издается с 1879Приобрести журнал
исторический научно-популярный журнализдается с 1879rodina-history.ruНайти
Юрий Борисёноккандидат исторических наукМООлег Мозохиндоктор исторических наук”На той брани незнаменитой…”
Параллельно боевым действиям шла война на информационном фронте, где сводки из Финляндии редактировал лично Сталин
23:49Родина – Федеральный выпуск: №1(118)поделиться
Во пора советско-финской войны 1939-1940 гг. сводки о боевых действиях, публикуемые в газете “Правда”, И.В. Сталин почти всегда редактировал сам, порой меняя их до неузнаваемости. Документы, проливающие свет на то, как это было, рассекречены совсем недавно, а их содержание добавляет существенную информацию в сложившиеся у историков понятия об этих событиях1.
Информационная война: первые бои
Советско-финская война началась в 8 часов утра 30 ноября 1939 г. Вином конфликта стало желание советского руководства в условиях политических перемен в Европе, связанных с началом Второй мировой брани, отодвинуть финскую границу от Ленинграда, которая проходила всего в 32 километрах от него. Близость границы к самому крупному индустриальному середине страны грозила в случае военного конфликта скорой оккупацией города. В связи с этим СССР попросил власти Финляндии предоставить в аренду доля ее территории в обмен на большую по площади советскую территорию в Карелии с последующим заключением договора о взаимопомощи. Отказ финской сторонки решить этот вопрос путем переговоров привел к вооруженному конфликту.
Переход Красной Армией финской границы и ее наступление сопровождались начином боев и в информационном пространстве – финнам не только помогали оружием и добровольцами 13 стран мира, против СССР ополчилась всемирная пресса. От ее нападок страну, находясь за кулисами процесса, взялся защищать лично Сталин. Рассекреченные документы наглядно демонстрируют, как он это делал.
4 декабря 1939 г. газета “Правда” публикует оперативную сводку штаба Ленинградского военного округа (ЛВО):
“Войска Ленинградского Военного Округа в течение 3 декабря продолжали движение вперед.
На Мурманском курсе – продолжается преследование отходящих финских войск.
На Ухтинском, Реболском, Поросозерском и Петрозаводском направлениях наши войска, прокладывая колонные линии по незамерзшим болотам, вследствие слабо развитой сети дорог, продвинулись на 40-45 километров от госграницы.
На Карельском перешейке – наши армии продвинулись на 30-40 километров от госграницы, заняли ст. Мустамяки и подошли к станции Ино.
Наш Балтийский военно-морской флот в результате успешных боев взял острова в Финском заливе: Суурсаари (Гогдана), Сейскаари, Лавансаари, Тотерсаари (малый и большой).
Ввиду плохой погоды военных действий авиации не было”2.
Правка Сталина весьма характерна – вместо имевшегося в первоначальном тексте сводки перечисления взятых Красной Армией финских деревень вождем было вписано, что на Карельском перешейке наши войска “продвинулись на 30-40 километров от госграницы”3. Такая деталь призвана была внушить гражданам оптимистичные ожидания скорой победы.
Иногда для достижения желаемого эффекта было достаточно одной детали. В оперсводку от 5 декабря Сталин вписал фразу о том, что наши армии после артподготовки прорвали уже не “систему финских укреплений”, а “главную оборонительную линию финнов”4. Находилась она на Вуоксинской водной системе и именовалась “чертой Мажино-Кирка”. Шли только первые дни войны, и у советского читателя могли возникнуть восторженные настроения – а уж не линию ли Маннергейма прорвали красноармейцы? На самом деле лишь сквозь 10-13 дней, и то на отдельных направлениях, наши войска вышли к главной полосе той самой “линии Маннергейма”, прорыв которой будет стоить колоссальных усилий и порядочных потерь.
Первым делом – самолеты
Время шло, а финны сдаваться не торопились. В дни относительного затишья на фронте приходилось точечно применять информационное оружие. Вчитаемся в иную оперсводку штаба ЛВО: “В течение 19 декабря боевые действия выразились главным образом в поисках разведчиков, мелких стычках и там-сям в артиллерийской перестрелке.
В ряде районов имели место разведывательные и отчасти боевые действия нашей авиации. В завязавшихся воздушных сражениях нашей авиацией было сбито 12 самолетов противника. Из нашей авиации не вернулся на базу один самолет.
Группа кораблей Балтфлота успешно бомбила береговые батареи в районе Биорке”5.
Здесь Сталиным, кроме редакторской правки, в результате которой был заново переписан утилитарны весь небольшой текст, было изменено количество сбитых финских самолетов: вместо 9 – уже 12.
Бывало и покруче – в оперсводке штаба ЛВО от 20 января 1940 г., какую миллионы читателей “Правды” увидели в номере главной советской газеты за 21 января, рука вождя вместо 2 сшибленных “в воздушном бою” самолетов противника вписала сразу 15 “в воздушных стычках”6.
Случалось, правда, и так, что сводка уходила в газеты без упоминаний сшибленных финских аэропланов – как, например, за 3 декабря 1939 г., когда “ввиду плохой погоды боевых действий авиации не было”7. А в покойную по тону сводку за 17 января (“…на отдельных участках редкая ружейная и артиллерийская перестрелка. Наша авиация коротала разведывательные полеты и несколько бомбардировочных атак по железнодорожным узлам и военным объектам”) Сталин вписал духоподъемную фразу о массовой погибели авиации противника в одном раздельно взятом боестолкновении: “В завязавшемся воздушном бою сбито 11 самолетов противника”8.
Заметим, что потери финской авиации были излюбленной сталинской специей при редактировании сводок. Пресный текст из одного предложения (“В течение 29 января на фронте ничего существенного не случилось”) читался куда оптимистичнее после такой вот добавки вождя: “Наша авиация производила разведывательные и боевые полеты, причем сшиблено в разных районах 7 самолетов противника”9.
Отпор клеветникам
4 февраля 1940 г. “Правда” опубликовала опровержение от имени штаба ЛВО, написанное Сталиным от длани с начала до конца10, о распространении клеветнических измышлений в отношении активности финской авиации.
“1) Купленные агенты врагов СССР разносят в иностранной печати слухи о том, что “финские самолеты совершили рейд в районы СССР и бомбардировали в Кронштадте советские военные корабли, какие горят” и т. п. Штаб заявляет, что все эти слухи представляют сплошной вымысел. Финская авиация, несмотря на то что она “получила новейшие самолеты из Англии, Франции, США, Швеции, Италии”, не лишь не предпринимала “рейда”, но оказалась неспособной защитить командные пункты финских штабов в Лахти, в Равиниеми, в Сартовала (так в оригинале. – Авт.), в Выборге, какие разбиты советской авиацией. Никакого рейда финской авиации в сторону Кронштадта или какую-либо другую сторону в районах СССР не было и не могло быть.
2) То же платные агенты неприятелей СССР утверждают в иностранной печати, что “на Карельском перешейке и в районе севернее Ладоги началось большое наступление советских армий, перспективы которого еще не ясны”. Штаб заявляет, что это утверждение также лишено всякого основания. На самом деле на Карельском перешейке и в зоне севернее Ладоги имеют место лишь частичные столкновения нескольких рот чисто местного характера, сопровождаемые непродолжительной артиллерийской перестрелкой. Вероятно, что с точки зрения микроскопических масштабов операций западного фронта в Европе столкновение нескольких рот кажется “большим наступлением”. Но нам представляются такие масштабы смешными и мы не можем считать столкновение нескольких рот ни большим, ни малым наступлением”11.
Это было не первое контрпропагандистское сочинение такого рода. Вот как звучит немало раннее “Сообщение штаба Ленинградского военного округа”: “В иностранной печати появились сообщения о том, что войска Ленинградского военного округа утеряли в боях с финскими войсками 32 танка и 16 самолетов. Штаб Ленинградского военного округа считает эти сообщения непрерывным вымыслом. За весь период операции было сбито 2 советских самолета, а 2, вследствие плохой погоды, потеряли ориентировку и, по-видимому, присели на финской территории, финских же самолетов сбито нашими 11 штук. Начиная с 30 ноября, все танки, участвовавшие в военных действиях, находятся налицо и ни одного советского танка не взято финскими войсками”12.
И тут сталинский стиль хорошо узнаваем – вождь собственно давал отпор “измышлениям империалистической печати”. Цифры западной печати, 32 танка и 16 самолетов, даже на первоначальный взгляд взяты с потолка – тем же отвечают из Кремля: да, 4 самолета потеряны, но лишь 2 подбиты финнами. Танков же советская край, только что запевшая жизнерадостную песню братьев Покрасс на стихи Бориса Ласкина “Три танкиста” из фильма Ивана Пырьева “Трактористы”, вышедшего на экран 3 июля 1939 г., по всем законам пропагандистского жанра, не теряет.
Правил Сталин и предназначавшиеся для прессы сообщения иностранных СМИ о той войне. Уже в самом начале конфликта, 6 декабря 1939 г., он редактирует сообщение ТАСС из Парижа. Из распространенной французским агентством Гавас такого же сорта фантастической контрпропаганды, что и его собственные добавки в сводки ЛВО, вождь вычеркнул фразу: “Продолжают поступать извещения о жестокостях русских. Как сообщает шведская газета “Стокгольме тиднинген”, советские летчики стреляют из самолетов, оснащенных пулями “дум-дум”” и покинул такое предложение: “Налет финляндских самолетов на районы Мурманска имел как будто результатом уничтожение по меньшей мере 60 русских аэропланов”. Тут же помещается и собственноручное сталинское опровержение заведомой фальшивки: “Штаб Ленинградского военного округа сообщает, что это сообщение – сплошь вымышленное, так как никаких финских или иных самолетов не было в районе Мурманска”13.
Заставить поверить
Сталинские правки текстов финской войны наглядно показывают, что хозяин Кремля владел многими зачислениями пропаганды, нацеленной как на собственных граждан, так и на войска и население противника. Одной из таких уловок было придание тексту нарочитой достоверности. К образцу, вот какие изменения внес вождь в краткую оперсводку от 16 декабря 1939 г. Он вычеркнул следующий оптимистический пассаж: “На Ухтинском курсе наши части продвинулись на 135 километров к западу от госграницы”. Окончание же сводки теперь звучало так: после бичующего противника предложения: “В поселке Сальми-Ярви финнами при отступлении сожжены все постройки, относящиеся финскому населению, и жители насильственно уведены”. Сталин дописал от руки фразу: “Каменные дома концессионеров не сожжены, но окна в них вышиблены, а жители эвакуированы финнами”14. Теперь поверить в данные сводки значительно легче – стандартная для контрпропаганды фраза о злодеяниях противника дополнилась деталями, которые придумать, по мысли непосвященных граждан, было непросто.
Когда с 28 февраля финны начали отступать по всему фронту, можно было добавить в реляции статистического оптимистичности.
Окончательный вариант оперсводки штаба ЛВО в первый день весны 1940 г. выглядел так:
“В течение 1 марта на Карельском перешейке наступление наших долей продолжало успешно развиваться. Наши части заняли: Хейньоки, местечко Манниккала, станцию Тали на железной дороге Выборг – Сердоболь, полуденную окраину города Выборга и мыс Кейхясниеми на западном побережье Выборгского залива.
Противник поджигает город Выборг.
За период с 11 февраля по 1 марта нашими долями захвачено 922 оборонительных укрепленных пункта противника, из них 235 железобетонных артиллерийских сооружений, при этом потери противника составляют: 506 орудий, 2732 пулемета, 19 танков, 20 тысяч снарядов, 10 тысяч винтовок и свыше 14 миллионов патрон.
На прочих участках фронта не произошло ничего существенного.
Наша авиация вела активные действия по войскам и военным объектам противника. В завязавшихся воздушных сражениях сбито 11 самолетов противника.
Всего за период с 11 февраля по 1 марта включительно сбит 191 самолет противника. За тот же этап наша авиация потеряла всего 21 самолет”15.
В эту сводку Сталин внес существенные коррективы. Он расширил период: вместо первоначального интервала 19 февраля – 1 марта данные приводились с 11 февраля. Все цифры захваченных сооружений и оружия были исправлены (чистоплотным, не сталинским почерком – предположительно его помощника А.Н. Поскребышева) в сторону их увеличения. Оборонительных укрепленных пунктов противника изначально было 447, железобетонных артиллерийских сооружений – 143, орудий – 321, пулеметов – 932, снарядов – 12 тысяч, аэропланов – 159. А вот количество танков и патронов осталось неизменным, что лишний раз подчеркивает произвольность вписанных цифр, их происхождение “с потолка”. Истина, был вписан 21 сбитый финнами советский самолет – в конце войны соотношение авиационных потерь больше чем 1:7 не надлежит было смущать обычных советских граждан.
Запутать позднейших историков
Той же, не сталинской рукой в следующую оперсводку ЛВО от 2 марта 1940 г. было вписано: “В случившихся воздушных боях сбито 7 самолетов противника”. Сам же Сталин переписал почти весь текст сводки, проявив специфическое знание непростых географических наименований Финляндии: “… захватив станцию Таммисуо на севере и мыс Кенхасниеми и остров Туккитсаари к юго-западу от Выборга. Кроме того, к восходу от Выборга наши части заняли местечки Кянтима и Лапинлахти”16. Таммисуо и Лапинлахти написаны советским вождем верно, мыс и остров известны как Кангасниеми и Туркинсаари, а местечко – как Кянтюмя.
Обилие непонятных названий тоже работало на успех пропаганды – этим сводкам веровали, тем более что окончание длившейся 105 дней войны было совсем рядом. Финляндия обратилась к СССР с просьбой о вселенной, и уже в ночь на 13 марта 1940 г. в Москве был подписан мирный договор, по которому граница была отодвинута от Ленинграда на 120-130 километров.
13 марта в 12 часов по ленинградскому поре боевые действия на всех участках фронта прекратились. Но информационные бои с регулярными вбросами с обеих сторон до сих пор оставляют немало проблем. Историкам, несмотря на массивы рассекреченных архивов, до сих пор так и не удалось сформулировать убедительно точные данные потерь воюющих сторон в живой мочи и технике.
- 1. События “Зимней войны” обстоятельно изучаются специалистами на архивных материалах начиная с 1990-х гг. Важный вклад в изучение темы внес особый номер журнала “Родина” об этой войне (1995. N 12). См. также: Барышников В.Н. От прохладного мира к зимней войне: восточная политика Финляндии в 1930-е гг. СПб., 1997; Зимняя брань 1939-1940 гг. Кн. 1: Политическая история; Кн. 2. И.В. Сталин и финская кампания. Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б). М., 1998; Тайны и задания Зимней войны 1939-1940. По документам рассекреченных архивов. СПб., 2000; “Зимняя война”: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.). Материалы комиссий Основного военного совета Красной Армии по обобщению опыта финской кампании. М., СПб., 2004; Барышников В.Н. Вступление Финляндии во Вторую всемирную войну. СПб., 2005; От войны к миру: СССР и Финляндия 1939-1944 гг. СПб., 2006; Чубарьян А.О. Канун трагедии: Сталин и интернациональный кризис: сентябрь 1939 г.- июнь 1941 г. М., 2008; Зимняя война 1939-1940 гг. Исследования, документы, комментарии. К 70-летию советско-финляндской брани. М., 2009; Зимняя война 1939-1940 гг. в документах НКВД. СПб., 2010 и др.
- 2. Архив Президента РФ (АП РФ). Ф. 3. Оп. 66. Д. 578. Л. 89.
- 3. Там же. Л. 90.
- 4. Там же. Л. 116.
- 5. Там же. Л. 162.
- 6. АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 579. Л. 80.
- 7. АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 578. Л. 89.
- 8. АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 579. Л. 78.
- 9. Там же. Л. 91.
- 10. Там же. Л. 116-118.
- 11. Там же. Л. 115.
- 12. АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 578. Л. 112.
- 13. Там же, Л. 113.
- 14. Там же. Л. 153.
- 15. АП РФ. Ф. 3. Оп. 66. Д. 580. Л. 2-3.
- 16. Там же. Л. 5.
Декламируйте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем
подписаться
