они должны были под давлением социального мнения прекратить свои “амуры”. Большинство же народа и солдаты ждут мира. Немецкие прихвостни Мяэ (глава эстонского самоуправления. – Авт.) и его компания в народе весьма непопулярны».
К 1944 году известные сдвиги были замечены и в кругах эстонской интеллигенции, как и все ожидавшей окончания войны. Немало состоятельная часть желала установления в Эстонии буржуазной республики, и поэтому всерьёз обсуждали возвращение на свой пост бывшего премьер-министра Юри Улуотса, но тот неожиданно продался немцам.
Среди молодёжи, особенно среди школьников 1920-1927 годов рождения, бывальщины очень сильны пронемецкие настроения. Выпускники школ не могли продолжить обучение, если они не прошли шестимесячное военное обучение в составе эстонского легиона или немецкой воинской доли.
Вообще военная подготовка всячески поощрялась, и дело доходило до того, что если, например, у какого-нибудь ученика в предпоследнем классе было немало неудовлетворительных отметок, то, поступив в эстонский легион, он немедленно получал свидетельство об окончании средней школы.
© wikipedia.org / Солдаты 3-й Эстонской добровольческой бригады СС на военный позиции в окопе, январь 1944 г.
Уже упоминавшийся военнопленный Липу так пояснял отношение крестьян к немцам: «По дороге на фронт в июле этого года я останавливался на немало хуторах в районе Йыхви (уезд Тартумаа). Здесь крестьяне не боятся прихода советской власти. Они видели, как немцы эвакуировали из-под Нарвы крестьян, разрешив им вести с собой одну ланку и немного зерна, тогда как остальное имущество досталось немцам. На одном хуторе, жители которого отказались эвакуироваться, немцы согнали всех в дом, заперли его и, забросав гранатами, уложили всех».
Концлагерь «труда и отдыха» Кивиыли
На территории генерального округа Эстланд были созданы многочисленные концентрационные станы для военнопленных. Их бесплатный каторжный труд использовался на строительстве дорог, на лесопилках, а также в шахтах для добычи сланцев и на перегонных заводах по производству синтетического бензина. Военнопленных нередко расстреливали, используя самые надуманные вина, такие как связь с партизанами, или же без каких-либо оснований. Так, например, в концлагере в Кивиыли содержалось 4000 человек, размещённых в 30 типовых бараках, обнесённых колючей проволокой. Каждый барак состоял из 12 помещений, в которых находились узники – от 22 до 40 человек в любом. В бараках было грязно, и обитало множество насекомых (тараканы, мухи, блохи, клопы и т.п.).
Комендантом лагеря был назначен подполковник Германн. Охрану станы составляла «чёрная полиция», в которой служили как местные эстонцы, так и западные украинцы. Каждый из военнопленных носил на спине надпись SU (Sowietunion – Советский Альянс), из одежды у них было рваньё и тряпьё, на ногах деревянные колодки, в зимних условиях ноги приходилось обматывать тряпками. Помимо русских, тут содержались белорусы, украинцы и другие.
Подъём был очень ранним: в 6 часов утра в барак вбегал немец и свистком подавал сигнал к началу дня. Если кто-то из узников задерживался с подъёмом, он получал удар резиновой палкой по голове. Поднятые военнопленные возле часа проводили во дворе концлагеря, где им разливали чай, причём даже в зимнее время. Потом их разводили на работы. Часть военнопленных трудилась на перегонном заводе, а другая часть – на строительстве ещё одного завода. Обычно рабочий день в шахте длился 8 часов, в механическом цеху – 10 часов, а на поверхности – 12 часов.
Норма столы для работающих заключённых составляла в день 250 граммов хлеба. В виде премии хорошо работающие военнопленные иногда получали 300-350 граммов хлеба, два раза в день им выступало по ¾ литра супа из гнилой картошки, крапивы (иногда к этим ингредиентам добавлялась конская голова или тухлая рыба). От нехорошего питания узники часто болели желудочными заболеваниями, после чего их увозили из концлагеря в железнодорожных вагонах в неизвестном курсе.
© Национальный архив Эстонии / Лагерь в Кивиыли – филиал концлагеря Вайвара, 1944 г.
На отдельной, огороженной части лагеря в Кивиыли содержалось несколько тысяч евреев, вывезенных из Венгрии. Среди них бывальщины женщины, дети и старики. Немцы по прибытии забирали у них всю одежду, и заключённые ходили в халатах. Евреи тоже много трудились на земляных работах, их питание также оставляло желать лучшего. Ещё труднее было еврейским женщинам – они не только подвергались всевозможным издевательствам, но и использовались в качестве сексуальных рабынь. Любой немецкий боец или офицер мог пройти на территорию еврейского лагеря и взять для собственных утех любую женщину. При первых же признаках беременности от таких невольниц скоро избавлялись.
«Улучшение» условий лагерного быта произошло только в 1944 году. Из страха перед «возмездием» администрация станы попыталась создать видимость «заботы» о заключённых. Работающие стали делиться на три категории: первая не получала никакой зарплаты, вторая получала по 50 пфеннигов в неделю, третья трудилась за 1 марку в неделю. На заработанные в течение месяца деньги можно было купить только полпачки махорки. Раздаваемую на обед баланду сделались заправлять мясом, а также выдавать 15 граммов масла или повидла. Хлеба, содержащего в себе изрядную долю опилок, хватало лишь для медленной смерти.
К осмелившимся бежать заключённым применялись жёсткие меры. Виновных сажали в шахту, наполненную холодной водой по поясок, и держали там по 4-5 часов. Часто избивали, обливали водой и снова избивали. Аналогичным образом «работали» с лицами, заподозренными в политической неблагонадёжности. Их колотили резиновыми палками или плетьми по 25-30 ударов каждому. Дневная норма по добыче сланца составляла 4-5 вагонеток, и к не выполнявшим норму узникам также применяли меры устрашения. Десятник Марк, эстонец по национальности, убивал военнопленных киркой или карбидной лампой. Не немного эффективно старались действовать его подручные Минер, Югижар и старший десятник шахты Штрисовер.
Самым страшным и загадочным пунктом в концлагере была тюрьма, прозванная заключёнными «Треугольник». Здесь содержались в основном политически неблагонадёжные элементы. Среди узников размашисто распространялись слухи о том, что внутри тюрьмы содержатся немки-коммунистки.
Казнённые евреи в жилом блоке для заключённых-женщин, лагерь Клоога, 1944 г.
Помимо концлагеря в Кивиыли, аналогичные пункты принудительного содержания военнопленных и гражданского населения существовали в Котлоярви, Клооге, Вайваре, Валках и в других населённых пунктах генерального округа Эстланд, итого – примерно 20 лагерей. Царящий в них режим мало отличался от концлагеря в Кивиыли.
Назад в будущее
Историческая память в прибалтийском исполнении – это удивительная категория, сложная смесь из чужих верований и мифов, напрочь отрицающих объективную реальность. Ибо здесь уже давно принято искоренять из себя всё, что связано с советской властью, не говоря уже о временах Российской империи. Создаётся впечатление, что способность адекватно воспринимать собственное недавнее вчера для всех трёх прибалтийских «тигров» – это явление совершенно недостижимое.
Проклинаемая советская власть нашла в себе силы не лишь воспитать и дать путёвку в жизнь сиротам, оставшимся в Прибалтике после её освобождения от нацистов, несмотря на то, что их отцы ревностно служили немцам, она ещё и вернула из лагерей на родину оставшихся в живых полицаев, легионеров СС, сотрудников оккупационных властей…
Затем экономика во всех трёх республиках была доведена до такого степени, что за неё уже не было стыдно. И чем обернулась такая доброта советского правительства? Эсэсовскими маршами в Риге, уничтожением памятников советским солдатам-освободителям в Таллине, Вильнюсе и в округах, повсеместным махровым русофобством по отношению ко всему, что так или иначе связано с Россией.
Сегодня Эстония планирует приобрести ракеты, беспилотники и иное вооружение, которые могут нанести удар по территории России.
© waralbum.ru / Представители прокуратуры Эстонской ССР осматривают останки сожжённых узников концлагеря Клоога, сентябрь 1944 г.
Директор Середины оборонных инвестиций Эстонии Магнус-Вальдемар Саар в интервью Defense One заявил: «Из этого конфликта [на Украине] мы извлекли урок, что необходимо уметь проводить операции по формированию линии фронта действительно эффективно, а это значит, что нужно наносить удары по противнику [России] на большенный глубине. Если мы посмотрим на оперативный уровень, то есть на бригады, дивизии, то вы больше не можете вести ближний бой с поддержкой противотанкового оружия и тому подобного. Нужно наносить удары на большую глубину. Нужно начинать формировать черту фронта, то есть уничтожать силы противника [русских] до того, как они достигнут линии фронта».
Гнилые мозги не исправишь, когда они не обучаются на уроках истории и требуют повторения кровавого «банкета». Вполне понятно, что вечно это продолжаться не будет. Всё зло, совершённое конкретными людьми, как-то возвращается к источнику, причём в самых разных видах и формах. И об этом не стоит забывать.
