Альтернативная история: что сделалось бы с Россией, если бы к власти пришла Софья, а не Петр I
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Альтернативная история: что сделалось бы с Россией, если бы к власти пришла Софья, а не Петр I

Альтернативная история: что сделалось бы с Россией, если бы к власти пришла Софья, а не Петр I

Споры о значении деятельности Петра I начались в России ещё в конце XVIII столетия.

«Повреждение нравов» Петром

Всё XVIII столетие в России прошло под знаком благоговения перед памятью и деяниями Петра Великого. Однако философия Просвещения и тут посеяла  семена вольномыслия. В 1787 году известный государственный муж, учёный и масон князь Михаил Щербатов написал не для публикации записку «О повреждении нравов в России». В ней он окинул критическим взором преобразования Петра.

Отметив пользу большинства петровских реформ, Щербатов выделил также их негативные последствия. Самым основным стало распространение вольности нравов, особенно среди женщин. Пётр I сам нанес удар по морально-нравственным устоям общества, когда расплодился с первой, законной женой, Лопухиной. Хваля Петра за его намерение искоренить суеверия в религии, Щербатов упрекал царя за его неумение это сделать: «Но когда он сие учинил, тогда, когда народ еще был непросвещен, и тако, отнимая суеверии у непросвещенного народа, он самую веру к божественному закону отнимал».

Не нравилось князю, что Пётр унизил человечье достоинство в самих знатных родах. «Могла ли остаться добродетель и твердость в тех, – вопрошал Щербатов, – которые с юности своей от палочки своих начальников дрожали, которые инако, как подслугами, почтения не могли приобрести, и быв каждый без всякой опоры от своих однородцов, без соединения и защиты, оставался цел, могущий предан быть в руки сильного?»

Унижение Петром национального достоинства россиян

Такие настроения были размашисто распространены в знатных кругах. В 1810 году Николай Карамзин передал Александру I свой памфлет «О древней и новой России», где подверг беспощадной критике деятельность Петра I. Основной его виной, по мнению известного писателя и историка, оказалось унижение чувства национального достоинства в русских. «Мы стали гражданами вселенной, – восклицал Карамзин, – но перестали быть во многих случаях гражданами России. Виною Пётр».

Не отрицая полезности немало преобразований Петра и признавая, что они способствовали возвеличению России, Карамзин, вместе с тем указывал на ненужность и вредность многих перемен, насильственно впрыскиваемых царём: «Страсть к новым для нас обычаям преступила в нём границы благоразумия. Пётр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество стран… Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце».

Краеугольным камнем критики Петра со сторонки так называемых славянофилов 1830-50-х гг. стала эта оценка Карамзина: «Со времён Петровых… русский земледелец, мещанин, купец увидал немцев в русских дворянах, ко вреду братского, народного единодушия». Итак, сеяние сословной розни, подрыв народного сплоченности – вот в чём больше всего усматривают вред петровской эпохи. Но Карамзин предупреждал, что в старину вернуться уже нельзя.

Бесконечный спор славянофилов и западников

Славянофильское воззрение покоилось на убеждении, что без петровских реформ Россия была бы в лучшем состоянии гражданственности. Царь не оградился бы от общественного мнения бездушной бюрократией, между сословиями не было бы такой розни. Между тем, Россия всё равновелико была бы великой и обильной, сильной и просвещённой на свой лад. Славянофилы отрицали, что своим положением великой державы Россия обязана лишь Петру I. А если бы подлинно было так, что лишь Пётр утвердил Россию на такой степени государственного могущества, подчёркивали они, то цена, которая была уплачена за это, несоизмеримо рослее приобретённого за неё.

Эти взгляды вызвали отповедь со стороны так называемых западников. Они отрицали за русскими допетровскими традициями и учреждениями всякую способность к саморазвитию, к прогрессу. Всё здоровое для России, утверждали они, могло быть внесено только с Запада. И это было сделано Петром, в этом великое значение его реформ. Пускай Пётр, ломая русскую жизнь, поступал деспотично. Но только вместе с ненужными, может быть, западными обычаями в быту и платью, Россия могла получить с Запада то, в чём действительно нуждалась, то есть просвещение.

Этот спор продолжается на протяжении уже почти двух столетий. Нетрудно заметить, что основания для того и другого взглядов покоятся на вере. Одни верят, что всё полезное может произойти лишь на Западе. Другие – что из тамошних гражданских и политических учреждений для России может исходить только вред.

«Западнический» взгляд ратифицирует: если бы Петра не было, то Россия утратила бы своё великодержавие, проиграв Западу, и стала бы походить на Китай, отставший из-за своей самобытности. Если в начине ХХ века такой аргумент казался убедительным, то сейчас, на фоне успехов Китая, он явно несостоятелен. Соответственно, «неославянофилы» могут указывать на тот же образец как на успех самобытного прогрессивного развития.

Всё полезное могло появиться в России и без Петра

А велика ли личная роль Петра в тех реформах, какие несли России несомненную пользу? В учебных заведениях, флоте, фабриках? Вспомним, что всё это развивалось на протяжении XVII века, причём без насильственной ломки национальных традиций. Первое высшее учебное заведение в России показалось вместе с вхождением в её состав Украины – то была Киево-Могилянская академия. В 1687 году, в правление царевны Софьи,в Москве показался первый вуз  – Славяно-греко-латинская академия. Некоторые её выпускники отправлялись для совершенствования обучения в западноевропейские университеты ещё до петровских реформ.

Первоначальный подход к созданию флота сделал в 1630-е гг. царь Михаил Романов , купив в Гольштинии корабль для охраны торгового мореходства на Каспии. Во пора войны с Польшей и Швецией царь Алексей Михайлович, овладев в 1660 году Ригой, повелел устроить на Западной Двине судоверфи для стройки русского флота на Балтике. Правда, из-за поражения в войне этот проект не состоялся. Регулярная армия успешно создавалась в России на протяжении итого XVII века, и к воцарению Петра полки иноземного строя составляли более половины её численности.

И в обычаях Россия проявляла всё вяще терпимости к Западу. Уже при дворе Алексея Михайловича был заведён, как тогда говорили, «политес с манеру польского», то есть моды и арена. С легкой руки первой жены его сына, царя Фёдора (1676-1682), Агафьи Грушецкой, польские обычаи в платью и причёске, особенно у дам, начали быстро распространяться среди старомосковской знати.

Хотя, говоря словами того же Карамзина, «русская платье, пища, борода не мешали заведению школ. Два государства могут стоять на одинаковой ступени гражданского просвещения, имея нравы различные».

>