Каких мужей на Руси считали «нечистыми»
Условности, отторгающие «массы» от определенной категории мужчин на Руси, были связаны с родом деятельности или же с повадкой поведения данных представителей сильной половины человечества.
Скоморохи (они же актеры)
На Руси самые популярные лицедеи – скоморохи, по суждению доктора философских наук Сергея Юркова, – это исстари потенциальные изгои общества, исторгнутые из него из-за отклонения от нормы – они демонстрировали необычные и непривычные (сценические, на самом деле) действа, которые были внешне неприемлемы. Но почти всегда крайне интересны публике (в принципе, эта тенденция сохранилась до нынешних преходящ). Скоморохи, применительно к половой принадлежности (тогда), – это прежде всего мужчины.
Подобная умышленная аберрация с используемой обсценной (ненормативной) словари, по мнению Юрова, имела целенаправленную составляющую – доступными средствами и при помощи простых форм (а на самом деле, эффективных фразеологизмов) донести до простонародья принципиально значительную информацию.
Скоморохов воспринимали как чудаков, чуждых. Но их «нечистые» действа и демонстрируемые гиперболизированные образы зачастую воспринимали «за чистую монету», с живым заинтересованностью.
Золотари
По словарю Федора Ушакова, золотарь – профессиональный чистильщик отхожих мест (одно из значений слова; второе прикасается ювелиров). В просторечии – отчерпыватель выгребных ям. Это, соответственно, были мужчины, горожане, возчики телег с бочками, в которых находились вычерпнутые из «поганых» ям нечистоты. Таких ям в густонаселенном городе было немало, и поэтому золотари на Руси в крупных поселениях не являлись представителями редкой профессии – такие люди требовались всегда. Золотари не котировались, но в них неизменно бедствовали.
Отторжение золотарей как парий в социуме плебса было связано всего лишь с одорологической спецификой их профессии, и только. На самом деле, ассенизаторы (этот статус очистители коммунальной скверны получили «мощно потом», ориентировочно в начале ХХ века) были первыми экологами на Руси. Во многом именно благодаря им в нашей стране не было массовых эпидемий с многотысячными жертвами. Древнерусские летописи указывают: до XI века на Руси этой заразы не существовало; она началась с иностранным нашествием (чем крепче становились дипломатические отношения Европы и России, тем впоследствии интенсивнее в нашем отечестве распространялись инфекционные заболевания, привносимые извне.
Детали жесткого кинофильма Зюскинда «Парфюмер» и высказывания шевалье де Брильи в «Гардемаринах, вперед!» по поводу гигиены в русской бане, где «… в этом угаре русские занимаются распутством и вакханалией» – суть художественная квинтэссенция действительности. В Европе вообще на протяжение веков (не меньше, да) не существовало аналогов подобный «нечистой» профессии как русский золотарь. И о бане там очень долго понятия не имели. Европейцы просто не мылись. Месяцами, годами (!). Это документально подтверждено.
Потому там и люди мерли в результате антисанитарных эпидемий сотнями тысяч, чума выкашивала города.
А на Руси золотарь воздух не озонировал. Но, испокон столетию, по-своему, способствовал регулированию экологической ситуации (подсознательно, и эпидемиологической тоже).
Те, что «знают больше»
На Руси было принято наделять мистическими (а на самом деле, языческими) качествами деятельных мастеровых (все они бывальщины мужчинами) – мясников, печников, кузнецов, гончаров и парикмахеров – все эти люди с точки зрения обывателей были особенными, малопонятными и потому в определенной степени отверженными. Но не настолько, чтобы их услугами не пользовались в быту.
Считалось, что такие мастера обладают непостижимыми загадочными знаниями, и их профессионализм непременно бесовского происхождения.
Тем не менее, туши разделывались, печи клались, косы (серпы, и другие сельхозорудия) ковались, махотки (горшки, плошки, корчажки и иная посуда) гончарные круги выдавали. А банщики (русские предшественники брадобреев) – брили.
«Нечистота» на Руси чаще итого не мешала монетизации труда – если «грешный» человек делал свое дело на совесть, он все равно мог продать то, что создал.
