1 марта. Крах карательной операции. Доля 3
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

1 марта. Крах карательной операции. Доля 3

Несостоявшийся диктатор Иванов

Генерал Иванов совместно с эшелоном георгиевских кавалеров прибыл на станцию Дно около 6 или 7 часов утра 2 марта. На станции генерал получил информацию, что прибывающие из столицы поезда целы солдатами, которые отбирают оружие у офицеров. Зная, что литерные поезда должны пройти через станцию Дно, генерал озаботился, чтобы «на противных поездах не было безобразий»[92]. Для этого он приказал командиру батальона осматривать встречные с Петрограда поезда и задерживать тех лиц, у каких не было удостоверений[93]. Досматривая поезда, задержали 150 солдат, которых быстро отпустили, и около 50 боец, переодетых в гражданскую одежду. Последних сажали в эшелон генерала Иванова[94].

1 марта. Крах карательной операции. Доля 3

На допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства Иванов доверительно поведал следователю о своей деятельности на станции Дно. Противные поезда, по словам царского генерала, были забиты «солдатьём», которое было то ли зловредными агитаторами, то ли грабителями. Столкнувшись на перроне с одним из таких то ли грабителей, то ли агитаторов, генерал Иванов прикрикнул ему: «На колени!». Солдат встал на колени и его сразу арестовали[95]. Когда прибыл следующий поезд генерал Иванов, пользуясь «магическим поступком» крика: «На колени!», поставил на колени уже целую группу митинговавших солдат[96]. Он просто скомандовал «на колени» и все «немедля» встали перед ним на колени[97]. Хорошо, что Иванову нужно было в Царское Село, иначе вся станция Дно попала бы под «магическое поступок» его криков и стояла бы на коленях.

Следующей остановкой стала станция Вырица, на которую эшелон Иванова прибыл в 18 часов 2 марта. Тут Иванов узнал, что министры царского правительства арестованы, а в самом Царском Селе гвардейские стрелковые батальоны и тяжёлые артиллерийские дивизионы Царскосельского гарнизона «вышли из подчинения своему начальству» и 28 февраля «произвели большие беспорядки» в Царском Селе[98]. Желая до конца выяснить обстановку в Царском Селе, Иванов выехал из Вырицы в Царское.

Придя в Царское Село Иванов встретился с комендантом города, начальником жандармского управления, командиром Тарутинского полка и двумя старшими штаб-офицерами Генерального штаба. Отметим, что два офицера ген. штаба и командир Тарутинского полка (совместно с частью полка, находящейся на станции Александровская) прибыли специально под командование генерала Иванова. Генералу Иванову подтвердили, что тяни Царскосельский гарнизон, за исключением охраны царского дворца, перешёл на сторону революции. Кроме того, выяснилось, что пулемётная команда Тарутинского полка примкнула к восставшим морякам Гвардейского флотского экипажа и ушла в Петроград[99].

Узнав, что генерал Иванов в Царском Селе, Александра Фёдоровна изъявила жажда принять Иванова и послал за ним офицера. Иванов прибыл на встречу во дворец. На встрече с императрицей обсуждали местоположение царя, трудности связи с ним и вина возникшего «недовольства». На этой же встрече Иванов отказал царице в просьбе послать гонца с письмом к царю[100].

Поздней ночью генерал Иванов получил депешу от генерала Алексеева о прибытии в Псков царя и телеграмму от самого царя о бездействии до особого распоряжения[101]. На телеграмму царя Иванов отозвался: «Получил телеграмму Вашего императорского величества. Жду дальнейших указаний»[102].

Находясь на железнодорожной станции, Иванов узнаёт, что к вокзалу шагает батальон и тяжёлый дивизион 1-го гвардейского сводного стрелкового полка. Иванов принимает решение уклониться от столкновения и, не мешкая, совместно со своими кавалерами спешно покидает Царское Село по направлению Вырицы[103]. При спешном отправлении из Царского Села по эшелону с георгиевскими кавалерами было произведено несколько выстрелов и кинута ручная граната. Пострадавших не было[104].

Вернувшись на станцию Вырица, Иванов попытался связаться с командирами запасных батальонов Царскосельского гарнизона; переговорил с Вейсом, какой был старшим из командиров стрелковых полков, и Иванов считал его командующим бригадой. Вейс ответил, что присутствие Иванова нежелательно. Генерал Иванов разрешил нанести визит в Тарутинский полк и объехать ближайшие станции на автомобиле. Но в итоге на станцию Владимирская (между Царским Селом и Гатчиной) отчего-то поехал поездом. С этого момента железнодорожная администрация, по указанию Бубликова, стала чинить препятствие передвижению Иванова. Ему затворили путь и перевели его эшелон в тупик на станции Сусанино[105]. Получив несколько телеграмм от Бубликова о запрещении дальнейшего движения, Иванов с батальоном перебрался назад на Вырицу. Весь день 2 марта Иванов просидел на станции Вырица, безуспешно пытаясь связаться со Ставкой[106]. Если с царём наладить связь у Иванова не вышло, то с Гучковым генерал Иванов обменялся несколькими телеграммами. Сначала Гучков предложил Иванову встречу, когда будет проезжать в Псков или назад. Иванов ответил согласием, но вскоре Гучков телеграфировал, что из-за отсутствия времени встретиться с генералом не сможет[107]

Иванов 3 марта получил депешу, что командующим Петроградским военным округом назначен генерал Корнилов. А в 8 утра этого же дня генерал Иванов получил от Родзянко директива вернуться в Могилёв. 5 марта в 15 или 16 часов несостоявшийся диктатор генерал-адъютант Иванов не солоно хлебавши пришёл в Ставку, в Могилёв[108].

Несмотря на своё умение ставить на колени простых солдат, генерал Иванов вынужден был расписаться в собственном бессилии. Имея в присутствии батальон с пулемётной командой, части Тарутинского полка, двух штаб-офицеров, несостоявшийся диктатор не смог взять под контроль ни станцию Дно, ни станцию Александровская, ни станцию Вырица, ни, тем немало, Царское Село. Причиной тому была революция охватившая эти станции и ненадёжность вверенных ему войск.

Царский «гуманизм»/Натура царского «гуманизма»

Итак, мы рассмотрели действия высшего военного командования Российской империи 1 марта 1917 года. В этот день случилось коренное изменение политики военного командования: карательная операция была отменена и взят курс на политический компромисс. Основной причиной этого изменения был не гуманизм царя, не его желание не «царствовать насильно», а революционная деятельность рабочих и солдат, т.е. развитие революции вширь.

Ещё раз перечислим эти определяющие события, сшибившие воинственный пыл с генералов и императора. Сначала рухнула царская опора в лице военно-полицейских сил Петрограда: в столице произошёл полный разгром самодержавной воли, в ходе которого была прекращена деятельность правительства, градоначальства, полиции, подавление очагов вооружённого сопротивления отдельных долей и переход Петроградского гарнизона на сторону революции. Затем произошло восстание и уничтожение царской власти в Кронштадте и начались беспокойства Балтийского флота. Не прошло и суток, как царизм пал в Москве: ни одна воинская часть московского гарнизона не встала на защиту царя, вторая столица очутилась полностью во власти рабочих и солдат. Восстание в Петрограде вызвало мятежи воинских частей пригородов столицы и мятежи на кое-каких железнодорожных станциях (Любань, Тосна, Луга). Если воинские части пригородов ушли в столицу и там присоединились к революции, то на железнодорожных станциях революционные бойцы активно препятствовали продвижению карательных частей к Петрограду. Это сопротивление выявило одно весьма неприятное обстоятельство: фронтовые доли оказались неспособны подавить мятежи на станциях и обеспечить свой проезд к столице. Это показало генералам то, что они и так знали – армия не верна. По сути, «водворять порядок» было некому. Перед лицом такой катастрофы генералы были бессильны и бессильны так, что даже не могли подавить мятеж на станции Луга, находящейся всего в 140 километрах от командования Северного фронта.

Хронологически заключительный приступ «гуманизма» царя и его подручных можно разбить на несколько этапов.

    • 1 этап, начальный этап, продлился с 23 по 26 февраля включительно. В этот этап Николай II опирался на военно-полицейское командование Петрограда, министра внутренних дел, Петроградский гарнизон и полицейские силы столицы. В это время Николай II отдаёт распоряжение о «прекращении беспорядков», выражает уверенность, что «беспорядки» прекратят командующий Петроградским военным округом генерал Хабалов и министр внутренних дел Протопопов. В этот же этап, т.е. до 27 февраля, царь планирует поездку в Царское Село, не привлекая никаких дополнительных средств для подавления революции, кроме военно-полицейских сил Петрограда.

 

    • 2 этап вводит в себя отрезок с полуночи и до 20 часов вечера 27 февраля. В это время Ставка получила тревожные новости из столицы, какие обозначили масштаб кризиса. Стало совершенно очевидным, что силы Петроградского гарнизона не просто недостаточны для подавления революции – они сделались главной опорой революции. Следуя за изменившейся обстановкой, Николай II к вечеру назначил нового командующего Петроградском военным округом – генерала Иванова, придав ему не лишь чрезвычайные полномочия для «водворения порядка», но и распорядившись усилить его воинскими частями, снятыми с фронта.

 

    • 3 этап стал этапом усиленного формирования военного кулака, способного сокрушить революцию. В этап с 20 часов вечера 27 февраля до 2 часов ночи 1 марта Ставка, во главе с генералом Алексеевым, формировала три бригады в составе 11-и полков, 2-ух артиллерийских батарей и 2-ух кавалерийских дивизий для обеспечения военной операции против поднявшегося Петрограда. К этому же промежутку времени относится отъезд царя из Могилёва в Царское Село.

 

    • 4 этап начался с 2 часов ночи 1 марта, с извещения о начале революции в Москве. Затем, в 10 часов утра, Ставка получила новость о восстании в Кронштадте и волнениях в Ревеле и Гельсингфорсе. Эти неожиданные новинки заставили Ставку пересмотреть тактику «водворения порядка» в сторону политического компромисса и настойчиво искать связи с императором. К 13 часам дня 1 марта, так и не введя связь с царём, Ставка сформулировала в своей телеграмме новую тактику: поддержка Временного комитета и отказ от военной операции.

 

    • 5 этап продлился с 13 часов дня до 19 часов вечера 1 марта, т.е. до приезда царя в Псков. В это пора – время ожидания прибытия в Псков царя – в Ставку и в Северный фронт приходят телеграммы о развитии революции в Москве, Кронштадте и о ситуации в самом Петрограде. Эти депеши ещё больше утверждают Ставку в мыслях о необходимости отменить военную операцию, что находит отражение в телеграммах Ставки, которые она рассылает по фронтам армии.

 

    • 6 этап охватывает интервал времени с 19 часов вечера 1 марта по 2 часа ночи 2 марта. В это время царь прибывает в Псков, и спустя какое-то пора генерал Рузский делает доклад о ситуации и о необходимости прекратить военную операцию и предоставить гос. думе право формировать правительство. В этот этап Ставка проявляет сильное нетерпение: из Могилёва в Псков одна за другой следуют телеграммы о развитии революции и запросы о зачисленных царём решениях. Такое давление принесло результат: Николай II принимает решение о даровании «ответственного министерства» и разрешает Рузскому вступить в переговоры с Родзянко. Несмотря на фактическое прекращение военной операции, упразднения переброски фронтовых частей к Петрограду не произошло. Ночью были даны приказы вернуть лишь те части, которые завязли под станцией Луга.

 

    • 7 этап занимает время с 2 часов ночи до 10 часов утра 2 марта. В это время произошёл беседа Рузского и Родзянко, в ходе которого последний поставил «династический вопрос» ребром: «страшнейшую революцию» победить «ответственным министерством» невозможно, требуется смена государей. Ставка, обладавшая оперативной информацией о ходе переговоров, не мешкая проинформировала все фронты об изменении ситуации. Получив известия о недостаточности манифеста о даровании правительства, Западный фронт приостановил движение эшелонов и отменил погрузку новых частей. Император всё это время отдыхал, и генерал Алексеев проявлял сильное нетерпение в попытках пробудить царя и доложить ему последние новости.

 

    • 8 этап завершает эпопею с попыткой подавить революцию. Он продлился с 10 утра и до 14 часов дня 2 марта. В это пора царь распорядился возвратить назад все войска, снятые с фронта, для подавления революции.

Приведённая выше последовательность контрреволюционных поступков царя и высших генералов говорит о том, что, во-первых, ситуация стремительно менялась, а во-вторых, решение о переходе от силового варианта к политическому было зачислено генералами без участия царя. По существу, царя ставили перед фактом уже осмысленного и согласованного между генералами решения. Для генералов было очевидно, что революция уже зачислила общероссийский характер; было очевидно, что купировать революционный очаг в столице нет возможности, а Петроградский гарнизон не стал единственным «изменщиком» царю. Со всей очевидностью нарисовалась ненадёжность армии в целом: революционными оказались не только тыловые гарнизоны, но и фронтовые доли, которые переходили на сторону революции, колебались, оставались нейтральными, но только не служили самодержавию твёрдой опорой. Сложившаяся ситуация спрашивала какого-то немедленного успокоения, требовалась пауза в развитии революции, нужно было сбить поступательный темп революции. Генералы соображали, что срочно требовалось предпринять такое действие, которое бы успокоило массы, позволило сохранить оставшиеся позиции контрреволюции и тем самым, создало возможность скопить силы и волю для дальнейшей борьбы с революцией. То есть требовался манёвр, и таким действием, позволяющим начать манёвр, по замыслу генералов, было дарование царём «ответственного министерства».

В обстановке стремительно развивающейся революции, когда на счету был любой час, от главы государства требовалось способность быстрого анализа, быстрой и гибкой реакции. Надежды, что Николай II проявит эти качества не было никакой. Припомним, что с 26 февраля Родзянко в обращении к императору предлагал для борьбы с революцией разрешить формировать думе «ответственное министерство». Днём 27 февраля три главкома фронтами Брусилов, Эверт и Рузский поддержали мольбу Родзянки о формировании «ответственного министерства». Вечером того же дня генерал Алексеев при докладе Николаю II второй телеграммы Родзянко поддержал «ответственное министерство». В это же пора «великий» князь Михаил Александрович послал телеграмму царю с просьбой даровать «ответственное министерство». В ночь на 28 февраля 23 члена Государственного рекомендации (в том числе Гучков) направили царю просьбу изменить внутреннюю политику и разрешить формирование «ответственного министерства». 1 марта в 17 часов к мольбе о даровании «ответственного министерства» присоединился «великий» князь Сергей Михайлович, а в 18-30 за «ответственное министерство» высказался «великий» князь Николай Николаевич. Как видим, в ходе разрастающейся революции к царю с мольбой о политическом компромиссе обращались не только лидеры оппозиции из числа либеральной буржуазии, но и генералы, и даже члены дома Романовых. Всё очутилось тщетным, Николай Последний выбрал военный путь урегулирования революционного кризиса и непреклонно следовал ему. Очевидно, что упрямый, недоверчивый к постороннему мнению, невосприимчивый к чужим аргументам, не имеющий в своём арсенале гибких политических решений и не обладающий острой политической реакцией, Николай Заключительный не соответствовал обстановке революционных потрясений. Находясь долгие годы в глухой бескомпромиссной конфронтации с монополистической буржуазией, царь к Февральской революции очутился в политической изоляции ко всем классам и прослойкам российского общества. Столь длительная практика такой примитивной, не прагматичной и не предусмотрительной политики сделала фигуру Николая II легко прогнозируемой и предсказуемой. Именно поэтому генералы, не дожидаясь прибытия царя в Псков, подготовили компромиссное решение.

К тому же не надо забывать, что Николай II с 5 часов утра 28 февраля и до 19 часов 1 марта вообще был отнят возможности не только влиять на положение в стране, но и своевременно получать информацию. Опрометчиво отправившись в самую гущу революции – к Петрограду – царь, по сути, само- изолировал себя от оперативной информации и от возможности принимать решения. Придя в Псков, царь в своём понимании ситуации оказался отброшенным на целую эпоху. Он вынужден был знакомиться с совершенно иной обстановкой, чем та, какая была в момент его отъезда из Могилёва. Это для Николая II явилось новым неприятным обстоятельством. Ему приходилось с ходу адаптироваться к новой обстановке. Для его интеллектуальных способностей и сложившейся многолетней практики руководства государством это было нелегко. И по его попытке сделать из «ответственного министерства» «полуответственное» удобопонятно, что он не справился и в этот раз. Таким образом, военное командование было право, когда не дожидаясь мнения царя, подготовило решение политического компромисса с монополистической буржуазией в облике «ответственного министерства». Оно также было право, когда осуществило давление на императора с целью добиться манифеста об «ответственном министерстве» и настояло на манифесте в редакции Ставки.

Сообщая в целом о деятельности Ставки и фронтов в период с начала Февральской революции и до 2 марта, можно сказать, что высшее командование армии никогда не было ни революционным, ни заговорщицким. До 1 марта генералы (несмотря на то, что имели иные политические взгляды на внутреннюю обстановку чем царь) целиком и полностью поддерживали Николая II в его решении военной силой подавить бунт в Петрограде. В этот промежуток времени Ставка и фронты усиленно готовили карательную операцию, снимая части с фронта. Лишь распространение революции за пределы Петрограда и фактический отказ фронтовых частей расстреливать своих же, но только революционных солдат, принудило высший генералитет спешно пересматривать контрреволюционную тактику. Под давлением революционных солдат и рабочих генералы решили заменить кнут пряником и «даровать» ненужное пролетариям и солдатам «ответственное министерство». Этот манёвр преследовал цель снизить революционный накал, сбить темп революции и одновременно сохранить не лишь монархию, но и сохранить фигуру самого монарха – Николая II. Для того чтобы реализовать этот манёвр генералы осуществили давление на императора, какой не мог трезво оценивать ситуацию и принимать необходимые решения. Настаивая на манифесте об «ответственном министерстве», генералы продолжали работать на монархию и на Николая II. Родзянко, какой находясь в Петрограде был очевидцем разгрома самодержавия, очевидцем работы Совета рабочих и солдатских депутатов, свидетелем принятия Распоряжения №1, открыл глаза генералам и царю о масштабах и глубине революции. Родзянкой был поставлен ребром «династический вопрос», но у монополистической (либеральной) буржуазии — это ребро было особым, не таким как у революционных масс. Для «революционной» думы поставить ребром «династический проблема», это означало не отправить на свалку истории монархию, а всего лишь сменить одного царя на другого – поменять Николая II на Михаила I. Ставка и командующие фронтами учли суждение Родзянки и теперь манёвр стал более глубоким, но от этого он не изменил своей реакционной сущности: генералы по-прежнему трудились на сохранение монархии, меняя при этом одного члена дома Романовых на другого. Несмотря на то, что генералы оказывали давление на царя, Ставка и командование фронтами продолжали работать в рамках монархической иерархии, получая на все свои действия разрешения царя. Этим генералы подтверждали свою верность не собственно Николаю II, а самой монархии.

Не будет лишним отметить, что утверждение, распространяемое монархистами о том, что Николай II остановил движение войск на Петроград, является ничем не подтверждённым мифом. Армии, которые уже двигались в эшелонах на Петроград, развернули сами генералы, добившись одобрения этого решения от царя. Сам же царь решительно распорядился о прекращении карательной операции только к 14 часам 2 марта, когда уже им было принято решение об отречении от престола. Сходит, что «гуманный» Николай II до самого конца не отдавал формального приказа об остановке войск, двигавшихся на столицу. Николай II до последнего момента усердствовал сохранить власть, совершая свои бестолковые и утратившие актуальность манёвры и питая беспочвенные иллюзии, но об этом и об истинном резоне отречения от престола последнего императора России в следующий раз.

Ив. Якутов

ПРИМЕЧАНИЯ:

[92] – Падение царского режима. Том 5, стр. 319-320.

[93] – А.Л. Сидоров. Крах попытки Ставки подавить Февральскую революцию 1917 года в Петрограде/Вопросы архивоведения, 1962, №1, стр. 106.

[94] – там же.

[95] – Падение царского порядка. Том 5, стр. 320.

[96] – там же, стр. 321.

[97] – там же, стр. 321.

[98] – А.Л. Сидоров. Провал попытки Ставки подавить Февральскую революцию 1917 года в Петрограде/Вопросы архивоведения, 1962, №1, стр. 106.

[99] – Падение царского порядка. Том 5, стр. 324.

[100] – там же, стр. 322.

[101] – там же, стр. 322.

[102] – А.Л. Сидоров. Провал попытки Ставки подавить Февральскую революцию 1917 года в Петрограде/Вопросы архивоведения, 1962, №1, стр. 107.

[103] – Падение царского порядка. Том 5, стр. 322.

[104] – А.Л. Сидоров. Провал попытки Ставки подавить Февральскую революцию 1917 года в Петрограде/Вопросы архивоведения, 1962, №1, стр. 107.

[105] – Падение царского порядка. Том 5, стр. 324.

[106] – там же, стр. 324-325.

[107] – А.Л. Сидоров. Провал попытки Ставки подавить Февральскую революцию 1917 года в Петрограде/Вопросы архивоведения, 1962, №1, стр. 108.

[108] – Падение царского порядка. Том 5, стр. 325-326.

>