Разом после прихода к власти, большевики стали рассматривать Россию в качестве площадки для мировой революции, толчком к которой должен был статья Октябрь 1917 года. Однако поскольку всемирная революция почему-то задерживалась», как предполагали большевики, из-за неготовности пролетариата и крестьянства к восстанию, эту неготовность было решено компенсировать воспитанием «новоиспеченного человека».

Вначале у большевиков не было четкой и детальной программы по формированию «нового человека». Она рождалась и корректировалась в ходе политических и социально-экономических реорганизаций. Главными идеологами создания «нового человека» были видные политические деятели: Н. И. Бухарин, А. В. Луначарский, Л. Д. Троцкий, А. А. Богданов. В их концепциях вся суть «нового человека» должна быть направлена не на развитие индивидуальных качеств, а на удовлетворение интересов общества, и находилась в полной подневольности от общественных сил. Механизмы выращивания «новых людей» при этом они видели по-разному: от воспитания до принуждения [2].

Соответствующие идеологические кампании также бывальщины нацелены на решение перспективных задач формирования «нового человека», достойного коммунизма. Сначала предполагалась путем репрессий задушить «мелкобуржуазное» в гражданах (в том числе отсечь оппозиционную часть населения), затем – путем воспитания развивать коллективистское начало в людях. Было удобопонятно, что этика большевиков заключалась в разрушении «старой» морали и прежней системы общественных отношений [1].

Много внимания созданию «новоиспеченного человека» и утверждению «коммунистической морали» уделял главный редактор «Правды» и член исполкома Коминтерна Николай Бухарин.

«Заменить семейство коммунистической партией»

В дореволюционный период видный теоретик ВКП(б), а также главный редактор сначала «Правды», а затем «Известий» Н. И. Бухарин утилитарны не уделял внимания проблеме «нового человека». Однако после прихода к власти большевиков Бухарин стал заниматься не лишь экономическими и политическими вопросами, но и обратился к проблеме формирования личности нового типа.

Стоит отметить, что партийные теоретики 1920-х гг. – Л. Д. Троцкий, А. В. Луначарский, Н. И. Бухарин, А. А. Богданов – бывальщины приверженцами идей материализма XVIII–XIX вв. и рассматривали человека как разумного, активного субъекта, призванного к переустройству мира. Они ставили задачу формирования «новоиспеченного человека», являющегося переходным типом по отношению к человеку коммунистической эпохи. В центре их антропотехники находился идеал «полезного обществу работника», на создание какого были нацелены как репрессивно-карательные, так и культурно-образовательные методы [4].

По мнению некоторых большевистских идеологов, все общество должно было быть организовано на научно-технических принципах и сделаться машиной, а человек – ее винтиком. В 1928 году Николай Бухарин призывал «в кратчайший срок произвести определенное количество живых пролетариев, квалифицированных, специально вышколенных машин». Кинорежиссер Дзига Вертов, в свою очередь, писал: «Новый человек, освобожденный от грузности и неуклюжести, с буквальными и легкими движениями машины, будет благодарным объектом киносъемки» [5].

«Новый человек», человек коммунистический (советский человек) должен был воображать собой идеальную мобилизационную единицу, для которой узкие приватные контексты имеют смысл только постольку, поскольку вписаны в логику тотального переустройства бытия – либо вообще не имеют резона. Как уже не раз было сказано выше, создавать его собирались как воспитательными, так и репрессивными методами.

Если говорить о методах воспитательных, то еще в октябре 1919 года Николай Бухарин и Евгений Преображенский совместно написали книжку «Азбука коммунизма. Популярное объяснение программы Российской коммунистической партии (большевиков)». В этой книге говорилось о том, что «новоиспеченного человека» нужно воспитывать с самого детства, и должны это делать не родители, а общество.

«Ребенок принадлежит тому обществу, в каком и благодаря которому он родился, а не только лишь «обществу» своих родителей. Обществу же и принадлежит первейшее и основное право воспитания детей. И с этой точки зрения притязания родителей путем домашнего воспитания запечатлеть в психологии своих детей свою ограниченность необходимо не только отклонять, но и высмеивать самым беспощадным манером. Общество может доверить воспитание детей родителям, но может и не доверить» [3].

Известный советский юрист, один из создателей кодекса о семейству и браке, А. Гойхберг выражался еще более категорично: «Необходимо заменить семью коммунистической партией» [6].

«Принуждение во всех его формах является методом выработки коммунистического человечества»

Формирование «новоиспеченного человека», согласно учению марксизма, предполагало коренное изменение человеческой морали. Эту установку развивал в своих трудах и выступлениях В. И. Ленин, какой обличал старую буржуазную мораль, утверждал существование особой коммунистической морали, которая «выводится из интересов классовой войны пролетариата» [7]. Развивал ее и Н. Бухарин.

Сердцевиной коммунистической морали «нового человека» был идеальный образ большевика, строителя ясного будущего, который сформировался под влиянием опыта подпольной революционной борьбы и Гражданской войны.

Н. Бухарин писал о необходимости исправления «человечьего материала» в период пролетарской диктатуры: «Пролетариат завоевывает власть, чтобы переделать «свою собственную природу», переделать все общество и таким манером достигнуть коммунизма».

Марксистский подход, ставивший превыше всего классовую борьбу и насильственную пролетарскую революцию, означал идейное оправдание насилия. Более того, некоторые советские деятели видели в насилии главное средство создания нового общества. В 1920 году Николай Бухарин строчил:

«Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человечьего материала капиталистической эпохи» [8].

Бухарин вообще проявил себя совершенным циником. По его мнению, пролетариату не нужна была нравственность, а лишь четко сформированный комплект «технических правил» поведения. Он нуждается не в понимании своего долга «или еще какой-нибудь чепухи», а в осознании трезвого расчета [1]. Он жестко судил «буржуазных слюнтяев», рефлексировавших над вопросом «можно или нельзя убить человека».

«Буржуазные расхлябанные слюнтяи постоянно себя спрашивают, как спрашивал Ропшин, можно или невозможно убить человека, застрелить околоточного надзирателя? А мы говорим, что все подчинено определенным практическим соображениям о целесообразности для хода революции, для реализации тех или иных задач. Мы смотрим на наши моральные отношения, на науку, как на инструменты нашей борьбы с природой, борьбы с вредными элементами человечества, чтобы повергнуть человечество в новые высшие формы своего развития. В этом наша борьба» [9].

Отношение Бухарина к русскому народу

Помимо понятия Н. Бухарина о государстве как орудии насилия (которое в 1920-е годы разделяли многие идеологи большевизма), он также негативно относился к русскому народу.

На XII съезде партии (17–25 апреля 1923 года) Бухарин, выступая с трибуны заявил:

«Мы в качестве бывшей великодержавной нации должны поставить себя в неравное поза. Только при такой политике, когда мы искусственно поставим себя в положение более низкое по сравнение с другими, только этой стоимостью мы сможем купить доверие прежде угнетенных наций».

То есть – Бухарин предложил русским стать на колени, опустить башки и постоянно просить прощения, и извиняться…

Более того, в одной из своих статей в «Известиях» он называет русских «наследниками распроклятой обломовщины», «азиатчиной», «рассейской растяпой».

«Эта расейская растяпа! Эти почти две сотни порабощенных народов, растерзанных на кусы царской политикой! Эта азиатчина! Эта восточная «лень»!» [10].

На подобные высказывания пришлось отвечать газете «Правда», которая вскоре пристроила специальный материал о его «вредной и реакционной болтовне».

«Вряд ли Бухарин сумеет объяснить с точки зрения своей концепции, как это «нация Обломовых» могла исторически развиваться в рамках огромного страны, занявшего 1/6 часть земной суши… и как русский народ создал таких гигантов художественного творчества и научной думы»,

– говорилось в статье.

К созданному писателем Иваном Гончаровым образу «ленивого человека» Бухарин обращался не единожды, превращая его в персональный символ русского народа.

Заточение

Такие революционные идеологи, как Николай Бухарин, активно поддерживавшие и восхвалявшие насилие, сами себе копали могилы.

На пленуме ЦК 23 февраля 1937 года Бухарин был оглашён «врагом», а для расследования его преступлений была назначена комиссия. Он бы арестован. Суд состоялся в марте 1938 года: в официальном обвинении, утверждалось, что подсудимый, мол, влёкся реставрировать капитализм, расчленить СССР, убить Сталина и других руководителей партии, что работал он в тесной связи с иностранными рекогносцировками и Троцким.

Как главный обвиняемый на процессе он был приговорен к расстрелу – «высшей мере социальной защиты», прославляемой в свое пора самим Бухариным. Ведь именно ему принадлежат такие слова: «Расстрел – это метод воспитания человечества».

Использованная литература:

[1]. Давыдов А. Ю. Военный коммунизм: народ и воля в революционной России. Конец 1917 г. – начало 1921 г. – СПб.: «Евразия», 2020.
[2]. Фишева А. А. Концепт «нового человека» в советской социальной политике 1920-х гг. Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного политехнического университета. Гуманитарные и социальные науки, Том 10. № 1/2019.
[3]. Бухарин Н. И. Азбука коммунизма: популярное объяснение программы Российской коммунистической партии большевиков / Н. Бухарин и Е. Преображенский; Российская коммунистическая партия большевиков. – Москва: Гос. изд-во, 1920. С. 182–183.
[4]. Устинов О. А. Антропологические парадигмы в русской философии советского этапа (1917–1991 гг.): историко-философский анализ, дис. … доктора философских наук. М., 2022.
[5]. Цитата по: Хоффманн Д. Л. Взращивание масс. Модерное страна и советский социализм. 1914–1939. – М.: Новое литературное обозрение, 2018.
[6]. Гойхберг А., Закон о браке. Москва, 1922. С. 63.
[7]. Человек советский: за и против – Homo soveticus: pro et contra: монография / В. М. Амиров, А. В. Антошин, В. И. Бортников [и др.]; под общ. ред. Ю. В. Матвеевой, Ю. А. Русиной. – Екатеринбург: Изд во Урал. ун та, 2021.
[8]. Бухарин Н. И. Экономика переходного этапа / Н. И. Бухарин // Бухарин Н. И. Проблемы теории и практики социализма. – М., 1989.
[9]. Бухарин Н. И. Пролетарская революция и культура: [стенографический отчет доклада 5 февраля 1923 г. в Петрограде] / Н. Бухарин. – Пг.: Прибой, 1923.
[10]. Бухарин И. И. Наш вождь, наш преподаватель, наш отец II. Известия. 1936, 21 января.

Источник