В июне 1989 года в Узбекистане случились кровавые погромы турок-месхетинцев, жертвами которых стали более 100 человек. Беспорядки были остановлены только с привлечением добавочных подразделений милиции и внутренних войск. Однако узбеки добились своего: по распоряжению советского правительства турок экстренно эвакуировали в Россию.

30 лет назад в Ферганской районы Узбекской ССР произошли трагические события, всколыхнувшие весь Советский Союз. Представители узбекской национальности, преимущественно молодежь, свершили серию нападений на турок-месхетинцев, компактно проживавших здесь после принудительной высылки из Грузии 45-летней давности. Местные отлавливали и избивали «заезжих», громили и поджигали их жилища и принадлежавшее им имущество. Помимо турок «под раздачу» попали и представители других национальных меньшинств – таджики, русские и крымские татары. Итого среди убитых оказались представители 10 национальностей.

Событиям в Фергане предшествовали вспышки напряжения на этнической почве в иных регионах Узбекистана. Так, в декабре 1988 года на многотысячном митинге в Ташкенте

мелькали транспаранты «Русские! Уезжайте в свою Россию, а крымские татары — в Крым!».

В феврале 1989-го в республиканской столице молодчики нападали на граждан славянских национальностей в транспорте. По Андижану распространялись листовки на узбекском стиле с такими словами: «Если вы являетесь истинными сынами узбекского народа, ни в чем не уступайте русским! В Узбекистане им нет места». В Ферганской районы почти открыто проводилась запись в «добровольцы». А в Джумабазаре Самаркандской области фиксировались стычки между узбекской и таджикской долями населения.

По версии властей, начало кровавой бойне в Ферганской долине положил сущий пустяк: некий турок нагрубил продавщице-узбечке, перевернув тарелку с клубникой. За нее заступились – началась драка, переросшая в побоище. К пострадавшему пришли на помощь родственники и друзья. В подобный интерпретации о завязке конфликта рассказывали, в частности, первый секретарь ЦК компартии республики Рафик Нишанов и глава Совмина Узбекистана Гайрат Кадыров.

Первые схватки состоялись еще в середине мая, когда толпа из нескольких сотен человек атаковала населенные турками кварталы.

Местное руководство чередовало меры по сдерживанию агрессии переговорами с запевалами и силовыми разгонами. В результате нападения узбеков были сведены на нет, но лишь для того, чтобы с новой силой разгореться 3 июня.

Как строчил специально для «Московских новостей» сотрудник газеты «Ферганская правда» Макс Лурье, беспорядки начались с драк в Кувасае, где погибли два человека, а затем перекинулись в Маргилан и другие города и поселки. В Фергане толпы бесчинствующей молодежи поджигали жилые дома, нападали на общественные дома. Ворвавшись в Ферганский обком и горком партии, хулиганы ранили первого секретаря горкома Хасана Мамаджанова.

В Ташлаке нёсшиеся от погромщиков турки-месхетинцы находили убежище в здании райкома КПСС, которое подверглось в итоге частичному разгрому, равно как и дом РОВД. С утра 4 июня нападения возобновились в других городах и селах. Толпа узбеков требовала освобождения тех, кого милиция приостановила накануне, и выдачи им турок на расправу. Силовикам с трудом удалось очистить помещения Ташлакского РОВД. Ранения получили 15 сотрудников, одинешенек из них скончался.

Одновременно в центре Ферганы собрались возбужденные толпы молодых людей, вооруженных палками и арматурой. Они били машины и киоски, спрашивали от правоохранителей не мешать линчеванию турок. В город были введены подразделения внутренних войск МВД. С 22 часов вечера до 6 утра работал комендантский час. Комендантом был назначен министр внутренних дел республики Учкун Рахимов. В области работала правительственная комиссия, на место событий барыши Нишанов и Кадыров.

«1 июня уже повсеместно были слышны ультимативные требования: в течение суток турки должны убраться за пределы Ферганской долины, — помечал в те дни на страницах «Московских новостей» писатель Тимур Пулатов. – Растерянность властей лишь ускорила нарастание конфликта, какой уже на следующий день обратился жуткими погромами.

Даже предварительный итог леденит душу: убито около 100 человек, большинство из каких турки, более трехсот ранено, четыре сотни домов подожжено.

Отсутствие правдивой информации о причинах конфликта породило масса слухов, часто нелепых, наподобие того, что турки надругались над старухой-узбечкой, что и возмутило коренное население, воспитанное в традициях мусульманства. Затем распространители злонамеренных слухов, видимо, вспомнили, что узбеки и турки не только единоверцы, но и общаются между собой на целом тюркском языке, не говоря уже об общности традиций и уклада в быту. Тогда и появилась версия о «базарном споре из-за клубники», в каком, как во многих подобных случаях, виновными оказались пьяницы и наркоманы».

5 июня события достигли кульминации. Стихийные митинги выходили на площади Ленина у стен Ферганского обкома. В какой-то момент озверевшая толпа попыталась прорваться внутрь и схватить турок-месхетинцев. В заключительный момент их успели эвакуировать. Погромы и поджоги домов между тем не стихали. Только к позднему вечеру милиционеры и бойцы внутренних армий смогли погасить их ценой невероятных усилий. Тем не менее, локальные очаги беспорядков вспыхивали в различных местах, продолжаясь до половины месяца.

«Я говорил с очевидцами тех страшных событий, которым чудом удалось вырваться из окружения разъяренной толпы, — повествовал Пулатов. – Один из них – Кадыр Хатухадзе, которого вместе с семьей чуть не сожгли в собственном доме. Его супруга и 11-летний сын и по сей день числятся без вести пропавшими вместе с десятками других турок. «Просто не верится, что между нами и узбеками могло такое случиться». Кадыр сидит визави меня и не скрывает слез. «Мы ведь как братья. Когда Сталин выслал нас в Узбекистан, мы выжили благодаря доброте узбеков. А сейчас…

Как мы будем глядеть в глаза друг другу? Неужели и теперь правительство не вернет нас на родину, в Месхетию?»

Другой беженец, добравшийся до Ташкента, Найман Муслимов, пытается рассуждать трезво: «Мы соображаем всю горечь узбеков. Богатейшая Ферганская долина, но многие годами не могут найти работу, накормить досыта своих детей, а для мужа на Востоке худшего позора нет. Не верьте, все это сплетни, чтобы разжечь вражду, — турки не имеют приоритета в «престижных» местах. Вместе с узбеками мы в массе своей гнем спины на полях монокультуры хлопка, из-за которого и нарушились все естественные, экономические, экологические, демографические и сейчас межнациональные связи».

В ходе погромов из Ферганской области были изгнаны почти все турки-месхетинцы. К 18 июня авиация вывезла в шесть районов РСФСР более 16 тыс. человек. Экстренная эвакуация была санкционирована личным распоряжением председателя Совмина СССР Николая Рыжкова, что он запоздалее признал в своих мемуарах. Журналисты оценивали количество убитых в 300-500 человек.

По данным комиссии ЦК компартии Узбекской ССР, во пора июньских событий погибли 103 человека, из них 52 турка-месхетинца и 36 узбеков.

Травмы и увечья получили 1011 человек, бывальщины также ранены 137 военнослужащих внутренних войск и 110 милиционеров. Были сожжены и разграблены 757 жилых домов, 27 государственных объектов, 275 колов автотранспорта. За участие в беспорядках осудили около 100 человек, двоих приговорили к смертной казни.

Турки были депортированы в Посредственную Азию из мест своего традиционного проживания в исторической области Месхет-Джавахети на юге Грузии в ночь на 15 ноября 1944 года. 12 лет спустя им было оглашено об отмене принудительного поселения, однако их исконные территории одновременно вошли в пограничную зону, что сделало возвращение невозможным. Сообразно переписи 1979 года, в СССР проживало 93 тыс. турок, из них 80 тыс. – в Средней Азии и Казахстане.

Научные сотрудники Института этнографии АН СССР в 1989 году выделяли две основные проблемы турок.

«Первая – это вопрос о репатриации, — писали они. – Наши исследования на месте показывают, что жажда вернуться домой высказывают все без исключения турки. Решение этой проблемы они видят в снятии всех ограничений на въезд в зоны Месхет-Джавахети, где большинство турецких домов и земель до сих пор пустует. Вторая проблема – взаимоотношения бывших «спецпереселенцев» с коренным народонаселением Средней Азии. Не имея возможности анализировать здесь весь комплекс сложнейших вопросов, связанных с истоками сегодняшней трагической ситуации, хотелось бы отметить вытекающие.

И турецкая община среднеазиатского региона в целом, и группы турок в отдельных населенных пунктах отличаются высокой консолидированностью и приметной социально-культурной изолированностью по отношению к представителям других национальностей.

Кроме того, благодаря трудолюбию и традиционно высокой культуре землепашества турки занимают благополучное экономическое положение среди других этнических групп Узбекистана. Межгрупповые конкурентные отношения, обостренные нехваткой пролетариев мест, особенно среди молодежи, являются, очевидно, одной из главных причин нынешнего обострения межнациональных отношений. Наши эти определенно указывают, что сторона, в наименьшей степени заинтересованная в конфликте, это сами турки».

Значительная группа турок компактно осела в юго-западных зонах Краснодарского края. Кто-то поселился в Волгоградской и Ростовской областях, на Ставрополье и в Оренбуржье. Несколько тысяч человек принял Азербайджан, где переселение, впрочем, было застопорено из-за проблемы с беженцами из Нагорного Карабаха. Часть турок отправилась в окрестности украинского Славянска, другие позже перебрались в Турцию.

Ключ