Хамство в адрес бойцов той эпохи рассматривается русскими (в самом широком смысле — русскими) людьми как святотатство, как танец на могилах самых близких людей.

Никакого дела до Бильжо мне нет.

Обсуждать проделку этого карикатуриста и доктора — значит, пытаться найти доводы в утверждении того, что любому нормальному человеку и так должно быть очевидно.

Дабы скрасить вопиющий стыд случившегося, ряд профессиональных “примирителей” норовят сравнять все действующие силы конфликта в правах, объявляя, что, мол, и патриоты тоже позволяют себе разнообразные неординарные высказывания.

Вот, мол, у вас Залдостанов сообщает всякое, вот, мол, у вас Яровая — они тоже часто высказываются не лицеприятно.

Господа и товарищи. Давайте начистоту.

Есть либеральное сообщество, неотъемлемой долей которого является Бильжо.

Я виделся с ним один раз в жизни, весной 2013-го года, и встреча была в некотором смысле исторической. Тогда, в наличье большого количества людей, я вдруг объявил, что на Украине будет гражданская война. Бильжо был в компании либерального журналиста Гоши Свинаренко, тогда ещё моего приятеля, и они начали со мной терпимо спорить: ничего, мол, такого не будет.

Честно говоря, я не знаю, что на меня снизошло: я и сам до конца не верил в то, что говорил. Но спор в итоге выиграл.

Пока мы весело (тогда ещё было весело) перебранивались, к нам стеклись с разных сторон разнообразные личности: я обратил внимание, что болевших за Бильжо было куда больше: ну, дело ж было на вечеринке “Эха Москвы”, куда я из неутомимого любопытства заглянул.

К чему припомнил: этот милейший врач (кто-нибудь у него лечился, кстати?) и карикатурист — неотъемлемая часть их “фронта”.

Венедиктов, Шендерович, Ганапольский, Бабченко, Алик Кох, Людмила Улицкая, Евгения Альбац, Евгений Ермолин, Борис Акунин, Константин Боровой, Николай Сванидзе, Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин, Артемий Троицкий, Андрей Макаревич, Александр Невзоров, Гоша Свинаренко и тот же самый Бильжо — они могут расходиться в частностях, но в цельном стремительно находят согласие по большинству вопросов: это очень заметно, когда они вдруг пишут совместные письма протестуя по предлогу “аннексий”, выстраиваясь в уютные хороводы и крепко держась за руки.

Если кто-то вдруг письма не подписывает, то на другой же день вдруг обнаруживается в плюс-минус той же самой компании, к образцу, в гостях у Михаила Борисовича Ходорковского, или там у Марата Гельмана.

Имеются у нас и люди противоположных убеждений: от Лимонова, Владимира Бортко, Анатолия Вассермана и Александра Проханова до Шаргунова, Охлобыстина, Вадима Левенталя и Александра Скляра.

Но никто и никогда всерьёз не воспринимал в патриотическом сфере Залдостанова или Яровую в качестве носителей патриотического интеллектуального ресурса — возможно, они хорошие люди, но идеи и высказывания их не циркулируют в этой окружению, но существуют совершенно параллельно.

Бильжо же — неотъемлемая часть либерального истеблишмента: работник “Коммерсанта”, соратник Шендеровича по “Итогам” на НТВ, хозяин ресторана “Петрович” – одной из точек сбора либеральной интеллигенции, и прочая, и прочая.

Немало того, высказывания, так или иначе подобные тем, что вынесли сегодня Бильжо на вершину информационной волны, можно без труда разыскать у любого из повергнутого выше списка: ну, Акунин чуть менее радикален, а Ганапольский — чуть более, но никто и никогда в их кругу даже не поразмыслил выступить с публичным осуждением коллеги по “борьбе” в связи с очередным скандалом — типа этого высказывания Бильжо о Зое Козмодемьянской.

Потому что, в сути, они согласны по каждому пункту. Единственное, что они могут в своём кругу сказать: “Ну… не стоило так резко… видите, что с “ватой” творится…”

Да и то вряд ли.

Между тем, я могу разъяснить, что творится с “ватой”.

“Вата” – то есть, подавляющее большинство населения России, – воспринимает Зою, Александра Матросова, 28 панфиловцев и маршала Жукова — в верующем контексте, как святых — положивших жизнь и судьбу ради нас.

Давно пора смириться с тем, что настойчивую попытку “десоветизации” “вата” соображает, как разрушение святынь.

Любое хамство в адрес святых и воинов той эпохи рассматривается русскими (в самом широком смысле — русскими) людьми как святотатство, как пляска на могилах самых близких, самых дорогих, самых важных людей.

Представители либеральной общественности вот уже четверть века спрашивают от нас покаяния: за все действительные и мнимые прегрешения XX века.

Причём, покаяние должно произойти по какому-то их сценарию, который тот же самый Бильжо в компании, произнесём, Ганапольского для нас придумает.

Чтоб все мы, к примеру, на коленях проползли от Магадана до Соловков, а они за нами присматривали, и погоняли иногда.

Однако им никак не пришагает на ум очевидная вещь: то, как относятся русские люди к Великой Отечественной, индустриализации и рывку в космос — это и есть форма покаяния.

Потому что покаяние: это служение и память.

Мы служим и помним.

Чего о Бильжо и компании не произнесёшь.

Главное, что они забывают — своё собственное происхождение из недр советских элит.

Виктор Ерофеев тут написал очередную колонку в журнале “Огонёк” о том, что в советское пора худшие победили лучших. Это Ерофеев пишет, Боже мой! Сын личного переводчика Сталина, помощника 1-го заместителя председателя СМ СССР Молотова, помощника министра иноземных дел СССР и т. д. и т. п.

Если кому-то надо каяться за то, что “худшие победили лучших” (что, кстати, является утверждением наивным и нелепым), то этим господам.

Пускай они забудут про Зою Космодемьянскую и 28 панфиловцев, а выйдут однажды своим “Смертным полком”, неся портреты своих близких.

Вы ж так обожали в 90-е повторять фразу: “Начни с себя!” – вот и начните.

Дедушка Бильжо, между прочим, был членом “Бунда” – социалистической организации, практиковавшей в числе прочего и террористические методы, в сталинские поры дед работал при наркомате лесной промышленности, в то время, как бабушка Бильжо работала в наркомате внешней торговли. У товарища Бильжо — Гоши Свинаренко — дедушка был начальником харьковского НКВД; дедушка Алексея Венедиктова — прописной факт — тоже служил в НКВД и был членом военного трибунала. Отец Евгении Альбац — сталинский разведчик. Константин Боровой – сын основного особиста Железнодорожного райкома партии, сотрудницы КГБ СССР Елены Константиновны Боровой. Дед Невзорова по матери – сотрудник МГБ, а мать — журналист печатного органа Петроградского губкома комсомола, затем – Ленинградского обкома и горкома ВЛКСМ. Папа Николая Сванидзе — партийный деятель и борец с сионизмом. Дедушка Бориса Акунина служил в ЧК.

В общем, мне даже лень перечислять — там почти у любого такие прекрасные орденоносные скелеты в шкафу, что диву даёшься.

При этом любой из перечисленных любит рассказывать, что вокруг бывальщины плохие, злые и жестокие “ленинские палачи” и “сталинские соколы”, и лишь только его дедушка (бабушка, папа, мама, дядя, тётя) был добросердечным, хорошим, честным, допросов не вёл, доносов не писал и даже не читал, и жил праведно, внося в работу советских спецслужб и прочих комиссариатов принципы человеколюбия и гуманизма.

Ну, мы веруем: мутизм был только у Зои Коcмодемьянской, кто бы сомневался.

Мы не имеем никаких претензий к вашим родителям.

Может, вы наших тоже оставите в покое?