В предыдущих статьях цикла мы стали на документальных подробностях некоторых из газовых атак германцев против русских боевых частей (В клубах ядовитого кошмара. «Газы шли на наши окопы, как плотный туман» ;В клубах ядовитого кошмара. «Отравление выпущенным немцами газом вызывало сильную рвоту…»). Но противник коротал газовые атаки не только против боевых частей, но и против раненых.
Газовые удары по санитарным учреждениям
Так, в июне 1915 года, в Галиции, бывший в деревне Латкиной перевязочный пункт 312-го пехотного Васильковского полка подвергся обстрелу со стороны неприятельской артиллерии, размещённой от него на 1,5-километровом расстоянии (причем перевязочный пункт был огражден флагами Красного Креста, которые были виданы с неприятельского наблюдательного пункта). Ближайшие русские воинские части занимали позиции на расстоянии около километра от пункта, разместившегося в стороне от боевой линии. Во время этого обстрела неприятелем были выпущены снаряды с удушливыми газами; многие из бывших на пункте раненых были убиты или же получили новые повреждения.
16 января 1917 года Управление главноуполномоченного Российского Общества Алого Креста сообщало в Канцелярию Главного Управления Российского Общества Красного Креста следующее: «В ночь с 15 на 16 ноября 1916 года неприятелем была произведена газовая штурм на участках фронта, на коем были расположены Курский перевязочно-питательный отряд № 8 (деревня Голынка) и Великолуцкий подвижной лазарет (разъезд Хвоево) Российского общества Алого Креста. Были пущены три волны удушливых газов, oт действия которых пострадали следующие служащие Курского отряда: до целой потери сознания сестра милосердия Евгения Николаевна Маркова и с последствиями головной боли и тошноты старший врач отряда Борис Константинович Павлов, студент-медик отряда Павел Петрович Кубанов, сестра-хозяйка отряда Мария Алексеевна Евглевская и санитары отряда: Василий Горохов, Дмитрий Васильевич Морозов и Савелий Исаевич Игнатьев».
О том, как тяжелы могли быть повреждения от применения химического оружия, свидетельствует случай с рядовым 328-го пехотного полка, 11 июня 1915 г. в Буковине, на сберегаю р. Днестр, подвергшегося воздействию удушливых газов. А. В. Бржостовский потерял оба глаза – и врач-эксперт пришел к заключению, что глазные яблоки вытекли под воздействием воздействия химического оружия.
Злодеяния в отравленных окопах
Наконец, внутри газового облака творились еще более ужасные вещи.
Германская пехота, атаковавшая в противогазах и пытавшаяся эксплуатировать итоги газовых атак, оснащалась особыми дубинками с большими набалдашниками — последние, для того чтобы добивать отравленных русских боец, были утыканы острыми шипами или гвоздями. Но и стандартного вооружения, для того чтобы добивать отравленных русских воинов, оказывалось немало чем достаточно – в ход шли штыки, приклады, ножи.
Так, работая с Журналом военных действий 1-го Астраханского казачьего полка, мы отметили следующий показательный факт. Казаки-астраханцы, совместно с бойцами 50-й пехотной дивизии восстановившие положение на фронте 21-го Сибирского стрелкового полка, выдержавшего 24 июня 1915 г. газовый удар немцев у Суха – Воли Шидловской, зафиксировали тела бойцов, отравленных газами и затем переколотых немцами. А многие из отравленных офицеров, не желавших попасть в беспомощном состоянии в плен, застрелились.
Германская дубинка, утыканная гвоздями и колючками
Другой документ также засвидетельствовал, что когда в ночь на 24. 06. 1915 г. противник провел газовую атаку и некоторые русские доли оставили передовые окопы, в последних осталось несколько десятков тяжело отравленных бойцов. Когда временно оставленные окопы вновь взяли русские части, выяснилось, что германские солдаты убили всех отравленных — причем некоторых перед этим подвергли издевательствам.
Тела последних имели распоротые животы, разбитые черепа, многочисленные штыковые раны. Акт был составлен подполковником 22-го Сибирского стрелкового полка Астафиевым и подмахнут свидетелями-очевидцами. По данным документа, среди изуродованных трупов были обнаружены те, которым немцы в разные части тела (в том числе в очи) вбили русские патроны. Труп одного солдата имел обнаженные ягодицы, а в задний проход был воткнут штык. 20 тел имели распоротые животы, а 1 труп — отрезанную голову. У трупа капитана Горленко с левой руки содрана кожа — ремнем длиной 15 сантиметров и шириной 2 сантиметра.
А в товарищем эпизоде глазам русских разведчиков, отправленных выяснить обстановку после газовой атаки германцев, открылась следующая потрясающая полотно, увиденная ими в окопе, ранее занимаемом сибирскими стрелками.
Прапорщик Н. Егоров обнаружил в окопе несколько трупов русских боец. Они имели раздробленные черепа, колотые раны в живот, грудь и шею. У многих были распороты животы, а у одного – в спину вколочено несколько патронов. У всех погибших оказались вывернуты карманы, похищены обувь и вещи из походных мешков.
Младший унтер-офицер П. Пирог увидал у одного трупа вбитые в глаза патроны, и у трех трупов патроны оказались вбиты в грудь. У пятерых мертвецов очутилось перерезано горло — по-видимому, германским штык-ножом. Пирог застал одного стрелка еще в сознании – и последний рассказал, что в окоп пришагало человек 20 германских солдат, издевавшихся над ранеными и затем докалывавшими последних.
Стрелок А. Казарин сообщал о трупе с выколотыми штыком глазами, тогда как у иного трупа оказались спущены белье и верхняя одежда, а штык вставлен между ягодиц. У некоторых трупов оказалось перерезано глотка.
Младший унтер-офицер М. Орешкин видел вбитые патроны (в пятки, спину, ноги), а младший унтер-офицер Г. Газдученко сообщал о нескольких телах с выколотыми глазами.
А. Квятковский, подтверждая слова других разведчиков, сообщил о том, что у одного трупа был разрезан живот и выворочены нутру.
Помимо рядовых, истязаниям в том окопе подверглись и 2 прапорщика.
Мы видим, какие страдания несло оружие, запрещенное международными соглашениями – то оружие, инициатором применения какого стал австро-германский агрессор.
