Стратегический десант
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Улагаевский десант – десантная операция Группы Особого направления Русской армии (ядро – 1-я и 2-я Кубанские казачьи и Сводная пехотная дивизии) под командованием генерал-лейтенанта С. Г. Улагая на Кубани 1 (14) августа – 25 августа (7 сентября) 1920 г.

Стратегический десант

Подготовка десанта

При подготовке десантной операции принимались во внимание различные факторы.

Мочи Русской армии П. Н. Врангеля на Крымском фронте численно значительно уступали красным войскам Южного фронта, а качественно бывальщины неоднородны. Дивизии Добровольческого корпуса имели сильные, сложившиеся за время Гражданской войны, кадры командного состава. Несмотря на порядочный процент в рядовом составе пленных красноармейцев, они являлись надежными соединениями, пригодными для участия в боях любого уровня. Донские и кубанские доли понимали необходимость продолжения Гражданской войны лишь как скорейший путь к возвращению в свои хутора и станицы. Когда-то среди казаков была мощна оппозиция добровольческой Ставке – и поэтому, несмотря на то, что эти части отлично дрались на Крымском фронте, Ставка П. Н. Врангеля все же не особенно надеялась на них, не считая их вполне надежными для самостоятельной операции на территории казачьих областей – где они могли подпасть под самые различные влияния.

Стратегический десант
П. Н. Врангель

Все это усложнялось тем, что в этап десантной операции на Кубани П. Н. Врангель не предполагал отказываться от активности на Крымском фронте. Между тем обстановка, характер и цели десанта спрашивали от выделенных для этого отрядов, во-первых, достаточной силы (чтобы иметь возможность легко разгромить передовые части и ближайшие резервы красных на Кубани), во-вторых, исключительной политической надежности, в-третьих, преобладания в них казачьих, в первую очередь кубанских, долей – чтобы придать операции характер освобождения Кубани силами самого казачества, в-четвертых, организация отрядов мыслилась таким манером, чтобы в случае успеха из них легко можно было развернуть новые, более крупные соединения.

Врангелевская Ставка управилась с вышеуказанными задачами.

Состав десантных войск был оформлен в следующем виде: для действий на главном операционном направлении была сформирована ударная Группа особого направления в составе: 1) Сводная пехотная дивизия (генерала Б. И. Казановича) – 3050 штыков, 63 пулемета, 4 орудия; 2) 1-я Кубанская казачья дивизия (генерала Н. Г. Бабиева) – 2000 сабель, 500 штыков, 100 пулеметов, 7 орудий; 3) 2-я Кубанская казачья дивизия (генерала А. М. Шифнер-Маркевича) – 1800 сабель, 200 штыков, 80 пулеметов, 6 орудий; 4) Кадры 4-й Кубанской казачьей дивизии – 300 штыков, 250 сабель; 5) Технические доли: сотня железнодорожников, 3 бронеавтомобиля, 3 самолета. Всего 4050 штыков, 4050 сабель, 243 пулемета, 17 орудий.

Стратегический десант
Генерал-лейтенант Б. И. Казанович

Стратегический десант
Генерал-лейтенант Н. Г. Бабиев

Для поступков на второстепенных направлениях выделялись отряды:

а) Новороссийское направление: отряд генерала Черепова в составе Корниловского военного училища и отряда бредовцев – 1500 штыков, 15 пулеметов, 2 орудия.

Стратегический десант
Генерал-майор А. Н. Черепов

б) Таманское курс: отряд генерала Харламова в составе Алексеевского юнкерского училища, нескольких запасных и казачьих частей, а впоследствии и присоединившихся к ним (после неуспехи под Новороссийском) юнкеров Корниловского училища – 2450 штыков, 500 сабель, 25 пулеметов, 6 орудий.

Основная масса десантных сил была взята П. Н. Врангелем из стратегических резервов, и лишь меньшая доля (конница) снята с Крымского участка – чем было достигнуто сравнительно незначительное ослабление последнего.

В боевом отношении резко выделялась группа генерала С. Г. Улагая, заключавшаяся из старых испытанных соединений и частей.

Десантные операции П. Н. Врангелем ранее практиковались довольно часто – причем из десантных долей некоторые уже имели соответствующий опыт. Организационное оформление десантных групп и отрядов было произведено заблаговременно – за 2-3 недели до основы операции. Это позволило большинству из них проработать основные вопросы десантных действий (посадка на суда, совместные действия с флотом, высадка, первоначальные поступки на неприятельском берегу и т. п.). Посадка на суда готовилась в двух портах – Керчи и Феодосии. В Керчи, как порту меньшей емкости и немного удаленном от кубанских берегов, должны были грузиться преимущественно пехотные части. В Феодосии предполагалось грузить конницу и технические доли.

Тайну десанта сохранить не удалось. Разведка штаба красной 9-й Кубанской армии уже в первой половине июля зафиксировала подготовку к десантной операции.

1-я Кубанская дивизия П. Н. Врангелем была выведена в резерв в половине июля и по железной дороги переброшена в район узловой ст. Джанкой, а затем скрытно походным порядком и почти непосредственно перед начином посадки сосредоточена в районе Феодосии. Таким же путем были выведены с Крымского фронта и переброшены вглубь Крыма доли 2-й Кубанской дивизии. К 12 августа в намеченных пунктах были сосредоточены все необходимые силы и средства. В ночь на 13-е и частично днем 13-го августа в Керченском и Феодосийском портах была произведена посадка десанта на корабля.

Твердый порядок и дисциплина при посадке, а также скрытность сосредоточения частей и плавучих средств к портам позволили сам процесс посадки прочертить незаметно для красного командования – несмотря на то, что последнее проявляло усиленное внимание к восточному побережью Крыма и разведывательные самолеты 9-й армии 11 – 13 августа не раз являлись над Керченским полуостровом.

Стратегический десант
Генерал-лейтенант С. Г. Улагай

Днем и частично вечером 13-го августа суда с группой Улагая отдельными отрядами вышли из Феодосии и Керчи и, минув в темноте Керченский пролив, соединились в Азовском море, после чего под конвоем направились к району Приморско-Ахтарской. Отряд Черепова, грузившийся одновременно с группой Улагая, получил задание, маскируя курс последней на Приморско-Ахтарскую, обстрелять на рассвете 14-го августа район Благовещенская – Анапа – и только после этого произвести высадку в зоне Новороссийска.

Белое командование и правительство Крыма уделили самое серьезное внимание политической подготовке и политическому обеспечению операции. Бывальщины приняты все меры к тому, чтобы придать операции характер похода на Кубань с целью содействия населению в освобождении от воли большевиков. В войсках проводилась разъяснительная работа. В частности, отмечалось, что вся Кубань полна повстанческими отрядами – и в горах они объединились в 30-тыс. повстанческую армию генерала Фостикова. Одной из задач агитационно-политической труды среди населения Кубани (особенно в прибрежных районах) наряду с убеждением в неизбежности краха советской власти являлось удержание казачества от разрозненных выступлений – до появления десантов. С их появлением казачество призывалось к поголовному бунту, но временно ему рекомендовалось ограничиваться пассивным сопротивлением мероприятиям советской власти (неявка на мобилизации, невыполнение продразверстки и т. п.) и подготовкой к вооруженной войне.

Кадры решают все

При подборе руководителей десанта П. Н. Врангель старался поставить во главе основных соединений наиболее популярных на Кубани и лучших в военном касательстве казачьих генералов. Особенно ярко это было выражено при решении кадрового вопроса в группе Улагая – сам Улагай и его ближайшие помощники (генералы Бабиев, Шифнер-Маркевич, полковник Буряк и др.) в свое пора пользовались среди казачества большой популярностью. Непосредственно перед операцией П. Н. Врангель приказал наиболее заслуженных рядовых казаков произвести в урядники, а наиболее завоёванных из последних – в офицеры. Наряду с этим в десантных частях была проделана большая работа по укреплению дисциплины. Генерал Улагай особым распоряжением предупредил свою группу, что «малейшие насилия и посягновения на собственность населения будут караться расстрелом» – для чего за всеми долями будут следовать военно-судебные комиссии.

Проводя эти мероприятия, П. Н. Врангель постарался учесть опыт взаимоотношений А. И. Деникина с казачьими правительствами – когда формальным предлогом к возникновению недоразумений между ними зачастую являлась неурегулированность этих взаимоотношений.

П. Н. Врангель попытался устранить этот предлог заранее. Незадолго до начала операции им было заключено с казачьими правительствами особое соглашение, имевшее целью, с одной сторонки, разграничить их функции на освобожденных казачьих территориях, а с другой – известным декларированием «прав казачества» окончательно расположить последнее в прок П. Н. Врангеля. По этому соглашению полномочия П. Н. Врангеля, как главы верховной военной и гражданской власти, распространялись и на казачьи области. Заключительным гарантировалась автономия во внутреннем управлении, но вся иностранная, денежная, таможенная, продовольственная политика, распоряжение вооруженными силами, управление телефонно-телеграфными чертами, промышленностью, железными дорогами и регулирование торговли сосредотачивались в руках П. Н. Врангеля и его правительства. Такой характер соглашения накануне операции потребовал сильную оппозицию П. Н. Врангелю в казачьих правительственных и политических кругах. Особенной остроты эта оппозиция достигла со стороны ряда кубанских казачьих политиков. В ответ на это П. Н. Врангель запретил въезд на Кубань совместно с десантными войсками всему правительственному аппарату и членам кубанского правительства, а формирование гражданского аппарата на освобождаемой казачьей территории возложил своему стороннику генералу Филимонову, бывшему кубанскому атаману во времена Деникина, назначив его к генералу Улагаю помощником по штатской части.

Стратегический десант
Генерал-лейтенант М. А. Фостиков

Этот разлад, негативно отражаясь на общем процессе реализации планирования, особенно отрицательно сказался на установлении связи долей Русской армии с повстанцами генерала Фостикова. Фостиков первоначально не имел связи с Крымом и действовал исключительно самостоятельно. Первым, незадолго до основы операции, установило связь с Фостиковым (через Грузию) кубанское правительство. Это создало у Ставки П. Н. Врангеля опасение, что повстанческое движение и его главы могут быть использованы кубанским правительством против Крыма – при перенесении основной базы белых на Кубань. Поэтому вместо того, чтобы зачислить немедленные меры к установлению надлежащей связи с Повстанческой армией и дать ей указания о совместных действиях с десантными отрядами, П. Н. Врангель послал к Фостикову группу офицеров с задачей: изучить движение и принять руководство над последним (если оно находится в ненадежных руках). Все это потребовало поре, и, хотя благонадежность Фостикова в отношении Врангеля к началу операции выявилась, но надлежащим образом организованная оперативная связь Крыма с повстанцами в это пора отсутствовала, и повстанческие части не смогли выступить согласованно с десантом – что значительно упростило и ускорило для красных борьбу с обоими противниками.

Продолжение вытекает

Источник

>