В предыдущих долях (часть 1 и часть 2) были рассмотрены документы и воспоминания ветеранов войны, которые свидетельствуют о том, что руководство СССР и КА не было обеспокоено раскатанным количеством немецких войск у границы и местами их сосредоточения до вечера 21.6.41 г. Поэтому 21 июня на первом совещании у Сталина рассматривались не особо значительные вопросы: создание Южного фронта (ЮФ), назначение командующего армий второй линии и руководителей Северного фронта, Юго-Западного фронта (ЮЗФ) и ЮФ. Рассмотрение второстепенных проблем за восемь часов до начала войны свидетельствует о том, что до 20-00 21 июня руководство страны и армии не ожидали начало полномасштабной брани с Германией на рассвете 22 июня. В новой части предлагается рассмотреть события в штабе Московского военного округа (МВО) накануне брани и после ее начала, которые связаны с формированием фронтового управления ЮФ.

Развертывание фронтового управления

19 июня 1941 года из Генштаба в штаб Архангельского военного округа (АрВО) направляется шифротелеграмма (ШТ) о начине развертывания фронтового управления. Текст телеграммы найти не удалось, но в другом документе имеется ссылка на указанную ШТ.

ШТ №2706/орг от 24.6.41 г.:
«Начальнику штаба АрВО. О формировании вместо управления фронта управления армии.

Снимки заместителям начальников Главного политуправления, оперативного управления Генштаба, начальнику управления кадров КА.

Во изменение директивы Генштаба №орг/1/524033 от 19.06.41 г. предусмотренное по схеме развертывания полевое управление фронта не формировать. Сформировать необходимо полевое управление армии с органами сервисы, охраной, редакцией и типографией армейской газеты по штату № 48/926.

Формирование полевого управления фронта, редакции и типографии газеты фронта снимаются вовсе. В.Соколовский».

19 июня в Генштабе принимается решение о начине мобилизационного развертывания управления фронта на базе АрВО. Куда должно было отправиться развертываемое управление из АрВО?

Вечерком 21 июня принимается решение о создании ЮФ и армий второй линии. 22 июня из состава МВО выделяется штаб ЮФ. Командующий армий другой линии маршал С.М. Буденный вынужден формировать свой штаб самостоятельно. 21-22 июня приказа об отмене развертывания фронтового управления в АрВО не поступает. Потому управление из АрВО не предназначалось ни для штаба ЮФ, ни для штаба армий второй линии.

У автора имеется всего одна версия о назначенье указанного управления, которая не имеет документального подтверждения: управление предназначалось для командующего направлением, которое включало ЮЗФ и ЮФ. Поздним вечерком 22 июня начальник Генштаба прибывает в штаб ЮЗФ для контроля за выполнением мероприятий о контрударе на Люблин. В штабе он узнает о реальной обстановке на фронте, а 23 июня видает все ухудшающееся положение дел. Обстановка стремительно меняется, а его штаб находится еще в стадии формирования и неизвестно когда сможет прибыть. В подобный ситуации штаб направления уже не нужен. Вот если бы два фронта наступали за границей и между фронтами и штабом Юго-Западного направления показался бы огромным документооборот — тогда другое дело… Возможно, по его указанию помощник начальника Генштаба генерал Соколовский отменяет раннее зачисленное решение, которое отражено в ШТ.

В цикле было показано, что не все военные и гражданские специалисты в Москве ожидали войну 22 июня. Чтобы постигнуть атмосферу того времени приведу выдержку из дневника академика В.И. Вернадского: «[19.6.41 г.]
Говорят, что Германии был предъявлен ультиматум – в 40 часов вывести ее армии из Финляндии – на севере у наших границ. Немцы согласились, но просили об отсрочке – 70 часов, что и было дано…

[Утро 22 июня]По-видимому, подлинно произошло улучшение – вернее, временное успокоение с Германией. Ультиматум был представлен. Немцы уступили. Финляндия должна была истребить укрепления вблизи наших границ (на севере), построенные немцами. По-видимому, в связи с этим – отъезд английского посла и финляндского? Грабарь повествовал, что он видел одного из генералов, которого сейчас и в партийной, и в бюрократической среде осведомляют о политическом положении, который говорил ему, что на несколько месяцев опасность схватки с Германией отпала…

Вызов начальствующего состава штаба МВО

В штабе МВО 19 июня все обыденно, тихо и спокойно. Приписанные к полевому управлению работники штаба и приписной состав покойно работают на своих местах: в штабе МВО и в гражданских организациях. Они еще не подозревают о скорой полевой поездке. Руководство МВО не отменяет запланированную армейскую полевую поездку на 23 июня. Наверное, во время учебной поездки должны были подготовить приписной командный состав к штабной работе. О неподготовленности полевых управлений к своей труду писали в своих воспоминаниях генералы Покровский и Воробьев.

А.П. Покровский (впоследствии начальник штаба армий второй линии):
События основы войны показали, что мы не были подготовлены к организации полевого управления. Положение о полевом управлении армией в условиях войны не было выковано перед войной. Были записки, проекты, но такого Положения о полевом управлении армией, о Ставке и вообще о переходе армии на военное поза… не было…

То есть кадры-то были, но даже наличие самых хороших кадров, знающих, опытных людей — это еще не создает само по себе работоспособного штаба. Штаб складывается в труду: он должен быть подготовлен. А у нас что получалось?

Например, чтобы создать штаб ЮФ, было направлено туда управление МВО. Но управление МВО было не в курсе дела. Оно не ведало ни этого театра, ни этих войск, ни всего того, что связано с подготовительной работой, предшествовавшей войне в штабе тех соединений, какие должны развертываться именно на этом театре военных действий. Штаб МВО, прибывший туда, на юг, и ставший штабом ЮФ, долго разбирался в обстановке и осваивался с нею. Разумеется, это было неверно…

Предвидя военные действия, мы могли иметь там, на юге, заранее сформированное управление штаба ЮФ. И это стоило бы не столь уже дорого в мирное пора и могло быть создано не открыто, а закрыто, под другим названием…

В.Ф.Воробьев:
С 1940 года занимал должность начальника штаба 61-го стрелкового корпуса, готовясь на линии военных игр в округе и на маневрах к работе на западном направлении…

21.6.41 г. я был назначен совершенно для меня неожиданно начальником оперативного отдела штаба ЮФ, какой формировался из состава штаба МВО. Южное направление я не изучал и этот театр не знал.

Состав штаба ЮФ на 50% был укомплектован из офицеров резерва призванных в армию в течение двух-трех дней накануне войны. В оперативном отделе, начальником которого я был, из призванных офицеров резерва никто самостоятельно не мог вести журнал боевых действий, составить боевое донесение, оперативную сводку, систематически вести рабочую карту. Объясняется это тем, что на сборах офицеры, приписанные к штабу округа, не занимались и не использовались по местам, на которые они предназначались во время войны…

В пятницу 20 июня по тревоге поднимается штаб в/ч 1080, включая приписной состав. Об этом указывает текст названия «Список начальствующего состава… не явившегося по вызову.

Следовательно, был вызов (сбор или тревога), по которому не явился одинешенек командир из состава оперативного отдела (ОО).

Почему вызов состоялся 20 июня? В середине августа, когда всем уже было четко, что война продлится долго, появился новый документ. В документе говорится о начислении выслуги с 20 июня командирам, какие призваны в КА. Фамилии командиров имеются и в списке прибывших по вызову.

Ниже приведен список начальствующего состава ОО в/ч 1080, какой явился по вызову. 21 июня оба списка были отправлены заместителю начальника штаба МВО по тылу генерал-майору И.М. Караваеву для постановки на довольствие. Об этом указывает дата на резолюции.

В списке числится 20 человек, включая заместителя начальника штаба – начальника ОО генерала Воробьева и заместителя начальника ОО майора Лямина. Если бы пришёл капитан Колокольцев, то в списке числился 21 человек. Вы не считаете, что этого количества командиров слишком мало для ОО штаба армии или фронта?

В то пора не было компьютеров, текст печатался на печатной машинке или писался в рукописном виде. ОО – это много сводок, карт и других документов. Даже два представленных рослее документа напечатаны на печатной машинке. Обстановку на картах для красоты наносили чертежники. Они же помещали на карты текст как в заголовках, так и в таблицах. Разумеется же, когда это позволяло время.

До передачи обоих документов генералу Караваеву в список отъезжающих вписали красным карандашом одного чертежника (красноармейца Силаева) и одну машинистку Ушакову. Если красноармеец лик подневольное – куда пошлют, туда и пойдет, то с машинисткой другое дело… Машинистка — лицо вольнонаемное, и ненормированный рабочий день ей, как военному человеку, не возложен. У вольнонаемного персонала нормированный рабочий день. По закону ему следует платить за переработку, но как-то этот вопрос все-таки разрешили. Отметим, что в список их включили по одному специалисту, доведя общее число до 22 человек.

В то время в состав ОО входило и филиал специалистов шифровально-штабной службы (ШШС), которые были выведены из его состава только к началу июля 1941 года. Поводом послужили нарушения, выявленные при проверке Оперативного управления Генштаба. В частности было замечено, что исходящие и входящие ШТ по оперативным вопросам находились в общем доступе для сотрудников управления.

В представленном выше списке нет ни одного шифровальщика! Куда скопилось ехать полевое управление не имея специалистов ШШС? Правильно! На учебу! Шифры — недешевая штука, и можно учить личный состав ОО и на незашифрованных извещениях (без подъема специалистов ШШС).

Полевое управление фронта или армии

Сколько человек числилось в ОО штаба армии или фронта? Информации о числе человек в ОО накануне войны найти не удалось. Однако известно, сколько штатных должностей было в ОО штаба армии и фронта по штату 02/45, какой ввели с 1 июля. В таблице на рисунке используются следующие сокращения: “в/с” — военнослужащие, “в/п” — вольнонаемный персонал.

Без начальника ОО, какой одновременно числится заместителем начальника штаба, в отделе о штату 02/45 имеется 35 должностей для штаба фронта и 21 — для штаба армии. Вышлем из списка военнослужащих по морской части (ст. помощник — 1 и помощник — 2). Должности, связанные с морским делом, могут занимать лишь военнослужащие наркомата ВМФ (капитан 3 ранга и капитан-лейтенант). Военнослужащих накромата ВМФ в списке ОО от 20 июня нет. Добавим в число работников ОО начальника отдела, какой числится в списке от 20 июня. Получим число должностей в ОО штаба фронта и армии 33 и 19 соответственно. Сходит, что в списке от 20 июня число человек (21) близко к численности ОО штаба армии (19). Отличие только в том, что в ОО штаба фронта и армии по штату 02/45 значится по 3 или 2 чертежника и машинистки соответственно. В списке на поездку 23 июня имеется всего один чертежник и одна машинистка.

К слову произнести, в выделенном шифровальном отделе по штату № 02/45 числилось 29 и 22 специалиста для штаба фронта и армии соответственно. В состав ШШС штаба фронта также входила школа шифровальщиков численностью 65 специалиста.

Сходит, что в учебную поездку 23 июня собиралось полевое управление армии, а не фронта. В число отъезжающих не входили специалисты ШШС. После вызова приписной состав распустили по домам до понедельника. Рисунок ниже демонстрирует, что вызванный 20 июня из запаса командир для участия в полевой поездке призывается на службу только после начала брани.

В послевоенное время приписной состав призывали на сборы, а заработную плату они получали по месту работы в гражданской организации или на предприятии. Можно предположить, что и до брани могла существовать такая же практика. Поэтому прибывших по вызову командиров предупредили об учебной поездке на 23 число и выпустили по домам. 22 июня их призвали в КА, так как предстояло выехать по месту дислокации их воинской части — штаба ЮФ.

Воспоминания ветеранов из штаба МВО

Кадровый состав после сбора вышел на службу в субботу 21 июня. В этот день в штабе МВО нет никакого горячки по поводу подъема накануне приписного состава полевого управления. Ведь поездка была плановой, учебной, недолгой и на небольшое дистанция.

Генерал А.И. Шебунин (главный интендант МВО) не планировался к участию в полевой поездке. Он и написал, что 21 июня был обычный субботний день:
С наступлением летней жара семьи работников управленческого аппарата округа обычно переезжали из Москвы на дачу в Серебряный бор, считавшийся тогда пригородом. В субботу 21 июня многие мои сотрудники, как вечно, собрались на дачу. Работа в штабе округа по субботам оканчивалась часов в пять, затем там оставались только оперативные дневальные. Так было и в тот субботний день.

Комдив Захаркин в тот день был в Генштабе КА, откуда и приехал на дачу. По его словам, я понял, что атмосфера в Генштабе показалась ему неспокойной. Поменявшись мнениями, мы с Иваном Григорьевичем сошлись на том, что имеются самые реальные основания для тревоги. Тревожно было у меня на сердце, когда поздно вечерком покинул гостеприимную дачу комдива. И все же я был далек от мысли, что всего несколько часов отделяют нас от начала грозных событий, каким суждено потрясти мир…

Начальник инженерных войск МВО А.Ф. Хренов пишет:
На понедельник [23 июня 1941 года] в штабе планировалась поездка для отработки организации и взаимодействия в составе полевого управления фронта… Домой вернулся вдали за полночь [наступило 22 июня]. Собрал все необходимое, что могло понадобиться в поле, и быстро улегся спать. С утра пораньше я собирался отправиться за город, в Жуковку, — там, на даче у родственников, существовала семья…

Воспоминания бывшего курсанта Московского Краснознаменного училища им. Верховного Совета РСФСР В.П. Дивеева:
В это время я как раз был прикомандирован к штабу МВО, был устремлён на должность писаря. Нас оставили на работе на выходные, но никакой тревоги мы не испытывали, и тут рано утром объявляют, что Германия напала на Советский Альянс. В штабе сразу же появилась тревога, знаете, даже какая-то взволнованность. Оказалось, что всего при штабе писарями и на других тонких должностях числилось около 150 человек из училища, нас быстро собрали и отправили в училище…

Легкое беспокойство в штабе МВО. Оно могло быть связано с ожидающимися учениями полевого управления, 7-го мехкорпуса, 1-го корпуса ПВО. Вероятно, что учения ожидались и в других соединениях округа. Оставили писарей-курсантов в ночь на 22 июня, но тревожное состояние появилось лишь после начала войны…

Раннее утро 22 июня

Командующий войсками МВО генерал И.В. Тюленев писал:
Уже смеркалось, когда я покинул штаб МВО… Я вышел из машины в негромком Ржевском переулке, где жил с семьей — женой и двумя детьми. В 3 часа ночи 22 июня меня разбудил телефонный звучен. Срочно вызывали в Кремль… Затем Ворошилов объявил, что я назначен командующим войсками ЮФ. Отбыть к месту назначения предлагалось ныне же…

Получается, что генерал И.В. Тюленев до рассвета 22 июня не знал о принятом решении о создании ЮФ. Одна неточность, которая видана сразу: вызов в Кремль в 3-00. В это время не было в Кремле никого из руководства страны.

Информацию о том, что узнали о формировании штаба ЮФ лишь утром 22 июня подтверждают и другие генералы из штаба МВО. Из их воспоминаний можно узнать более точное время, когда командующего армиями МВО пригласили в Кремль и когда стали вызывать начсостав в штаб МВО.

Генерал А.Ф. Хренов:
Едва уснул, затрезвонил телефон.

— Товарищ генерал, — послышался взволнованный голос оперативного дежурного штаба округа, — вас вызывает командующий. Приказано не задерживаться. Машина сейчас выезжает…

В приемной командующего я захватил начальника штаба генерал-майора Г.Д. Шишенина, начальника политуправления дивизионного комиссара Ф.Н. Воронина, начальника тыла генерал-майора А.И. Шебунина и еще нескольких товарищей…

Вскоре показался командующий и пригласил нас в зал заседаний Военного Совета… Войдя в зал и приняв доклад начальника штаба, он не сел, как обычно, а остался стоять: «Товарищи, в четыре часа с минутами я был потребован в Кремль. К.Е. Ворошилов и С.К. Тимошенко сообщили мне, что фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину…

Иван Владимирович сообщил, что он назначен командующим армиями ЮФ, Членом военного совета — армейский комиссар 1 ранга А.И. Запорожец, начальником штаба — генерал-майор Г.Д. Шишенин. Начальниками родов армий и служб фронта назначаются соответствующие начальники из округа. Полевое управление отбывает на фронт двумя эшелонами. Место направления — Винница. Состав первого эшелона должен быть готов к отправке сегодня, состав второго — завтра. Затем он огласил, кто выезжает первым эшелоном, определил время сбора на Киевском вокзале к 15 часам и приказал мне приступить к обязанностям начальника первого спецпоезда…». Аркадий Федорович уточняет пора вызова командующего войсками МВО в Кремль: в 4 часа с минутами.

Генерал А.И. Шебунин: «…В шесть утра 22 июня 1941 года командный состав МВО, существовавший на дачах в Серебряном бору, был вызван по тревоге в штаб округа. Здесь нам официально сообщили о начале войны с Германией. Начальство штаба генерал-майор Г.Д. Шишенин объявил собравшимся приказ Наркома обороны, согласно которому МВО должен был срочно выделить доля высшего командного состава для формирования управления ЮФ в городе Виннице…

Только утром генерал Шебунин узнал, что он тоже входит в командный состав штаба ЮФ и должен первым эшелоном отбывать в Винницу. В первоначальный раз место назначение было озвучено утром 22 июня. Именно поэтому никто не знал о том, где придется расположиться штабу фронта и не было карт. Уточнено и время вызова: в шесть часов утра. В воспоминаниях тоже имеется неточность: приказа Наркома обороны не было еще на свету 22 июня.

Генерал В.Ф. Воробьев писал, что вечером 21 июня неожиданно узнал о своем назначении начальником ОО ЮФ. В списке пришедших по вызову 20 июня напротив его фамилии проставлена красным карандашом галочка. Конечно же он не обязан был прибывать в штаб МВО по потребую, но 20 июня он должен был узнать о своем участии в полевой поездке. Неожиданное назначение именно вечером 21 июня возбуждает сомнение, так как ни начальник инженерной службы, ни главный интендант МВО в субботу еще не знают о своих назначениях. Генерал Воробьев или ошибается указывая 21 число, путая его с ранним поутру 22 июня. Или же его мог оповестить о новом назначении некий знакомый из Генштаба. Но это только предположения автора.

Первые документы оперотдела штаба ЮФ

После оповещения командного состава об выделении фронтового управления из состава МВО начинается подъем приписного состава в целом объеме.

Дело ОО в/ч 1080 начинается с представленного выше документа (лист 1). Однако это не означает, что этот документ был подготовлен ранее последующих документов, имеющихся в деле. Документы в делах подшиваются по мере поступления в негласный отдел.

В деле за списком начальствующего состава, убывающего эшелоном, размещены списки начальствующего состава явившегося и не явившегося по потребую (лист 2 и 3). На указанных списках имеется резолюция: [i]”Экз. №1 передан ген. майору Г. Караваеву. 21.6.41 г.”. Следовательно оба документа бывальщины отпечатаны вечером 20 или утром 21 июня, а резолюция нанесена в субботу. В обоих документах нет ни единого исправления — это обыкновенные документы мирного времени. Оформленные красиво: без ошибок и исправлений.

Новый документ (список убывающих эшелоном) — это уже документ военного поре, так как имеет многочисленные правки:

1) из списка удалены капитаны Дакс и Боженко. Капитан Боженко отбыл в Винницу 22 июня, а капитан Дакс отбыл 23 июня с основным составом ОО;

2) в список включены специалисты ШШС, какие были призваны только 22 июня;

3) в списке дописаны рукописным тестом три специалиста ШШС и 11 курсантов, которые бывальщины приданы ОО 22 июня;

4) список дополнялся личным составом два раза. Первый раз “подпись ст.пом.нач. 1-го отделения Петухов” проглядывается рослее упоминания о курсантах. Вторую подпись мы видим внизу документа.

Таким образом, можно сделать вывод, что список начальствующего состава подготовлен не ранее 22 июня. Следственно, листы 2 и 3 в деле ОО появились раньше указанного списка.

Неприбывший по вызову капитан Колокольцев Д.К. – это Колокольцев Дмитриевич Константинович. В списке начсостава не пришедшего по вызову он вычеркнут красным карандашом. Значит он все-таки явился. Вероятно 22 или 23 июня. Впоследствии он в штабе ЮФ не служил.

Из собственного состава ОО, отмеченных в списке начсостава (отбывающего эшелоном), удалось установить:

1) Зябкина М.В., Смирнова А.И., Стремякова Б.П. и Соболева А.П. — призваны из резерва 22.6.41 г.;

2) специалисты ШШС Любимов Н.С., Платонов М.И., Юматов А.С., Кочко И.Л., Белоусов В.П. были призваны из запаса также 22 июня.

В графе “дата лозунга” остальных специалистов ШШС отмечено “июнь 1941 г“. Вероятно они также были призваны из запаса 22 июня, а отсутствие даты — это небрежность или спешность в оформлении документов. Аналогичная ситуация имеется и в документах ст.л-та административной службы Рыкунова Б.В., интенданта Рыбальченко Я.В. и других командиров ОО, призванных из резерва;

3) в списке упоминается о трех машинистках. Это вольнонаемный персонал: Савчук, Бережковская и Ушакова (позже в документах штаба ЮФ появляется фамилия машинистки Захаровой), какие для участия в полевой поездке на 23 июня не планировались. В документах Савчук А.П., Бережковской З.А. и Захаровой А.Н. отмечена дата поступления на службу – 22 июня 1941 года;

4) из чертежников, очутившихся в ОО штаба ЮФ, удалось восстановить только Рябинова М.А. (призванного 22.6.41 г.) и Денисова С.Б. (призванного 23.6.41 г. Кировским РВК г.Москвы);

В списке говорится об 11 курсантах без директивы военных заведений, в которых они до этого проходили службу. По состоянию на 20 июля в штате ОО числится 7 курсантов-стажеров и 9 курсантов пограншколы НКВД.

Из 7 курсантов-стажеров удалось ввести: Терехина Ивана Васильевича, Красавина Николая Александровича, Коршунова Георгия Геннадьевича и Желанного Михаила Васильевича. Все они призваны в КА в 1940 году, устремлены в действующую армию 22 июня и проходили службу в шифровальной связи. Получается, что все они из шифровальной школы МВО и приданы в ОО в качестве шифровальщиков-стажеров. В то пора шифровальщиками могли быть только командиры КА от младшего лейтенанта и выше.

Из 9 курсантов пограничников удалось установить только двух курсантов Высшей пограншколы (г. Москва): Газенклевера Ю.Е. и Нагарникова В.Д. На сайте училища есть информация, что из-за начала войны курсантов, поступивших в школу в 1940 году (17-й набор слушателей основного состава), начиная с 22 июня сделались посылать в воинские части, отправляемые на фронт или размещенные на оборонительных позициях. 21 июня еще никто не направлял курсантов пограншколы в армии.

Из каких курсантов складывалось число 11, которое приведено в списке, трудно сказать. Возможно, в эшелон при отправке запоздалее включили большее число курсантов, чем было отмечено в списке.

Из представленных данных видно, что ОО штаба ЮФ начал свое развертывание в целом объеме только 22 июня. В приказе Военного совета ЮФ от 2.7.41 г. говорится:
Доукомплектовать управления и отделы недостающим собственным составом требуется, использовав в первую очередь излишки управлений и отделов…

Получается, что по состоянию на 1 июля в штабе ЮФ имелся собственный состав сверх штата. Это подтверждается документом.

Окончание следует…

Источник