Предлагаем вам цитаты, подносящие жизнь, цитаты, которые отвечают на самые тревожные вопросы человека. Выдающийся немецкий философ и психолог Эрих Фромм обнаруживает нам тайны нашей души и наших тревог и помогает найти свою свободу и свое счастье. Его мысли никого не покинут равнодушным. Они как бальзам на наши израненные сердца.

Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, сделаться тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность.

Мы не должны никому давать объяснения и отчитываться, пока наши поступки не причиняют боль или не посягают на других. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «постигли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе — своему уму и разуму — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

Если я люблю, я забочусь, то есть я активно участвую в развитии и счастье иного человека, я не зритель.

Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а влюбленность к себе; не отказ от индивидуального, – а утверждение своего собственного человеческого я: вот истинные высшие ценности гуманистической этики.

В жизни нет другого смысла, кроме того, какой человек придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.

Если человек может существовать не в принуждении, не автоматически, а спонтанно, то он осознает себя как активную творческую личность и понимает, что у жизни есть лишь один резон – сама жизнь.

Мы есть то, что о себе внушили сами и то, что о нас нам внушили другие.

Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек домогается своей внутренней плодотворностью.

Для человека все важно, за исключением его собственной жизни и искусства жить. Он существует для чего угодно, но лишь не для самого себя.

Тонко чувствующий человек не в силах удержаться от глубокой грусти по поводу неотвратимых трагедий жизни. И отрада, и грусть – неизбежные переживания чувствительного, полного жизни человека.

Несчастная судьба многих людей – следствие несделанного ими выбора. Они ни живые, ни мертвые. Существование оказывается бременем, бесценным занятием, а дела – лишь средством защиты от мук бытия в царстве теней.

Понятие «быть живым» – это понятие не статическое, а динамическое. Существование – это тоже, что и раскрытие специфических сил организма. Актуализация потенциальных сил – это врожденное свойство всех организмов. Потому раскрытие потенциалов человека согласно законам его природы следует рассматривать как цель человеческой жизни.

Сочувствие и переживание предполагает, что я переживаю в себе то, что пережито иным человеком, и, следовательно, в этом переживании он и я – одно. Все знания о другом человеке действительны настолько, насколько они опираются на мое переживание того, что переживает он.

Я уверен, что никто не может «избавить» своего ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь один человек другому – это раскрыть перед ним правдиво и с влюбленностью, но без сантиментов и иллюзий, существования альтернативы.

Жизнь ставит перед человеком парадоксальную задачу: с одной стороны реализовать свою индивидуальность, а с иной – превзойти ее и прийти к переживанию универсальности. Только всесторонне развития личность может подняться над своим Я.

Если детская влюбленность исходит из принципа: «Я люблю, потому что любим», то зрелая любовь исходит из принципа: «Я любим, потому что я люблю». Незрелая влюбленность вопит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе!». Зрелая любовь рассуждает: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я обожаю тебя».

Самозабвенное помешательство друг на друге — не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества.

Если человек чувствует любовь по принципу обладания, то это означает, что он стремится лишить объект своей «любви» свободы и держать его под контролем. Такая влюбленность не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает ее.

Большинство людей уверены, что любовь зависит от объекта, а не от собственной способности обожать. Они даже убеждены, что, раз они не любят никого, кроме «любимого» человека, это доказывает силу их любви. Здесь проявляется заблуждение — установка на объект. Это вылито на состояние человека, который хочет рисовать, но вместо того чтобы учиться живописи, твердит, что он просто должен отыскать достойную натуру: когда это случится, он будет рисовать великолепно, причем произойдет это само собой. Но если я действительно обожаю какого-то человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен произнести «я люблю в тебе все», «я люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя».

Характер ребенка — это слепок с нрава родителей, он развивается в ответ на их характер.

Если человек способен полноценно любить, то он любит и себя; если он способен обожать только других, он не может любить вообще.

Принято считать, что влюбленность — это уже вершина любви, в то время как на самом деле — это начин и только возможность обретения любви. Принято считать, что это результат таинственного и влечения двух людей друг к другу, некое событие, происходящее само собой. Да, одиночество и сексуальные желания делают влюбленность легким дело, и здесь нет ничего таинственного, но это тот успех, какой так же быстро уходит, как и пришел. Случайно любимыми не становятся; твоя собственная способность любить вызывает любовь так же, как и заинтересованность мастерит человека интересным.

Человек, который не может создавать, хочет разрушать.

Как ни странно, но умение быть одному является условием способности обожать.

Насколько важно избегать пустых разговоров, настолько же важно избегать плохого общества. Под «плохим обществом» я понимаю не лишь порочных людей — их общества следует избегать потому, что их влияние гнетуще и пагубно. Я имею в виду также общество «зомби», чья давя мертва, хотя тело живо; людей с пустыми мыслями и словами, людей, которые не разговаривают, а болтают, не думают, а выливают расхожие мнения.

В любимом человек надо находить себя, а не терять себя в нём.

Если бы вещи могли разговаривать, то на проблема «Кто ты?» пишущая машинка ответила бы: «Я — пишущая машинка», автомобиль сказал бы: «Я — автомобиль» или более конкретно: Я — «форд» либо «бьюик», либо «кадиллак». Если же вы спрашиваете человека, кто он, он отвечает: «Я — фабрикант», «Я — служащий», «Я — доктор» или «Я — женатый человек» или «Я — папа двоих детей», и его ответ будет означать почти то же самое, что означал бы ответ говорящей вещи.

Если другие люд не понимают нашего поведения — так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пускай. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой.

Наша моральная проблема — это безразличие человека к самому себе.
Человек кушать центр и цель своей жизни. Развитие своей личности, реализация всего внутреннего потенциала есть наивысшая мишень, которая просто не может меняться или зависеть от других якобы высших целей.

Автор: Эрих Фромм