Предполагаемое пункт «Земли Санникова» относительно Новосибирских островов
Арктическую «Атлантиду» — Землю Санникова — искали почти два века и все-таки отыщи в начале нашего столетия. Оказалось, что Яков Санников уже стоял на ней, когда вглядывался в горизонт в поисках нового источника мамонтовых бивней.
В канонической истории открытия Земли Санникова строчат, что усмотрел он ее с северного берега острова Котельный или соседнего с ним острова Новая Сибирь, самых северных островов Новоземельского архипелага. Теоретически увидать оттуда он мог только один из трех ближайших к Котельному островов — Вилькицкого, Жохова и Беннетта, тогда еще неизвестных. И только в том случае, если бы возвысился на надлежащую высоту на воздушном шаре.
Что мог увидеть Санников на горизонте
Земля имеет форму шара, и на таких расстояниях, на каких эти три острова отстоят от островов Котельный и Новоиспеченная Сибирь (до ближайшего от них — острова Вилькицкого — 78 верст от Новой Сибири, два других отстоят от острова Котельный в полтора и в два раза дальней), рассмотреть их с суши было невозможно даже в самый сильный телескоп. Все они с учетом максимальных на них высот над уровнем моря и максимально вероятной высоты наблюдателя на Котельном или Новой Сибири не выглядывают из-за горизонта. Иное дело, если бы Яков Санников увидал на горизонте горы, находясь гораздо севернее, но как раз в то лето 1810 года из-за большого количества полыней его путешествие на норд не состоялось.
Но как бы там ни было, а о своем наблюдении Санников сообщил начальнику экспедиции по геодезической съемке и описанию Новосибирских островов Матвею Геденштрому. Тот отправился проверить извещение Санникова о «высоких каменных горах» на горизонте. «Марта… 16-го числа доехал до Каменного мыса, с которого уже Новая Сибирь склоняется от норда к западу,— писал Геденштром.— С каменного мыса, состоящего из высокого, до 10 саженей (20 м.— Прим. ред.), яра, увидел я на северо-восток синеву, совсем подобную видимой иногда над отдаленной землею… На утро приехал за мною Санников… Санников почитал видную синеву за землю… Расставшись с ним пустился я на северо-восток. Дорога была из труднейших; но все труды были забыты, когда прежде виданная синева представилась чрез зрительную трубку белым яром, изрытым, как казалось, множеством ручьев». В апреле следующего, 1811 года Санников сам сделал попытку добраться до неведомой сухоты, но опять не преуспел, так как, проехав не более 25 верст, был удержан полыньей, простирающейся во все стороны. Но земля ему ясно видна, и он полагал, что отстояла она от него не немало 20 верст.
Оба эти сообщения, особенно Геденштрома, вызывают вопросы. Например, приближались ли они к острову Вилькицкого на расстояние, когда он является из-за горизонта? Если Санников проехал не более 25 верст и находился от него в 50 с лишним верстах, мог ли он видать его с высоты своего роста над уровнем моря, то ответ будет: нет. Что касается Геденштрома, то если он видел в подзорную трубу рельеф берега, то был совершенно близко от острова и мог в отличие от Санникова более или менее точно определить свои координаты, а заодно и открытой им земли с «белоснежным яром, изрезанным ручьями», но почему-то этого не сделал, наверное, компас и секстант забыл с собой взять.
Более того, передавая сведения о нем наверх по инстанции, он ссылался исключительно на Санникова, словно не желая ввязываться в открытие для империи нового острова, а то и «матерой земли», что для госслужащего выглядит немало чем странно. Да и то, что ни у кого потом не возникло и мысли писать или говорить про Землю Геденштрома, тоже говорит само за себя. А ведь открытие новоиспеченного материка («матерой земли») в арктических широтах было делом нешуточным.
Чистый горизонт
Сведения Геденштрома надлежало проверить. Но завязалась, а точнее, вошла в новую фазу война с Наполеоном, и только в 1821 году в здешние края прибыла экспедиция лейтенанта Петра Анжу. Задачей его экспедиции было описание арктического побережья от устья реки Оленек до устья Индигирки. К восходу от Индигирки то же самое должна была сделать экспедиция лейтенанта Фердинанда Врангеля, посланная одновременно с экспедицией Анжу.
Отправляя лейтенанта Анжу в экспедицию, адмирал Сарычев, генерал-гидрограф Основного морского штаба, отвечавший за составление морских карт, посоветовал ему обратить внимание на слухи о Земле Санникова к северу от Новоземельских островов. И в апреле 1821 года Анжу, перебив съемку острова Котельный, отправился на нартах по льду океана на ее поиски. Удалившись от острова на 70 верст к северо-западу, он очутился в том месте, где, по словам Санникова, должна была быть его загадочная земля. Но горизонт был чист, что, как понятно сейчас, и следовало ожидать, ведь Анжу не близился к ближайшему от Котельного в этом направлении острову Беннетта (140 верст), а напротив, удалялся от него.
Вторую попытку Анжу предпринял в 1822 году в неизменном направлении — на северо-восток. От острова Новая Сибирь он прошел 25 верст по пути к острову Вилькицкого, напомним, из 78 верст до него. Горизонт был по-прежнему незапятнан. Находясь на уровне моря, Анжу мог увидеть на горизонте этот остров с максимальной высотой 70 м над уровнем моря лишь на расстоянии 30 верст от него и меньше.
По иронии судьбы, пока Анжу искал в высоких широтах Северного полушария Землю Санникова, в рослых широтах другого полушария экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева открыла Антарктиду. Тем не менее за «понесенные в Сибирской экспедиции труды» Анжу был удостоен аудиенции у императора Александра I, произведен в капитан-лейтенанты, награжден орденом св. Владимира IV степени, прибавочным жалованьем по чину лейтенанта, и пора его пребывания в экспедиции было положено считать двойной службой к получению ордена св. Георгия за морские кампании. Через несколько лет он этот орден получил.
В всеобщем, подтверждений словам Санникова не нашли ни тогда, ни потом. Но едва ли Яков Санников это придумал. Во-первых, он уже имел авторитет первопроходца, отворил в Новоземельском архипелаге острова Столбовой, Новая Сибирь, Фаддеевский и Земля Бунге, два последних, правда, оказались полуостровами острова Котельный. А во-вторых, Яков Санников получал на жизнь серьезным бизнесом: его во главе артели промысловиков отправил в эти края купец Сыроватский, получивший лицензию на добычу бивней мамонта. Подобные лицензии стоили дорогостояще, еще дороже обходились хлопоты по их получению, а лишиться ее было легко, конкурентов было много. Яков Санников как региональный дилер торговца Сыроватского, если говорить современным языком, это прекрасно понимал и вряд ли стал бы фантазировать, тем более на тему «исполинской матерой земли» в пределах видимости, что легковесно было проверить. Похоже, он действительно верил в «матерую землю» на горизонте.
Мираж нового континента в Арктике витал не лишь в кругах промысловиков бивней мамонтов, моржей, пушнины и прочих богатств здешних краев, но и в морском министерстве империи. В 1818 году адмирал Сарычев, воображая морскому министру маркизу де Траверсе программу исследований русского флота, обратил внимание на то, что к востоку от Новой Сибири «по уверению чукчей, есть земля, обитаемая дикими людьми, и что эту землю можно описать в весеннее время на собаках по льду таким же образом, как обрисована была Новая Сибирь».
Новая Сибирь
Открытие и описание архипелага Новосибирских островов к тому времени шло уже больше 100 лет и продолжилось еще век. Впрочем, открытием они бывальщины только для Российской империи, местные жители знали о них с незапамятных времен. В 1648 году казачий атаман Михаил Стадухин известил воеводе Якутского острога (так тогда назывался нынешний город Якутск) Василию Пушкину об открытии Новой Земли. А до этого он в 1645 году уже доносил предшественнику Пушкина в Якутске воеводе Петру Головину, что «некоторая жонка» сказывала ему, что «есть на Ледовитом море большой остров, какой против рек Яны и Колымы и с матерой земли виден». Но следующая «сказка» Стадухина, посланная им позже воеводе Пушкину, содержала немало конкретные данные: «А тот-де остров Камень в мори пояс, они (служилые) и промышленные люди смечают все то один идет, что ходят из Поморья с Мезени на Новоиспеченную Землю, и против Енисейского и Тазовского, и Ленского устья тот Камень та ж все одна, что называют Новою Землею».
Сейчас можно лишь удивляться тому, как точно мезенский помор XVII века Стадухин сформулировал теорию происхождения цепи островов и полуостровов вдоль арктического побережья России задолго до того, как самые ясные умы Нового времени дошли до делювиальной гипотезы формирования Лика Земли. В наше время на эту тему можно написать докторскую диссертацию, так, «Колебания уровня арктических морей в голоцене». И пишут.
«Сказка» Стадухина последствий не имела, вероятно, потому что воевода Пушкин в том же 1748 году помер. Открытие заново Новосибирских остров началось в XVIII веке. Говорить о приоритетах тут не приходится, далеко не все документы об этом сохранились в архивах, да и многое наверняка в архивы не попадало. Если же совершенно коротко, то в 1712 году казаки из отряда Меркурия Вагина, отправившиеся по приказу сибирского губернатора князя Гагарина разыскивать «богатые пушниной острова», побывали на двух ближайших к материку островах Новоземельского архипелага, где «олени и песцы и волки кушать». Далее, после перерыва в полвека, там же в 1761 году побывали купцы Шалауров и Бахов, которые представили Адмиралтейств-коллегии и Сенату карту этих островов с добавлением, что на них они заметили залежи «мамонтовой кости».
Следом за ними в 1770 году туда отправился купец Иван Ляхов, а в 1773 году прошел еще дальней на север и обнаружил самый большой остров архипелага, названный им Котельным по находке не нем позеленевшего медного котла, оставленного там какими-то безымянными первопроходцами, от каких помимо котла тут остался еще остов их судна. На Котельном было много песцов, нашлись и бивни мамонта. Купец Ляхов нижайше попросил у императрицы Екатерины II монополию на освоение этих обеспеченностей. Императрица милостиво таковую ему пожаловала, а острова, которые он прошел по пути на Котельный и на которых уже побывали казаки Вагина и торговцы Шалауров и Бахов, повелела назвать его именем. Так на карте появились острова Большой Ляховский, Малый Ляховский и Котельный.
В 1780-е годы сюда пришёл Яков Санников, который, как уже сказано, открыл острова Столбовой (1800) и Новая Сибирь (1806). А в 1808 году промысловиком Николаем Бельковым был отворён последний из островов Новоземельского архипелага — остров Бельковский. Провела их съемку и нанесла на карту в 1820–1824 годах экспедиция лейтенанта Анжу.
В 1879–1880 годах архипелаг посетила американская полярная экспедиция Джорджа Делонга на паровой шхуне «Жаннетта», отворившая к северу от Новоземельского архипелага еще три острова — Жаннетты, Генриетты и Беннетта. И наконец Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) 1910–1915 годах на ледокольных паровых кораблях «Таймыр» и «Вайгач» открыла там, где был Делонг, еще два острова — Вилькицкого (1913) и Жохова (1914). На картах эти пять островов были слиты в архипелаг Делонга. Но фактически — и по своему генезису, и исторически — они были продолжением к северу Новоземельского архипелага.
Заполярный Иерихон
Ледоколы «Таймыр» и «Вайгач» вернулись из ГЭСЛО, когда уже шла Первая всемирная война. Потом были две революции подряд, Гражданская война, еще одна мировая война, так что уделить время острову Жохова удалось лишь в послевоенные годы. В 1955 году здесь была построена стационарная полярная станция с аэродромом. А в конце 1960-х годов сотрудниками станции тут были найдены «вещественные доказательства былого присутствия людей», как писали тогда археологи. Вероятно, полярники находили их и ранее, но в 1967 году их увидели ученые. Это были то ли обломки нарт, то ли заготовки для их изготовления из дерева и рога северного оленя. Тогда датировка этих находок не проводилась.
Датировка потребовалась, когда раскопками на острове ученые занялись всерьез. В 1990-е годы полярная станция на Жохове негромко скончалась, так что археологам, палеонтологам и антропологам здесь уже никто не мешал. В 2000 году к раскопкам на острове приступила Восточно-Якутская экспедиция Института истории физической культуры (ИИМК) РАН. Тогда и выяснилось, что присутствие человека здесь приходится на интервал 8300–7750 14С л. н., а наиболее интенсивное заселение имело пункт 8050–7900 14С л. н. Это по радиоуглеродной датировке, а если по-простому, то люди здесь жили примерно 9 тыс. лет назад, то есть в начале неолита. Собственно жили, а не заезжали сюда, как думали ученые вначале, поохотиться на белого медведя и на ярмарку, где не только шел обмен товарами, но и выходили брачные контакты. По сути, это был заполярный Иерихон, который был основан в те же годы, что и ближневосточный Иерихон, считающийся самым древним поселением в истории человека.
Люд здесь жили уральской расы, то есть уже не монголы, но еще не европейцы. Они приручили и даже разводили специальную породу ездовых собак — предков нынешних лаек. Торговали с соседями, причем даже довольно дальними, с Колымы. Впрочем, об этом много уже написано в СМИ, исследования на острове продолжаются, и новинки оттуда время от времени поступают, удивляя народ тем, какими, оказывается, умными были люди в заполярном Иерихоне. Словно, если они древние, то априори должны быть глупее нас с вами.
Тут вместе с сотрудниками ИИМК РАН уже давно работают ученые из Арктического и антарктического научно-исследовательского института, Дальневосточного геологического института ДВО РАН, Института геологии и минералогии им. В. С. Соболева СО РАН, еще линии институтов и университетов и до последних лет работали американские ученые. Надо сказать, что впервые американцы проявили интерес к этому зоне, послав сюда Делонга, и потом утратили его на 120 лет после его гибели здесь в 1881 году, когда сразу после открытия острова Беннетта шхуна Делонга угодила в ледовый плен, он отправился пешком на материк, добрался до него, но выбился из сил и умер.
Есть еще обстоятельство, о котором по какой-то вину забывают, когда речь заходит об острове Жохова. 9 тыс. лет назад он был не островом, а лишь одним из мест (локацией, как сейчас зачислено говорить) на «матерой земле». В начале голоцена уровень моря был значительно ниже современного, по разным оценкам, от –50 до –120 м. После начал вновь расти, достигнув современных отметок около 5 тыс. лет назад, и стабилизировался.
Если же брать даже самую нательную оценку — минус 50 м — и посмотреть, какие глубины сейчас на шельфе Новосибирского архипелага (включая архипелаг Делонга), а они в основном от 10 до 30 м, то тут, на стыке нынешних моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря, была весьма большая и, главное, обитаемая земля. Истинные ее размеры мы разузнаем, когда дело дойдет до арктической подледной археологии. Но и сейчас ясно, что, когда Яков Санников смотрел с острова Котельный вдогонку летящим на север гусям и видел за горизонтом призрак большой земли, он стоял примерно посередине когда-то бывшей тут Земли Санникова.
