Трагическая судьбина “красного банкира” в строчках из личного дела, личного дневника и судебного приговора4 октября 2021 года исполнится 100 лет со дня подписания Декрета СНК РСФСР об учреждении Государственного банка РСФСР. В преддверии юбилея публикуем материал об одном из первых сотрудников возрожденного Госбанка, чья трагическая судьбина отразила жестокие реалии переломной эпохи рубежа 20-х-30-х годов ХХ века.

А.Ф. Тимофеев в рабочем кабинете. 1913 г.

Трагическая судьбина “красного банкира” в строчках из личного дела, личного дневника и судебного приговора

Партнер рубрики МКБ

О процессе подчинения престарелого Госбанка новой власти один из банковских руководителей позже вспоминал: “Среди нас были люди знакомые с банковым проблемой по книгам и учебникам, были специалисты по теории банков (Пятаков), оказались позже прежние служащие частных банков (т. Соловей), но не было ни одного человека, известного с банковской техникой в целом и в частности с техникой российского государственного банка”1.

Вместе с новыми “некоммунистическими руководителями” в здание по Неглинному проезду пришагали и специалисты “среднего звена”, анкетные данные которых в более поздние времена вызвали бы немало вопросов.

Среди них был и Адриан Федорович Тимофеев.

Бдительный инспектор

Незадолго до революционных событий февраля 1917 г. газета “Ведомости Московского градоначальства и столичной полиции” в “доли неофициальной” опубликовала заметку “Фабрикация подложного чека на 320 тысяч рублей”, которая ничем не выделялась из разряда обыкновенной криминальной хроники.

В заметке сообщалось о происшествии в Московском отделении Сибирского торгового банка: в последние дни января 1917 г. в товарное филиал банка в Ипатьевском переулке2 зашел молодой офицер в чине поручика и предъявил служащему чек общества “Поставщик”3 на 320 тысяч рублей. Зачисливший чек банковский клерк быстро взялся исполнять требование клиента и, закончив свою часть работы, передал финансовый документ вышестоящему лику – инспектору. Последнего сразу насторожило то обстоятельство, что чек на весьма значительную сумму предъявлен не в главное отделение московского представительства банка, а в товарное. Сличение чека с ранее полученными от общества “Поставщик” экземплярами усилило подозрения: графика написания литеров в тексте и подписи имели еле заметные отличия от аналогов…

Клиент, ожидавший выдачи денежной суммы, мог, насторожившись, в любую минуту покинуть помещение, и это обстоятельство побудило инспектора работать. Офицер был задержан, арестован, а попытка мошенничества вскоре была полностью доказана4.

По понятным причинам имя бдительного инспектора в заметке упомянуто не было. Однако, благодаря тому, что газетная вырезка сохранилась в семейном архиве потомков инспектора, ныне мы знаем его имя: Адриан Федорович Тимофеев.

Вместе с заметкой у его внука хранится и письмо от 14 февраля 1917 г., направленное А.Ф. Тимофееву руководством Сибирского торгового банка:

“Милостивый Государь Адриан Федорович, осведомившись из доклада г. Я.А. Галяшкина5 о Ваших поступках при предъявлении к оплате подложного чека в Р. 320.000. – от имени Общества “Поставщик”, Правление считает необходимым высказать Вам свою благодарность за обнаруженное Вами внимательное и вдумчивое отношение к делу”.

Письмо А.Ф. Тимофееву от руководителей Сибирского торгового банка. Петроград, 14 февраля 1917 г.

Энергичный революционер

Адриану Тимофееву вывалилось жить в эпоху, богатую на события. Он родился 30 июля 1882 г. в Курске в семье купца 2-й гильдии, состоявшим во втором супружестве с мещанкой А.А. Черниковой. В семье воспитывалось четверо сыновей и дочь. По окончании курской гимназии Адриан поступил на физико-математический факультет Киевского университета (1898?), а с 1890 (?) г. обучался на физико-математическом факультете С.-Петербургского университета, который закончил с отличием, впрочем, только в 1913 г.

К тому времени градус российской общественно-политической жития поднялся до самой высокой отметки. Сохранилась тетрадь с фрагментами воспоминаний Адриана Тимофеева, написанных, как полагает его внук, в крышке 1940-х – начале 1950-х гг.6 Будущий банковский служащий вспоминает, что еще со школьной скамьи увлекся марксистскими идеями, по взглядам ближней всего стоял к социал-демократам, одновременно симпатизировал народовольцам и эсерам. Во время учебы в столице он поддерживал связь со всеми представителями оппозиции, организовал кружки самообразования среди пролетариев, курсисток и солдат. А на каникулах, приезжая в Курск, вел революционную работу среди крестьянства.

Адриан завел у себя дома гектограф и сделался печатать листовки, расклеивая их на заборах и по стенам домов. При этом часть тиража уходила на заводы и в деревню. На прокламациях с эсеровским лозунгом “В войне обретешь ты право свое” стоял оттиск печати “Курского комитета партии социалистов-революционеров”, состоявшего из одного человека – самого автора текстов. Но этого энергичному студенту было немного: он приступил к устройству типографии, для которой курские печатники добыли ему два пуда шрифтов. Типографию Тимофеев оборудовал в 7 верстах от города в подвале сельской школы, где преподавателем работал его соратник по эсеровской партии7…

4 декабря 1905 г. на губернском съезде эсеров в Киеве Тимофеев вместе с другими участниками был взят, приговорен Киевской судебной палатой к 3 годам крепости и помещен в Лукьяновскую тюрьму. Через год после поданной кассации его выпустили под заклад в 1000 рублей. Оставшийся срок – 1 год и 9 месяцев молодой революционер отбывал в курской тюрьме.

Здание Государственного банка РСФСР на Неглинной. Москва. Начин 1920-х гг.

Политический заключенный

Еще в Лукьяновской тюрьме политзаключенные выбрали Адриана Тимофеева одним из двух старост, которые добились права присутствовать при досмотре жандармами тюремных передач. И обеспечивали бесперебойную связь между узниками. Это было не очень сложно: некоторые из жандармов и надзирателей не пренебрегали дополнительным заработком и за мзду приносили в тюрьму газеты, хмельное, переправляли на волю письма и т.д.8. Арестованные участники съезда, предварительно сговорившись, хранили молчание на допросах в кабинетах следователей, а в суде заявили о непризнании этого института самодержавной воли и отказе принимать участие в судебной процедуре.

О тогдашнем режиме содержания заключенных можно судить хотя бы по одному факту из тетради А.Ф. Тимофеева: благодаря своей выборной места он смог получить в посылке запрятанный в окорок браунинг с патронами, а в чемодане с двойным дном – пироксилин и патроны с гремучей ртутью для подготовки взрыва тюремной стены. Истина, один из приговоренных к смертной казни отказался от побега. Старосте пришлось спешно избавляться от улик. Успех этой операции, осуществленной в тюремных условиях, тоже весьма определенно характеризует порядок содержания.

Двое узников-эсеров (они были арестованы за пределами помещения, где проходил съезд) по заявлению сокамерников были оправданы. Прочих вместо ссылки на поселение и каторжных работ на срок от 6 до 20 лет приговорили к 3 годам крепости.

Через годы у Тимофеева, увы, будет возможность сопоставить порядки в российских и советских тюрьмах.

А.Ф. Тимофеев. Из архивно-следственного дела. 4 декабря 1930 г.

Снова политический заключенный

После выхода из заточения, с лета 1909 г. Тимофеев служил в банковских учреждениях С.-Петербурга. Первоначально в Обществе взаимного кредита, позже – до 1 января 1915 г. – в Правлении Сибирского торгового банка, затем в его московском филиале – здесь и произошел эпизод с задержанием мошенника, о чем было рассказано выше. От партийной работы Тимофеев отошел, по его словам, в 1910 г.

После Октябрьских событий 1917 г. и национализации частных банков Адриан Федорович устроился на место инспектора при Президиуме ВСНХ, позже перешел в Госплан. Одновременно преподавал математику в Высшей военной финансовой школе при Реввоенсовете, Военно-хозяйственной академии, в немало поздние годы – на Высших курсах финработников НКФ, Курсах при Госбанке и Внешторгбанке.

4 октября 1921 г. декретом СНК РСФСР был учрежден Государственный банк РСФСР, 7 октября декрет утвердила IV сессия ВЦИК, а уже 13 ноября 1921 г. А.Ф. Тимофеев поступает на труд в Правление вновь учрежденного банка на должность ст. инспектора Инспекции. Карьера развивалась поступательно: старший бухгалтер-инструктор Центральной бухгалтерии, член Бюро по улучшению аппарата банка9… Но, как и для немало специалистов старой школы, рубеж 1920-х – 1930-х годов стал для Тимофеева роковым.

2 декабря 1930 г. он был арестован сотрудниками ОГПУ.

Тучи начали сгущаться над престарелыми специалистами после Постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) от 27 июня 1927 г. “О проверке состава работников кредитных органов в целях их укрепления и подготовки новоиспеченных кадров. Результаты проверки не заставили себя долго ждать. В подготовительном документе “О результатах обследования выполнения постановления ЦК ВКП(б) от 27/VI-27 о банковских кадрах”, составленном не ранее сентября 1929 г. и назначенном для Орграспреда ЦК ВКП(б) можно обнаружить обилие “компромата” на работников, позже уволенных в ходе чистки советского госаппарата.

Среди иных – фигуранты сфабрикованных позже “госбанковского” и “наркомфиновского” дел10. В разделе персональных характеристик А.Ф. Тимофеев удостоился следующей аттестации: “Не способен проявлять инициативы. Антисоветский. Жажды проводить директивы нет. Лентяй, саботажник. Необходимо удалить из банка”11.

Вычищенным по I и II категориям госбанковцам вменялось в вину “проявление саботажа и заминок в работе, граничащее с вредительством, или явное и прямое вредительство”12. Это не могло не повлечь весьма печальных последствий.

Брошюры о судебном процессе “Союзного бюро ЦК РСДРП(м)”. 1931 г.

Последствие

Дело о “вредительской организации” в Госбанке СССР самым тесным образом было связано с процессом “Союзного бюро ЦК РСДРП(м)” (1931 г.), какой был организован сталинским руководством с целью переложения ответственности за острейший социально-экономический и политический кризис на т.н. “буржуазных специалистов” и якобы стоящих за ними зарубежных вдохновителей-“интервенционистов”13.

По процессу “Союзного бюро” проходило 14 человек, из них двое – Б.М. Берлацкий14 и В.В. Шер15 – члены Правления Госбанка СССР (заключительный в банке на момент ареста не работал). Хотя на открытом судебном процессе 1-9 марта 1931 гг. были осуждены только 14 винимых, однако, в общей сложности, по подсчетам исследователей, судебному преследованию по этому делу было подвергнуто 122 чел.16. Жертвы фальсифицированных дел зачастую арестовывались еще до того, как у последствия оформлялась окончательная версия обвинения. Только в процессе “следственных действий” и получаемых ориентировок “сверху” прописывался обвинительный сценарий (в подготовке какого участвовали сами обвиняемые) и на его основе происходило распределение арестованных по “группам”. Об организации репрессивной кампании и методах работы последствия историкам сегодня хорошо известно, сохранилось и опубликовано немало весьма красноречивых свидетельств17.

По делу “Союзного бюро” был осужден и Адриан Тимофеев.

В постановлении от 31 декабря 1930 г. об избрании ему меры пресечения Тимофееву приписывалось не лишь вхождение в контрреволюционную меньшевистскую организацию, участие во вредительской работе в народном хозяйстве, но и изыскание и снабжение организации оружием, “за что получал денежки”18. К этому моменту его фамилия в качестве одного из членов контрреволюционной госбанковской организации фигурировала в показаниях других взятых19.

Еще 3 декабря 1930 г. зять одного из бывших руководителей Госбанка Н.Н. Кутлера В.Н. Троицкий20, арестованный 17 сентября, отвергал не только участие в контрреволюционной организации, но и знание о ее существовании. Только после 5 месяцев нахождения под следствием 17 февраля 1931 г. был сломлен и вырван дать признательные показания21. В них подследственный раскрывает и такие “правдоподобные” подробности: “Прежде всего я старался разыскать утерянные связи среди слушателей Военной академии б. Генштаба и среди сослуживцев в армии Колчака… намечалось оружие приобретать по двум источникам: 1) получением от заводов СССР и 2) случайной скупки у крестьян”22.

Появляются в этом протоколе, а также в протоколе от 20 февраля и упоминания об А.Ф. Тимофееве в связи с его якобы поездкой на оружейный завод в Тулу23. О планировании подобный командировки А.Ф. Тимофеева “для получения оружия” еще 9 декабря дал показания В.В. Шер24.

На очной ставке 21 февраля 1931 г. А.Ф. Тимофеев отрицает утверждение Н.В. Троицкого о своем курсе в такую командировку. Равно не подтверждает он и историю о том, что якобы привез в 1928 г. из командировки в Берлин несколько револьверов, один из каких уступил ему. “Никогда за все время советской власти у меня не было никакого оружия и, следовательно, какой-либо передачи револьвера Троицкому”, – декламируем в протоколе показания А.Ф. Тимофеева25.

Однако 25 февраля 1931 г. он уже капитулировал, признав, что должен был переправить из Тулы 200-250 наганов в Армавир, Минеральные Воды и ст. Тихорецкую в “подержаных корзинках для домашних вещей” – детали, которые, очевидно, должны были придать всей этой выдуманной истории правдоподобность…

Председательствующий Особого судебного присутствия Верховного суда Союза ССР Н.М. Шверник зачитывает приговор по делу контрреволюционной организации “Союзное бюро” ЦК РСДРП(меньшевиков). Колонный зал Дома альянсов. Москва. 9 марта 1931 г.

Приговор

По следственному делу № 102976 прошло 6 обвиняемых. Пятеро, включая Тимофеева, признали себя виновными в том, что:

“1. Являлись деятельными членами контрреволюционной вредительской меньшевистской организации, поставившей себе цель свержения Советской власти в СССР и восстановления капиталистических касательств.

2. Активно участвовали в дезорганизаторской работе, проводившейся под руководством Союзного Бюро ЦК РСДРП в системе народного хозяйства СССР.

3. Входили в военную группу, созданную Союзным Бюро ЦК РСДРП, и вели в ней деятельную работу, контактируемую с военными планами ТКП и Промпартии”26.

Решением судебной коллегии ОГПУ от 30 мая 1931 г. четверых обвиняемых, вводя А.Ф. Тимофеева, приговорили к 10 годам лишения свободы, двоих – на 5 лет27.

В уже упоминавшейся дневниковой тетради помещено стихотворение А.Ф. Тимофеева, озаглавленное “Декабрь 1930 г.” и датированное 1931 годом. Его художественная ценность невелика, но как подтверждение эпохи безусловно заслуживает внимания.

“Вот я снова в тюрьме очутился,

Двадцать лет все ж пришлось отдыхать,

И я снова в тюрьму возвратился

Юбилей собственный тюремный справлять28.

Пятый раз уж в тюрьму попадаю

Горемычные дни коротать,

Так судьба моя верно решила,

Чтоб с тюрьмою меня повенчать.

В двадцать пять я с темницей спознался,

За народ я с царем воевал,

За рабочее дело сражался,

За крестьянскую долю страдал.

Стан ликующих сильных покинув,

Я к бесправным спустился невольникам

И с отвагою жизнь молодую,

Все за них я отдать был готов.

В дни декабрьские пятого года

Арестован был снова царем,

И судебных властей вердиктом

На три года тюрьмы осужден.

Четверть века с тех пор миновало.

Власть рабочих, крестьян на Руси.

Я ж сижу за железной решеткой

Все равновелико как в те давние дни.

И теперь весь опутанный ложью

Я безмолвно лишь должен страдать,

Дожидаясь судьбы своей горькой,

От своих, с кем по темницам сидел,

умирать.

Без семьи, без друзей одиноко

Провожу я последние дни;

Лишь не знаю,

умру ль сам на тюремной постели,

Иль покончат со мной каты.

Дома дети, жена остаются,

Будут плакать они и страдать;

Нам, борцам, бы не надо жениться,

Легче было бы нам умирать.

Шлю вам, ребята, привет свой последний,

Не горюйте, не плачьте по мне.

Ваш отец был борцом за свободу

И погиб он за правду в бою.

А тебе моей близкой и милой

Оставляю заключительный свой вздох.

Пред концом я твой образ любезный

Буду видеть в последний свой миг.

Тебе же, родина, мама дорогая,

Мне уж нечего больше отдать;

Пожелаю лишь правды побольше,

Чтоб на небе ее не искать”29.

Обложка материалов проверки по делу “Союзного бюро ЦК РСДРП(м)”.

Реабилитация

Адриан Федорович отбывал заточение в Верхнеуральском политизоляторе. 3 июля 1933 г. срок заключения был сокращен до 5 лет, а в 1934 г. он возвращается в Москву. Через два года судимость была сброшена (протокол заседания Президиума ЦИК СССР от 7 апреля 1936 г.).

Дочь одного из репрессированных госбанковцев – Н.И. Сканави30 позже вспоминала:

“В 1930 г. взяли вначале двоих из нашего дома, их пугали, били, обещали освободить, если они напишут “Госбанковское дело” или “роман” – так тогда именовали заключенные состряпанное обвинение во “вредительстве”. Там стояла и папина фамилия. Одного из этих двоих я запомнила: Тимофеев вернулся, но прожил в соседнем с нами подъезде недолго, ходил, едва-едва волоча ноги, и вскоре умер”31.

Память подвела мемуаристку, Тимофеев после возвращения в квартиру на Ленинградском шоссе еще поспел поработать в системе Госбанка СССР. Драматическая история ареста и осуждения стала причиной семейного разлада. Как вспоминает его внук, бабка32 после ареста мужа решила с ним развестись, а в одну из комнат подселить посторонних людей, чтобы таким образом сохранить жилье от вероятной конфискации. Возвратившись из заключения, Адриан Федорович не смог простить жене такой “осмотрительности”, семья распалась, но бывшие супруги вырваны были проживать в одной квартире.

До 1945 г. А.Ф. Тимофеев преподавал высшую математику в Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского. Им написан учебник “Интегрирование функций” (ОГИЗ, 1948 г.). Помер в 1954 г., реабилитирован 30 июля 1990 г. за отсутствием состава преступления.

ПАО “МОСКОВСКИЙ КРЕДИТНЫЙ БАНК” (МКБ)

Универсальный коммерческий частный банк, предоставляющий тяни спектр банковских услуг для корпоративных и частных клиентов, а также для финансово-кредитных организаций. Банк входит в список системно значимых кредитных организаций, утвержденный Банком России. Другой частный банк по объему активов по итогам 2020 года (данные рэнкинга “Интерфакс-100”). Банк был основан в 1992 г. Бенефициарным обладателем банка является бизнесмен Роман Авдеев.

Надежность и устойчивость МКБ подтверждается рейтингами ведущих российских и международных агентств: “А” от АКРА, “А” от “Эксперт РА”, “Ba3” от Moody s; “BB” от Fitch; “ВВ-” от S&P, “А+.ru” от НКР. МКБ первым среди российских банков получил ESG-рейтинг от агентства RAEX-Europe на степени BBB[esg].

P.S.

Судьбы целой плеяды госбанковцев “первого призыва” (начала 1920-х годов) оказались схожими, для многих из них арест темница и последующая ссылка и лагерь даже при относительно благополучном стечении обстоятельств стали тяжелейшими жизненными испытаниями, надломили и на десятилетия сковали их былую энергию, сломали профессиональную карьеру, отразились на родственном и дружеском окружении.

4 октября 2021 г. исполнится 100 лет со дня подписания декрета СНК РСФСР об учреждении Государственного банка РСФСР. В предъюбилейные дни здорово вспомнить не только о делах, но и о сотрудниках, стоявших у истоков возрожденного главного банка страны. Одним из них и был Адриан Тимофеев – человек отнюдь не несложный судьбы и далеко не благополучной карьеры банковского служащего.

1. Осинский Н. Как мы овладели Государственным банком // Экономическая жизнь. 6 ноября 1918 г. № 1. С. 2-3.

2. Сибирский торговый банк первоначально арендовал для своего московского филиалы помещения в верхних этажах возведенного по проекту архитектора Б.В. Фрейденберга в 1890 году дома N 10 по улице Ильинке. Запоздалее банк переехал в соседний дом № 12, где он соседствовал с Русским для внешней торговли банком. Одной из сторон дом, построенный по проекту зодчего Р.И. Клейна в 1880-1891 гг., выходил на Ипатьевский переулок. – Петров Ю.А. Москва банковская // Страницы истории банков и банковской деятельности в России. Сб. статей М., 1996. С. 160.

3. Между акционерным обществом и банком были тесные связи. Акционерное общество суконного производства “Поставщик”, возникшее в 1913 году в результате реорганизации торгового дома “К. Тиль”, какое попало под административное управление, было учреждено по инициативе Н.А. Второва, Н.Т. Каштанова и Н.И. Дербенева при поддержке Сибирского торгового банка. В][ Рекомендация банка входили последние двое. Акционерный капитал на момент создания общества составлял 3,8 млн рублей. Из 38 тыс. спускаемых акций Сибирский торговый банк подписался на 12 825. В Совет общества, возглавлявшийся Н.А. Второвым, был введен управляющий московским филиалом банка И.С. Шапиро. Под обеспечение акций, принадлежащих группе Второва, банком был открыт кредит, к которому “Поставщик” прибег и запоздалее, когда было принято решение увеличить основной капитал акционерного общества на 1 млн рублей – Петров Ю.А. Коммерческие банки Москвы. Крышка XIX в. – 1914 г. М., 1998. С. 237.

4. Ведомости Московского Градоначальства и Столичной Полиции от 1 февраля 1917 года (№ 26).

5. Галяшкин Яков Александрович – член управления московским филиалом Сибирского торгового банка. В послереволюционный период вошел вместе с В.В. Тарновским, которого некоторые публицисты называют “отцом советского червонца”, в состав Правления “Российского коммерческого банка” – первого частного коммерческого банка, учрежденного в нэповской России в 1922 г.

6. http://opentextnn.ru/history/familisarchives/Timofeyevs_family_Archives/Adrian_Timofeev/. При разборе архива папу И.А. Тимофеевым была найдена прошитая тетрадь в жесткой обложке объемом 178 листов с сургучной печатью конторы Курского тюремного замка. Тетрадь была удостоверена подписью и датирована 30 сентября 1907 г. Она содержала не только записи тюремного периода, но и более поздние тексты. Сканированные записи размещены на сайте электронного периодического издания “Отворённый текст” с указанием нумерации тетрадных листов.

7. http://opentextnn.ru/history/familisarchives/Timofeyevs_family_Archives/Adrian_Timofeev. Л. 31-32.

8. Там же. Л. 70.

9. См.: Список сотрудников Правления Государственного Банка по состоянию на 1 окт. 1922 г. М., 1922. С. 34; Собственный состав Государственного Банка СССР на 1 сентября 1923 г.: Список членов Правления и старших сотрудников Правления и местных учреждений Банка. М., 1923. С. 4; Список контор, филиалов и агентств Государственного Банка СССР на 1 октября 1924 года. М., 1924. С. 5.

10. В числе вычищенных оказались будущие фигуранты “госбанковского дела” А.И. Лежнев, Г.В. Рочко, Н.А. Сканави, А.Н. Сахаров, А.И. Антокольский, М.Я. Кассациер, В.А. Лепешкин, Е.С. Лурье, А.З. Мжедлов-Серебряков.

11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 74. Д. 60. Л. 118.

12. По страницам архивных фондов Центрального банка Российской Федерации. Выпуск 17. М., 2016. С. 22.

13. Подетальнее см.: Николаев М.Г. Разгром “вольных стрелков”: дело о “меньшевистской вредительской организации в Госбанке СССР” (1930-1931 гг.) // Российская история. 2014. N 2. С. 104-127.

14. Берлацкий Борис Маркович (1889-1937) – финансовый деятель. С октября 1924 по декабрь 1930 г. член Правления Госбанка СССР. Помогал проведению денежной реформы в Монголии (1925-1927). Взят 2 декабря 1930 г. 9 марта 1931 г. по фальсифицированному органами ОГПУ делу “Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)” приговорен к 8 годам лишения независимости. По сведениям М.П. Якубовича, в тюрьме заболел психическим расстройством. Находился в заключении в Верхнеуральском политизоляторе, Балашовской тюрьме Ленинградской районы, где и умер 3 декабря 1937 г. Реабилитирован 13 марта 1991 г.

15. Шер Василий Владимирович (1883-1940) – политический деятель. Член Правления Госбанка РСФСР/СССР с 13 января 1923 г. по 20 декабря 1929 г. В 1930 г. – зам. заведующего архивом института К. Маркса и Ф. Энгельса. В мае 1930 г. сокращён по 1-й категории в ходе чистки советского госаппарата, которую проходил как бывший сотрудник Госбанка. Апелляция в Центральную комиссию по чистке советского госаппарата была отвергнута. Находясь с конца июля в 1,5 месячном отпуске, арестован в начале сентября 1930 г. 9 марта 1931 г. по фальсифицированному органами ОГПУ делу “Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)” приговорен Особым судебным присутствием Верховного суда СССР к 10 годам лишения свободы. Отбывал заключение в Верхнеуральском политизоляторе. В 1940 г. заточение заменено ссылкой в Чкаловскую обл., позже в г. Хотин (?) (или Хотимск ?). Умер в заключении. По приговорам 1937 и 1940 гг. реабилитирован в 4 декабря 1955 г. Решительно реабилитирован 13 марта 1991 г.

16. Меньшевистский процесс 1931 года. Сб. документов. В 2-х книгах. Кн. 1. М., 1999. С. 6. Число привлеченных по делам, связанным с “меньшевистским процессом”, с трудом поддается исчислению.

17. Среди других – письмо М.П. Якубовича Генеральному прокурору СССР (5 мая 1967 г.), опубликованное в кн.: Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. М., 1990. С. 250-253; Послание Л.Н. Юровского в коллегию ОГПУ СССР (копия ЦК ВКП(б) – т. И.В. Сталину, СНК СССР – т. В.М. Молотову) из Суздальского политизолятора ОГПУ СССР 4 июля 1932 года // Л.Н. Юровский, Денежная политика Советской воли (1917-1927). Избранные статьи. М., 2008, С. 575-584; Письмо Н.Д. Кондратьева председателю ОГПУ В.Р. Менжинскому 17 ноября 1932 г. // Кондратьев Н.Д. Суздальские послания. М., 2004. С. 99-134: дневниковые записи М.А. Валерианова-Броунштейна, опубликованные в статье: Уйманов В.Н. Процесс “Союзного бюро меньшевиков” и судьбина меньшевика М.А. Валерианова-Броунштейна // Вестник Томского Государственного университета N 355. Февраль 2012 г. и др.

18. ЦА ФСБ России. Дело Н-7824 в 58 томах. Т. 34. Л. 2048.

19. Протоколы допросов: А.И. Лежнева от 12 декабря 1930 г. (ЦА ФСБ России. Д. Р-27952 в 5 томах. Т. 1. Л. 23); Ф.Н. Цуканова от 30 декабря 1930 г. (Там же. Т. 1. Л. 99); А.И. Антокольского от 14 декабря 1930 г. (Там же. Т. 1. Л. 150); А.Н. Сахарова от 20, 21, 29 декабря 1930 г. (Там же. Т. 1. Л. 194, 196. Л. 231-231 об.), сотрудника ВСНХ Р.С. Гордона от 10 января 1931 г. (Там же. Т. 3. Л. 330 об.-331).

20. Троицкий Василий Николаевич (10.12.1888-1947) – зять Н.Н. Кутлера – одного из глав Госбанка в 1921-1924 годах. Окончил Чугуевское военное училище. С 1914 г. – на фронте в чине подпоручика. Занимал штабные места в армии Колчака. После разгрома колчаковской армии в составе Оренбургского корпуса оказался за пределами российской территории в Западном Китае. После вытеснения отряда Бакича в Монгольский Алтай и пленения Монгольской “алой” армией был в числе других передан советским войскам. 25 мая 1922 г. Военной Коллегией Сибирского Отделения Верховного Трибунала ВЦИК приговорен к 3 годам заточения условно. С 1922 г. – в Новониколаевском отделении Госбанка. С сентября 1922 г. – в нефтяной части товарного отдела Правления Госбанка, запоздалее в кредитно-плановом подотделе Инспекции, с 1927 г. до 1929 г. – в Агентстве Госстраха при Госбанке. Уволен как бывший колчаковский офицер. Перед арестом безработный. Взят в ночь с 17 на 18 сентября 1930 г. Приговорен Коллегией ОГПУ 30 мая 1931 г. по делу “Союзного бюро меньшевиков” к 10 годам ИТЛ. Во другой половине 1930-х годов работал в управлении “Москваволгостроя”. Реабилитирован 30 июля 1990 г. Подробнее о Н.Н. Кутлере и В.Н. Троицком см.: Николаев М.Г. Николай Кутлер: житье в двух эпохах (страницы биографии одного из руководителей Госбанка периода нэпа). М., 2018. С. 253-264.

21. ЦА ФСБ России. Дело Н-7824 в 58 томах. Т. 34. Л. 2067-2068.

22Там же. Л. 2088, 2091.

23Там же. Л. 2092, Л. 2102-2103.

24. ЦА ФСБ России. Дело Р-27952 в 5 томах Т. 2. Л. 58.

25. ЦА ФСБ России. Дело Н-7824 в 58 томах. Т. 34. Л. 2051-2052.

26. ЦА ФСБ России. Дело Н-7824 в 58 томах. Т. 21. Л. 158-159. В обвинительном заточенье В.Н. Троицкому отводилась роль эксперта в деле оценки предложений ТКП и Промпартии по созданию военных отрядов, а А.Ф. Тимофееву вменялось в вину “получение директивы от В.В. Шера по отысканию связей с Тульским заводом” (т.е., сурово юридически – даже не деятельность по исполнению этих директив).

27. Там же. Л. 160.

28. Примеч. автора: “В Киеве на областном съезде был арестован 4 декабря 1905 года, а сейчас 3 декабря 1930 года, через 25 лет, на один лишь день ранее, чтобы отпраздновать юбилей уже на месте”.

29. http://opentextnn.ru/history/familisarchives/Timofeyevs_family_Archives/Adrian_Timofeev. Л. 121-122.

30. Сканави Николай Александрович (1882-1964). В Госбанке РСФСР с 1922 г., в отделе индустриальных ссуд (позже отделе кредита). Последняя должность – консультант кредитной группы “А” (промышленность) Кредитно-планового управления. Уволен в ходе чистки советского государственного аппарата. С мая 1930 г. трудился на Люберецком заводе сельскохозяйственного машиностроения. Арестован 16.12.30 г. Виновным себя признал. Приговорен к 10 годам ИТЛ. Для отбытия кары отправлен в Казлаг ОГПУ (г. Алма-Ата). 15.05.31 г. приговор в части конфискации имущества и высылки семьи отменен. Отбывал кара в Карлаге и БАМлаге. С 1936 г. работал вольнонаемным в г. Свободном, позже переехал в г. Семенов (Горьковская обл.), начальник плановой группы Семеновского чугунолитейного завода. 5.02.38 г. взят по подозрению в шпионаже и вредительстве. За недоказанностью обвинения освобожден из заключения 2.02.39 г. Работал плановиком в г. Тамбове, позже в Гурьеве, с 1945 г. в Краснодаре и вновь в Тамбове. После реабилитации 3 октября 1957 г. вернулся в Москву.

31. Строева М.Н. Мой папа // Театр. 2006, № 4 / Публикация и примечания А.Ф. Строева. С. 143-158.

32. Крамская (Тимофеева) Анфиса Антоновна (1890-1975). Окончила в 1905 году с золотой медалью Старооскольскую дамскую гимназию, учительница математики в земской школе Курской губернии, училась на Петербургских высших женских (Бестужевских) курсах (год завершения отделения математики с отличием 1916-й), банковская служащая. В послевоенный период вела занятия в Московском областном педагогическом институте имени Н.К. Крупской по методике преподавания математики в посредственнее школе, кандидат педагогических наук (1950). На момент ареста А.Ф. Тимофеева в анкете арестованного было указано: “Жена Анфиса Антоновна Тимофеева, до революции артистка, сейчас табельщица на зав. Мельстрой”. – ЦА ФСБ России. Дело Н-7824 в 58 томах. Т. 34. Л. 2049.