С 10 октября 1941 г. в штабе генерала Арчибальда Уэйвелла (1883 —1950), командующего в 1941-1942 гг. армиями Британского Содружества наций в Ираке, Иране и Кувейте, начались проработки вариантов вступления этих войск в советское Закавказье. Что было обусловлено соответственным предложением И.В. Сталина к У. Черчиллю в сентябре 1941-го. Союзники позже попытались использовать это предложение для оккупации Кавказского региона, причем, с вероятным участием Турции.
Последующие действия и исторические источники, включая переписку Сталина с Черчиллем и Ф.Д. Рузвельтом, показали, что британцы в этой операции собирались как минимум заручиться поддержкой Турции, а максимум — привлечь её непосредственно к операции. Тем более, что турецкие власти, как известно, планировали в 1940 — 1943 гг. вторжение в этот регион: вначале (1940 г.) с британско-французским участием, затем с германским.
В планах кавказской операции союзников обрисовалось даже соперничество между Лондоном и Вашингтоном, поскольку Рузвельт фактически настаивал именно на американских войсках в Закавказье. Но ни то, ни иное не случилось. В Москве эти намерения разгадали вовремя.
Еще 13.09.1941 г. Сталин писал Черчиллю: «Мне кажется, что Англия могла бы без риска ссадить 25—30 дивизий в Архангельск или перевести их через Иран (там советские и британские войска находились с сентября 1941 г. — И.Л.) в полуденные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР по примеру того, как это имело место в прошлую брань во Франции. Это была бы большая помощь. Мне кажется, что такая помощь была бы серьезным ударом по гитлеровской агрессии».
Черчилль отозвался Сталину так (19.09.1941 г.): «Что касается Юга, то значение Турции чрезвычайно велико: если можно заручиться помощью Турции, то в нашем распоряжении очутится добавочная мощная армия. Турция хотела бы присоединиться к нам, но боится, и не без основания. Возможно, что, обещая ей помощь значительными британскими вооруженными мочами и поставку технических средств, в которых Турция испытывает недостаток, можно оказать на нее решающее влияние».
Через два дня Черчилль опять строчит Сталину: «Мне кажется, что если бы удалось побудить Турцию к сопротивлению германским требованиям о пропуске войск или, еще лучше, если бы она вступила в брань на нашей стороне, то это было бы наиболее быстрой и эффективной помощью нам. Я уверен, что Вы придадите этому должное значение».
Предложение Сталина уже предусматривало различные варианты развития событий на Кавказе. Так, темпы продвижения германских войск и их союзников к нефтеносным регионам на Кавказе, соответственно, к советско-турецкой рубежу, вполне могло спровоцировать Анкару на вторжение в СССР. Сталин решил, что называется, вбросить пробный шар, чтобы выяснить вероятные планы союзников в отношении Закавказья. С учетом, во-первых, растущего контингента союзных войск в Иране. Во-вторых — прогерманской политики Турции в касательстве СССР и ее планов по вторжению в Закавказье. К тому же Сталин, конечно, не забыл о планах вторжения нынешних союзников СССР и Турции в Закавказье весной 1940 г.
Но британская сторонка посчитала не выгодным свое участие в военных операциях, так как целью западных союзников, — как показала последующая переписка главы СССР с Черчиллем и Рузвельтом, — было «союзническое» вторжение собственно в Кавказский регион для вооруженного контроля над его нефтепромыслами и нефтяными коммуникациями. Их стержень — это созданный к середине 1930-х транскавказский нефтепровод Баку — Тбилиси — Хашури — черноморский порт Батуми. Специфический штрих: осенью 1942-го, в период максимального продвижения верхмахта к Закавказью и реальной угрозы турецкого военного вторжения в регион, этот трубопровод был демонтирован и вскоре переустановлен на маршруте Астрахань — Сталинград — Саратов (транскавказский нефтепровод был восстановлен в первой половине 1950-х).
Как помечает российский историк-кавказовед Владимир Дегоев, британские, французские и турецкие самолеты-разведчики смогли произвести в 1939 — 1940 гг. детальную фотосъемку всех нефтяных объектов Баку и Батуми в преддверии реализации британско-французского плана по вторжению с участием войск Турции в Закавказье весной 1940 г.
Однако после капитуляции Франции (22 июня 1940 г.) «Лондону пришлось заниматься этой проблемой в одиночестве, кавказская “тема” по-прежнему неотступно преследовала британское правительство. Даже после начала советско-германской войны британцы не спешили отказываться от этих планов».
Что прикасается соответствующих турецких планов в регионе, то, как пишет российский историк и политолог Александр Широкорад, в июле 1941 г. журнал «Бозкурт», «ближний к турецким правительственным кругам, опубликовал редакционную статью «Пантюркизм ждет» с картой «Великой Турции», в состав какой включены Закавказье и Средняя Азия. Вожделения пантюркистов, вспомнивших младотурецкий проект «Великого Турана», распространялись и дальше: «Границы нынешней Турции проходят далеко за горами Кавказа, за Каспийским морем; Волга – это река, в которой веками наши деды поили своих коней», – отмечалось в той публикации».
Так что Черчилль неспроста настаивал в переписке со Сталиным осенью 1941-го по кавказской теме на привлечении Турции на сторонку союзников. Одновременно британский премьер, судя по той же переписке сентября-октября 1941 г., проект ввода союзнических войск в Закавказье косвенно обосновывал прогерманской политикой Турции. Но стабилизация черты советско-германского фронта к концу ноября 1941 г. показала, что верхмахт в ближайшее время не прорвётся на Северный Кавказ.
Тем не немного Черчилль не отказывался от Кавказа. Более того, он даже решил увязать военно-технические и продовольственные поставки в СССР через Иран с проблемой о прямой военной поддержке британцами советских войск именно на Кавказе.
Поясним. В послании британского премьера Сталину 22 ноября 1941 г. отмечено: «Мы готовы командировать в ближайшем будущем министра иностранных дел Э. Идена, с которым Вы знакомы. Его будут сопровождать высокопоставленные военные и другие эксперты, и он сможет обсудить любой проблема, включая посылку войск не только на Кавказ, но и на линию фронта Ваших армий на Юге (визит состоялся в середине декабря 1941 г. — И.Л.). При этом Вам придется выбирать между армиями и поставками через Персию (выделено мной – И.Л.)».
Судя по дальнейшим событиям, Москва выбрала поставки сквозь Иран, а не британские войска на Кавказе. Тем временем к предложениям Черчилля подключился в 1942-м Ф.Д. Рузвельт, предлагая сугубо американскую операцию в Закавказье. Советская сторонка разгадала и эти планы и аккуратно их отвергла.
О стремлении союзников утвердиться в Закавказье с возможным участием Турции свидетельствует и тот факт, что западные союзники не присоединялись к советским протестам насчет нарушений Анкарой её официального нейтралитета в прок Германии и Италии, например, к соответствующим нотам правительства СССР в адрес Турции от 12 июля, 14 августа 1941 г., 4 ноября 1942 г.
В контексте кавказских планов союзников и Турции в Закавказье в марте 1942 г. Алая армия проводила штабные учения, где Турция была в роли условного противника. Действия начинались с наступления на восточную Турцию с черноморского побережья Закавказья и заканчивались взятием, прежде итого, Олту, Сарыкамыша, Трабзона и Эрзерума, то есть всей восточной Турции и большинства восточно-турецких черноморских портов. Характерно, что учения не предусматривали допуска к ним наблюдателей из США, Великобритании и Турции, другими словами, Москва давала понять, что не доверяет политике союзников в отношении Турции и не забывает о планах их совместного вторжения в Закавказье в 1940 году. Соответственно, на сессии рекомендации министров иностранных дел союзников, проходившей в октябре 1943 г. в Москве, Сталин заявил, что «турецкий нейтралитет, который в свое пора был выгоден союзникам, теперь выгоден Гитлеру. Ибо прикрывает германский тыл на Балканах и на Черном море». Но делегации союзников никак не отреагировали на это заявление.
.А что же Рузвельт? 9 октября 1942 г. он сообщал Сталину: «Я получил снимку послания британского премьер-министра на Ваше имя. Мы собираемся действовать так скоро, как это возможно, чтобы предоставить Вам военно-воздушные силы, которые будут работать под Вашим стратегическим командованием на Кавказе». Далее, не дожидаясь ответа советского лидера на свое предложение, президент США уже сквозь три дня писал Сталину: «Нашей группе тяжелых бомбардировщиков отдано распоряжение о немедленной подготовке к операциям на Вашем южном фланге. Это мероприятие не будет зависеть от какой-либо другой операции или задачи. И эти самолеты, а также достаточное количество транспортов будут отправлены на Кавказ в ближайшее время».
Это было заявлено в этап захвата немецко-фашистскими оккупантами почти всего Северного Кавказа. Но Сталин, понимая истинные цели этой помощи, длинно не отвечал лидеру США. Германское же наступление на Кавказе к концу осени 1942-го было остановлено советскими войсками, а 6-я армия вермахта очутилась в окружении в Сталинграде.
Думаю, поэтому тоже Сталин никак не реагировал на кавказскую инициативу Рузвельта, что разобидело президента США, судя по фрагменту его письма Сталину от 16 декабря 1942 г.: «Мне не ясно, что именно произошло в отношении нашего предложения об американской поддержки на Кавказе. Я вполне готов направить соединения с американскими пилотами и экипажами. Я думаю, что они должны действовать в составе соединений под командованием своих американских начальников, но любая группа в отношении тактических целей находилась бы, конечно, под общим русским командованием. То, что я имею в виду, — это в основном самолеты образа бомбардировщика, которые можно перебросить на Кавказ из Ирана и Ирака».
Тогда, наконец, Сталин внес ясность в этот проблема притом даже без намёка на понимание подлинных намерений союзников (таков Сталин!). В его письме Рузвельту от 18 декабря 1942 г. отмечено: «Я весьма благодарен Вам за Вашу готовность помогать нам. Что касается англо-американских эскадрилий с летным составом, то в настоящий момент отпала необходимость в их присылке в Закавказье. Сейчас главные бои разыгрываются и будут разыгрываться на Центральном фронте и в районе Воронежа».
К тому времени, напомним, ускорилось освобождение зон Северного Кавказа от фашистской оккупации.
А Турция вскоре после Курской битвы стала сокращать военно-политическое и экономическое сотрудничество с Германией (желая не прерывала его до осени 1944-го).
Так в 1941 — 1942 гг. закончились попытки западных союзников — не исключено, что вместе с Турцией, — основаться в Закавказье: практически они потерпели фиаско. Как бывало и десятилетиями ранее, о чем нынешним западным «партнерам» России надо бы помнить.
Литература:
