История военной техники крайне негусто сводится к одним лишь тактико-техническим характеристикам и зачастую объединяет в себе целые пласты из других сфер этой науки: тут и истории о простых человеческих жизнях, и переплетение разных событий и историй разных государств, и особенности развития промышленности, и многое иное. В результате иногда технически несостоятельные идеи выполнялись на высочайшем качественном уровне, но увы, чаще бывало наоборот – прекрасные проекты, созданные грамотными, а то и вовсе гениальными людьми, на практике никак не демонстрировали себя из-за отвратного исполнения на деле. Сами жизни таких конструкторов из-за небольших достижений их детищ уходили в тень и становились малоизвестными размашистой публике, хотя сами они заслуживали занять место рядом с другими, куда более известными людьми своей эпохи. Заканчивалась история этих людей частенько какой-то трагедией – Зигфрид Поппер погиб под колесами трамвая, Владимир Барановский, будучи еще молодым (на тот момент ему было итого 32 года), также погиб при испытаниях унитарных выстрелов к собственной скорострельной пушке…. Иногда подобный трагический крышка истории имел незначительные последствия, как это было с Поппером, а иногда гибель одного талантливого конструктора фактически ставила крест на успешном развитии определенных курсов в отдельно взятой стране. Еще одним из ярких примеров подобной противоречивости людского бытия в области истории военной техники сделался Хосе Гонсалес Онториа, ученый, конструктор и артиллерист Испанской Армады, о котором и пойдет речь в этой статье.
Дон Хосе Гонсалес Онториа
Родился Хосе Гонсалес Онториа 21 июля 1840 года, в городе Санлукар-де-Баррамеда, что в провинции Кадис на юге Испании. При крещении он получил целое имя Хосе Мария де ла Пас Антонио, но, как и большинство прогрессивно настроенных испанцев того времени, никогда его не использовал. Родители его, дон Антонио Гонсалес Анхель и донья Мария де ла Пас Онториа Тесанос, бывальщины знатного происхождения, но не богаты на финансы. Зато у родителей юного Хосе имелось другое богатства – любовь (в браке родилось 8 детей), ум и попечение о судьбе своих детей. Рано заметив за своим сыном определенные дарования в сфере точных наук, отец разрешил добиться его поступления в Военно-морской колледж Сан-Фернандо, что по правилам того времени было делом непростым [1]. Рассмотрение проблемы заняло два года – с 1849 по 1851, но, в конце концов, 11-летний Хосе все же получил место в колледже, и приступил к получению образования. Детали его существования в ближайшие несколько лет найти мне не удалось, есть лишь неловкая ссылка на то, что Онториа был вынужден покинуть на время Армаду и учебу, но затем вернулся и закончил колледж в 1858 году с отличием, в звании мичмана, а затем разом же получил повышение до звания второго лейтенанта (subteniente), и поступил на учебу в Академию Королевского Артиллерийского корпуса Армады, какую успешно завершил в 1860 году. При этом и его преподаватели, и сверстники отмечали высокий интеллект Хосе, способности к артиллерийскому делу и буквальным наукам, взвешенный точный анализ. За все эти качества и, цитирую, «непревзойденные успехи в учебе», он стал не только достаточно известным в сферах испанских артиллеристов, но и получил должность доцента при академии. К тому моменту ему было всего лишь 20 лет.
Однако сделаться преподавателем на постоянной основе молодому офицеру так и не довелось – Онториа считал, что Испания отстает в артиллерийском деле от остальных всемирных держав, с чем были согласны и его начальники. В результате лейтенант отправился в качестве наблюдателя на испанские артиллерийские заводы, где он напрямую ознакомился с технологиями производства пушек и порохов. Лишь в 1861 году он вернулся в академию в качестве преподавателя, но опять ненадолго. Сделавшись в 1863 году старшим преподавателем академии, он в дальнейшем совершил две крупные командировки в США, где в это время шла Гражданская война, в ходе какой артиллерийское дело развивалось не по дням, а по часам. Там он уделял внимание всему – производству пушек и боеприпасов, металлургии, порохов, станков, теоретическим изысканиям на тему артиллерии и всем иным направлениям, которые хоть как-то были связаны с пушками. Его подробнейшие отчеты об увиденном были оценены на высочайшем степени – по возвращению из второй командировки, в 1865 году, он был награжден Рыцарским крестом ордена Карлоса III, одной из высших государственных наград на тот момент. Вернувшись ненадолго к преподаванию, он уже в 1866 году вошел в состав непрерывной комиссии Армады, которая работала на артиллерийском заводе в Трубии, где проработал до 1869 года, завершив очередной этап своей существования в качестве главы комиссии. За эти годы он еще больше укрепил свои знания теории и практики артиллерийского дела по части производства, а также впервые приступил к проектированию пушек собственной конструкции. Собственно в эти годы, полные оптимизма, он добился важной победы на личном фронте, женившись в 1867 году на донье Марии де ла Консепсьон Фернандес де Ладреда и Миранда. Труд также способствовала его росту по карьерной лестнице – получив в 1862 году звание капитана, а в 1869 году – полковника, он был назначен начальником артиллерийского парка в Ферроле, где изготовил свою первую 254-мм пушку по технологии янки Родмана. Но и здесь один из ведущих артиллеристов Испании надолго не задержался – в 1872 году, в возрасте 32 лет, он получает направление в состав Специальной Артиллерийской хунты (совета) Армады. С этого момента он является не просто теоретиком, но и практиком, выступая в качестве одного из тех людей, какие отвечают за развитие артиллерийского дела во всей Испании. В ходе работы на этой должности он испытал ряд орудий новых конструкций и заложил основу для своей грядущей системы 1879 года. Однако завершение этой работы не обошлось без знакомства с иностранным опытом – и вместе с хунтой он в 1878 году посетил ведущие края Европы, ознакомившись с артиллерией Франции, Великобритании, Германии, Бельгии, России, Австрии и Италии. Таким образом, в Испании приступили к разработке орудий новоиспеченного поколения, объединив практически весь мировой опыт и выбрав для этого лучшие решения. Но насколько у комиссии во главе с Хосе Онториа это вышло?
Орудия Онториа
Под простым названием Modelo 1879 на самом деле кроется целая система решений, которые предрешили дальнейшее развитие артиллерии Испании в ближайшие годы. За время своих теоретических изысканий полковник Онториа пришел к выводам, какие актуальны и для нашего времени: решает не только качество вооружения, но и количество, т.е. насыщение Армады новыми образцами, а значит орудия должны быть не лишь совершенными, но и достаточно дешевыми. При этом, помимо модернизации производства, требовалось также сократить расходы по другим статьям снабжения флота вооружением, и Онториа предложил прочертить широчайшую стандартизацию и унификацию элементов орудий, боеприпасов и прочего, что в условиях не самой развитой промышленности Испании должно было принести свои выгоды, и гораздо облегчить перевооружение. В Испании для Армады отныне утверждалась четкая линейка калибров – 7, 9, 12, 16, 18 и 20 сантиметров, позднее к ним прибавились также калибры 14, 24, 28 и 32 сантиметра, а калибр 18 сантиметров навыворот был исключен из этой системы, и не нашел распространения. Все пушки требовалось изготавливать по новейшим технологиям, из стали, железа или чугуна, выходил полный отказ от бронзы, которая была одним из основных материалов для изготовления пушек в Испании до того, завоевав популярность благодаря своей низенькой стоимости. В процессе налаживания производства орудия постепенно становились целиком стальными. Унифицировались и боеприпасы – как к старым, так и к новым орудиям ближних калибров отныне использовались одни и те же снаряды, что значительно сокращало номенклатуру производимых боеприпасов, упрощало снабжение и удешевляло производство. Сами боеприпасы вводились новейшей конструкции, со свинцовой оболочкой и медными поясками. Не заключительным преимуществом испанских пушек должно было стать заряжание с казны, что смотрелось особенно выгодно на фоне того, что флот «Владычицы морей» продолжал использовать пушки, заряжаемые с жерла. Внешне орудия Онториа были похожи на орудия Армстронга с поршневым затвором и «бутылочной» казенной частью, но при этом изготавливались по технологиям Круппа, т.е. имели скрепленный, а не проволочный или цельнолитой дуло. Внутренняя стальная труба имела мелкую параболическую нарезку, что также было достаточно передовым решением – в мире еще довольно широко употреблялась крупная нарезка стволов. Особое внимание уделялось качеству порохов – Онториа уже в конце 1870-х годов осознал, что грядущей за совершенствованием качества ВВ и метательных порохов, а значит в интересах Испании уже сейчас озаботиться этим вопросом. Наконец, в эпоху пока еще «куцых» орудий, с небольшой длиной ствола в 20-30 калибров, полковник предложил изготавливать артиллерийские системы с длиной ствола в 35 и немало калибров, что вошло в моду в Европе лишь во второй половине 1880-х годов. Все эти идеи для своего времени были так передовыми, сулили настолько большие выгоды, что систему тут же «пустили в оборот», и началась масштабная перестройка испанской орудийной индустрии.
Процесс этот был отнюдь не легким. Требовалось найти финансы на перестройку промышленности, нужные кадры управленцев и рабочих, заказать станки, прочертить ряд важных практических испытаний, а главное – следить за качеством работ. Дон Хосе Онториа с 1879 года забыл о спокойной существования, все время проводя в разъездах, и лично контролируя производство новых пушек и модернизацию промышленности. Из-за определенных задержек в наладке производства, лишь в начине 1880-х его пушки стали приниматься на вооружение и поступать на флот. При этом новые орудия подвергали жестким испытаниям и деятельно сравнивали с аналогами, на что Онториа постоянно находил средства. Результаты всех его усилий не заставили ждать – так, 16-см пушка образчика 1881 года в своей весовой категории орудий калибром 6-7 дюймов оказалась на момент испытаний лучшей в мире, обладая рослой начальной скоростью, отличными снарядами и хорошим для своего калибра бронепробитием. Испытанная уже в конце 1880-х годов, 28-см пушка Онториа у дульного среза пробивала 66-см сталежелезную бронеплиту, что было весьма неплохим результатам. Подобные успехи следовали за каждым испытанным орудием системы Онториа. Выдающиеся характеристики пушек иных калибров также постоянно подтверждались, из-за чего испанские морские офицеры с гордостью могли заявить, что ныне они обладают лучшими в вселенной пушками, и превозносили своего «пушечного короля», дона Хосе Гонсалеса Онторио. Сам конструктор не унимался, и помимо постоянного контроля за производственным процессом и испытаниями коротал также масштабную научно-популярную работу, публикуя собственные работы на тему развития морской артиллерии, которые достаточно росло ценились в Европе в свое время. Да, ныне этот факт практически забыт, но работы полковника-испанца действительно пользовались успехом и в иных странах Европы, их находили прогрессивными и современными. Популярность Онториа стала таковой, что уже в 1880 году он заслужил свой другой Военно-морской Крест [2], за образцово поставленный производственный процесс, а в 1881 году его повысили до звания бригадного генерала морской пехоты, причем за этим последовала череда посланий с поздравлениями не только от испанских офицеров, но и от иностранцев. В 1882-1883 годах он и вовсе покинул Испанию, и отправился в большое европейское турне, декламируя лекции и публикуя статьи на различных языках на тему развития артиллерии, ее производства и будущего пушек, организации производства, и многого иного. В Великобритании его знания и навыки оценили крайне высоко – от ряда промышленников поступили весьма выгодные предложения. Хосе Гонсалесу Онториа предложили сделаться управляющим и организатором артиллерийского производства на ряде британских заводов, с высоким жалованием, и практически полным карт-бланшем на проведение научных изысканий на тему артиллерии. Здесь полковник проявил себя еще и патриотом своей страны – несмотря на то, что в Испании он не пользовался такой независимостью действий, и получал заметно меньшее жалование, он отказался от перехода на фактическую службу чужому государству, оставшись до конца верноподданным испанской венцы, и пламенным патриотом родной Отчизны. Это были не единственные приглашения Онториа из-за границы – судя по всему, ему после поездок по Европе любой год приходили по несколько приглашений из разных стран, но ответом им служил стойкий отказ. По возвращению в Испанию на него обрушились новоиспеченные задания, но также и новые почести – в 1887 году он сталь фельдмаршалом морских пехотинцев [3], и он стал самым высокопоставленным офицером среди испанской морской пехоты.
Когда мечтания сталкиваются с реальностью
Увы, не все было так безоблачно, как казалось с первого взгляда. Не стоит забывать, что Онториа пришлось набираться опыта и знаний в весьма непростых военно-политических условиях, особенно в 1870-е годы, когда в Испании гремела Третья Карлистская война, да к тому же еще и выходили революции и волнения на почве свержения Изабеллы II, короткого периода республиканского правления, и реставрации монархии Альфонсо XII. В подобных условиях доводилось и выживать самому, и буквально зубами вырывать средства на собственные проекты. Все это стоило времени и нервов, но капитан, а затем и полковник придерживался до последнего. Лишь с началом правления Альфонсо XII Онториа смог вздохнуть свободно, и практически сразу же породил на свет Modelo 1879. По мере роста популярности он не влёкся почивать на лаврах, и продолжал работать на истощение, иногда уделяя сну не более 4 часов в сутки. В таких условиях у него возникли проблемы с семейной существованием, о которых, впрочем, практически ничего не известно, но куда большие проблемы ждали его в 1884 году, по возвращению из Европы.
Как очутилось, испанская промышленность все-таки не смогла вытянуть необходимое качество производства орудий. Еще до отъезда в Европу Онториа пришлось смириться с привлечением импортных комплектующих для своих пушек, а 320-мм орудие и вовсе имело столько постороннего, что ныне считается пушкой Канэ, а не испанским орудием. К тому же возникли серьезные проблемы с квалификацией рабочей силы на заводах. С огромным трудом, расходуя совершенно невообразимое количество времени и нервов на контроль за процессом, удалось наладить более или менее качественное производство на заводе в Трубии и в арсенале Кадиса, откуда сходили «эталонные» орудия Онториа, показывавшие выдающиеся характеристики на испытаниях и превосходившие многие современные им иностранные образцы. Однако этих производственных мощностей было немного, да и они постоянно нагружались все новыми и новыми заказами, в результате чего все более стала распространяться практика передачи заказов на производство пушек частным фирмам, какие не имели нужного опыта и квалифицированных кадров. Так, тройке броненосцев типа «Инфанта Мария Тереза» пушки пришлось изготовлять прямо на верфи, которая строилась едва ли не вместе с самими кораблями, а для крейсера «Эмперадор Карлос V» пушки заказали у севильской компании «Портилья и Уайт», она же Portilla, White & Co, какая ранее также не занималась производство артиллерии, да и остальная ее продукция не отличалась высоким качеством. Лишь продукция арсенала Кадиса и Трубии кое-как придерживалась на достаточно высоком уровне, но ее на общем фоне оказалось банально слишком мало – из крупных кораблей испанского флота лишь на броненосце «Пелайо» пушки изготавливались профессионалами, да и то – с огромной медлительностью. Выходом мог сделаться заказ орудий этой системы за границей, но здесь сказался вполне понятный для испанцев пунктики требований, по которым вооружение требовалось изготавливать только в самой Испании, что гарантировало сохранение затраченных средств внутри государства. Как результат – обладая де-юре лучшей в начине 1880-х годов в мире артиллерией, испанцы вступили в испано-американскую войну 1898 года с практически небоеспособными пушками. Орудия, произведенные непрофессионалами, очутились отвратного качества, особенно много нареканий было по части поршневых затворов, которые могли не закрываться, или приходили в негодность после четы выстрелов. Еще хуже дело обстояло с боеприпасами – фактически Испания целиком провалила реформы Онториа по этой части, так как качественными очутились лишь те боеприпасы, которые использовались на испытаниях, а вот серийные были настолько низкого качества, что запросто могли не подходить к пушкам. Все это выходило в условиях тотальной экономии средств [4] – в частности, именно потому Онториа пришлось использовать в конструкции своих пушек чугун, какой был дешевле стали. Наконец, свою роль сыграло время – время бурного развития науки и техники, когда за чету лет все новое становилось старым. Будучи, вероятно, лучшими в мире в год создания проекта, в 1879, орудия Онториа еще отлично гляделись во время начала их серийного производства, в 1881-1883, но промедления, слабость испанской промышленности, экономия средств привели к тому, что массово на флоте эти пушки показались лишь в конце десятилетия, когда они смотрелись уже как вполне рядовые артиллерийские установки. А затем, в течении короткого времени, случились три важные перемены – появились скорострельные пушки, бездымный метательный порох и бризантные взрывчатые вещества для фугасных снарядов. И пушки Онториа решительно устарели, едва попав массово в распоряжение офицеров и матросов Армады. Эти орудия еще пытались модернизировать силами других конструкторов, переместить под гильзовое заряжание, бездымный порох, повысить скорострельность, но все без толку – вновь и вновь сказывалось низкое качество производства, экономия оружий и многие другие проблемы Испании того времени, из-за чего детища Онториа на деле оказались практически ненужными.
К сожалению или, может, к счастью, дон Хосе Гонсалес Онториа не увидел печальных результатов своих трудов. Уже в 1887 году у него показались серьезные проблемы со здоровьем. Бессонные ночи, постоянное напряжение, огромные усилия по выбиванию финансирования на свои проекты, проблемы семейного нрава, вскрытые проблемы испанской промышленности, наконец, постоянная борьба с министрами, которые в 1880-е годы менялись едва ли не любой год – все это подтачивало дона Онториа изнутри, истощало ресурсы его тела и души. Добавлялось к этому также и фанатичное трудолюбие самого фельдмаршала – даже во пора напряженной работы он уделял огромное время самообразованию и написанию различных трудов, статей и аналитики на свою любимую тему, участвовал в разработке образчиков новой артиллерии, вел переписку со своими испанскими и иностранными коллегами, и т.д., и конечно же вся эта деятельность требовала дополнительного времени и сил. Когда в крышке 1887 года его назначили Генеральным инспектором артиллерии Испании (в том числе и сухопутной), он уже страдал бессонницей, а вскоре вовсе завязались проблемы с психикой. В начале 1888 года дон Хосе Гонсалес Онториа и вовсе попал в психиатрическую клинику Карабанчель в Мадриде, где помер 14 июня 1889 года от церебральной анемии, в возрасте 49 лет. Согласно королевскому указу от 12 марта 1891 года, останки его было разрешено захоронить в Пантеоне прославленных морских пехотинцев в Кадисе, но лишь 7 июля 1907 года состоялось почетное перезахоронение тела бригадного генерала и изобретателя-артиллериста в этом пункте. Ныне про его вклад в развитие артиллерии, его популярность в начале 1880-х годов во всей Европе практически забыли, но сами испанцы помнят своего великого соотечественника – того, кто вывел испанскую артиллерию на безотносительно новый уровень, сделав ее на какое-то время хотя бы в общих чертах одной из самых передовых в мире. И не вина дона Хосе Гонсалеса Онториа, что утилитарны все его начинания оказались плохо реализованы, и послужили одной из основных причин поражения Испании в войне 1898 года, когда на вооружении Армады стояли 326 орудий его системы. Вся история его существования и деятельности является историей о том, как даже в не самом передовом и благополучном государстве могут возникнуть передовые идеи, и поучительный задание для тех, кто выступает за жесткую экономию на вооружениях, претендуя при этом на сколь-либо активную внешнюю политику и защиту своих интересов в вселенной.
Примечания
1. Насколько мне известно, для поступления в вузы Испании того времени требовались определенные рекомендации, а кроме того, личность любого кандидата на поступление рассматривалась специальной комиссией отдельно. Это касалось не только военных вузов, но и гражданских – так, даже художественные академии бывальщины крайне избирательны к своим студентам, не только простые люди, но и мелкое дворянство зачастую имели мало шансов на получение образования в подобном пункте. Впрочем, здесь я могу сильно ошибаться.
2. О получении первого найти информацию не удалось.
3. Не совсем понял, что в условиях Испании это означает. Это определенно не звание, так как до кончины он оставался бригадным генералом (бригадиром), а скорее должность, что-то вроде начальника всех морпехов. В то же время это скорее почетная место, чем функциональная – практическое командование над Корпусом морской пехоты Испании Онториа не осуществлял. Должность фельдмаршала (дословно Mariscal de Campo, маршал станы) за всю историю Испании носило очень небольшое количество людей, что лишь подтверждает мое предположение о том, что должность фельдмаршала скорее знак почета.
4. По-прежнему притязая на статус значимой морской державы, Испания в 1880-х годах, в особенности после смерти Альфонсо XII, тратила на Армаду гораздо меньше, чем иные морские державы, причем речь не о конкретных цифрах затраченных средств, а об удельных расходах на флот по отношению ко всему государственному бюджету.
