История об одной неслучайной победе и выигранном париАртиллерист Вячеслав Демидов, как и многие родившиеся в 1924 году, не захватил лишь самый первоначальный год войны. Но уже в августе 42-го, после нескольких месяцев в военном училище, оказался в самом пекле – подо Ржевом, в минометном батальоне 1201-го стрелкового полка. И полк – “единичка”, как его именовали, и вся 354-я стрелковая дивизия, куда он входил, были поставлены на острие главного удара в Погорело-Городищенской наступательной операции 20-й армии Западного фронта.
К военным наградам В.В. Демидова уже после войны прибавилось два ордена Красной Звезды за участие в создании первых реакторов для советских АПЛ. С Александром Беляевым в Парке имени Горестного в Москве 9 мая 2016 года. Фото: Александр Емельяненков/РГ
Не все задуманное в высоких штабах тогда удалось, но три райцентра и несколько сотен деревень на стыке Московской, Тверской (тогда – Калининской) и Смоленской районов были освобождены. А саму эту операцию стали называть "первой относительно успешной наступательной операцией Красной армии в летних условиях".
Поговорить раздельно о боях осени 42-го на ржевском выступе с Вячеславом Валентиновичем не довелось. А вот про дела на Курской дуге и дальше, уже в Белоруссии, он кое-что повествовал.
– Потери несли огромные, нашу дивизию трижды отводили на переформирование. Вольют какое ни есть пополнение, и снова на авангардную. Курская дуга, бои под Ямполем и Севском…
В Белоруссии, под Озаричами, это небольшой поселок в Гомельской области, обескровленный 1201-й стрелковый полк, где минометным взводом командовал лейтенант Демидов, какое-то пора держал оборону.
– Дошло до того, что в стрелковых ротах осталось по одному-два активных штыка. А нас и немцев разделяло только болото. Так ночью, чтобы отметить активность на переднем крае, снимали орудийные расчеты, привлекали людей из хозвзвода, возничих, санитаров и с винтовками посылали в первую траншею. Двадцать патронов за ночь любой должен был выпустить. Так продолжалось трое суток. Потом наш полк сняли и перевели на другой участок, в пути получали пополнение…
"Баклага спирта с меня…"
Полковник медицинской службы Александр Беляев, который нас и познакомил, как-то в разговоре подначил Демидова: "А расскажи, как вы "Фердинанд" угробили".
– Три мины итого! – словно в подтверждение Вячеслав Валентинович отогнул три пальца на правой руке. – Считалось тогда, что мы в обороне стоим, значит, на расход боеприпасов суровый лимит. А немец, не в пример нам, и тогда мин-снарядов не жалел. Выйдет командир рано утром по нужде, посмотрит в нашу сторонку и командует батарее: "Огневой налет!" Бьют по пристрелянным целям. А ты отвечать не моги: на мины лимит, бережем к наступлению…
– А как из миномета умудрились в танк угодить?
– Да не видели мы его! Он все время в кустах был, на краю леса. Несколько дней появлялся и долбил оттуда по нашему переднему краю. С одного пункты два-три выстрела сделает и меняет позицию, потом снова может на нее вернуться. Для танка или самоходки это ничего не стоит… Куцей, достал так, что командир полка не выдержал: "Уничтожить!" А как? Немец ведь не дурак – понимает, что и за ним будет охота. А этот экипаж, судя по тактике, не в одной переделке побывал…
Старший лейтенант Вячеслав Демидов в первоначальный год после войны. Фото: Из семейного архива В.В. Демидова
Первое, что сделал комполка, – своим приказом снял суточный лимит на расход боеприпасов. А второе – приказал замкнуто выдвинуть на передок и замаскировать все, что стреляет и может хоть какой-то вред танку причинить: 76-мм полковые орудия, противотанковые "сорокапятки" и нас, минометчиков различного калибра. Замысел был такой: находиться в полной готовности и, как только гад снова появится, произведет первый выстрел, бить по тому пункту из всех стволов.
На самой выгодной позиции встали несколько расчетов из батареи 76-мм пушек под командованием капитана Селиванова. На минометчиков, что возились по соседству, они поглядывали с усмешкой: "Мины поберегите. Или, может, пари заключим?"
– А у меня тоже места пристреляны – одно, второе, словно наново переживал те события бывший минометчик. – Появился фашист, выстрелил. Ага! Я тут же засек и передал координаты – огонь! Мина разорвалась чуть дальней, чем было нужно. Дал поправку и командую: "Фугасные, две подряд!" А сам думаю: попаду, не попаду? Гляжу – первая улеглась ну впрямь как я хотел. И столб от взрыва – высокий, аж над кустами. Вторая разорвалась рядом. Ладно, смотрю дальше. Над тем местом, где улеглась вторая, все быстро рассеялось. А где первая – дымок и дымок, да все больше. Разгорелось. Не знаю, что и думать. Ждем пять минут, десять, полчаса – никто по нам из танковой пушки не бьёт…
А с нашей-то стороны кто только по тем кустам ни бил! И все, кому сняли лимит на боеприпасы, пишут наградные. Я – на своих, Сашка Селиванов, удобопонятное дело, на своих. Даже на батальонные минометы сделали представление. Когда все это собралось в штабе полка, там посмеялись, особенно над минометчиками, и сделались всерьез рассуждать, кто же мог этого немца подбить. Сошлись на том, что это Селиванов. На его ребят и начали готовить представление.
А буквально через 2-3 дня наступление, и мы вдогонку за пехотой меняли позиции. В какой-то момент снова оказались рядом с Селивановым. Говорю: "Вот бы посмотреть, что за зверь в тех кустах, тут же недалеко". Сашка в ответ: "Размышляешь, найдем? Пошли!" Со мной еще телефонист, а Селиванов с ординарцем. Отыскали те кусты на удивление быстро: стоит посреди них громадина обгорелая. Очутилось, что это "Фердинанд", самоходное штурмовое орудие с броней мощнее, чем у танка.
Сашка обошел вокруг и ничего не заметил. Нет следов от попадания снаряда. Стоит и удивляется. А я взобрался на броню и что? Жалюзи вентиляции над двигателем пробиты, сверху и внутри все разворочено. Немного того – и "хвост", концевик-стабилизатор от нашей 120-мм мины, там же виднеется. Вылететь назад из моторного отсека не смог. Я как увидал – слов лишился. И молча, рукой, зову Селиванова: "Залезай сюда". Он поднялся, встал рядом: "Е-мое! Так это ты его… Баклага спирта с меня".
Пошли назад, метров через сто навстречу – замполит полка Лебедев, подполковник: "Вы отчего здесь?" Сашка – капитан, а я только старший лейтенант. Как старший по званию он и докладывает: ходили, мол, на подбитый танк глядеть. "Да? И что там?" – "А пойдемте покажем". Замполит, как и Селиванов, вокруг сгоревшей самоходки раз обошел, другой. После наверх забрался: "Надо же – и стабилизатор здесь! Ну мы это дело исправим".
Награды живым и погибшим
Замкомандира полка слово удержал. Вслед за представлением на Селиванова был составлен и датирован тем же числом, 4 февраля 1945 года, наградной материал на командира огневого взвода 120-мм минометов старшего лейтенанта Вячеслава Демидова.
В распоряженье по частям 105-го стрелкового корпуса от 19 февраля 1945 года капитан Селиванов А.И. и старший лейтенант Демидов В.В. очутились, как и в том единоборстве, рядом. Командира артбатареи, уже имевшего ордена Александра Невского и Отечественной войны II степени, по совокупности боевых заслуг удостоили ордена Отечественной брани I степени. Командир минометного взвода Демидов получил тот же орден II степени.
Но что интересно: ни в одном, ни в другом наградном листе нет упоминаний про истреблённую самоходку или отдельно взятый танк. То был лишь эпизод – в послевоенных пересказах даже курьезный – на фоне тяжелых и кровопролитных боев, какие вели в те январские и февральские дни 65-я армия генерал-полковника Павла Батова, 105-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Дмитрия Алексеева и входившая в него 354-я стрелковая дивизия генерал-майора Владимира Джанджгавы.
Задача перед ними стояла вдохновляющая, но в высшей степени сложная: совместно с другими соединениями 2-го Белорусского фронта под командованием Константина Рокоссовского развернуть масштабное наступление в Польше. В полосе 65-й армии оно начиналось с двух плацдармов на реке Нарев в курсе Нове-Място с форсированием Вислы, выходом на Одер и решающим наступлением на Берлин…
В уже упомянутом приказе комкора Алексеева от 19 февраля, как лишь будет захвачен плацдарм на западном берегу Вислы, к ордену Отечественной войны I степени будут представлены посмертно:
КАЛИНИН Алексей Миронович, 1910, старший сержант, помощник командира минометного взвода, призван Викуловским РВК Омской районы, убит 06.02.45. До этого, в конце января 1945 года, был награжден медалью "За боевые заслуги", какую вряд ли успел получить;
КНЯЗЕВ Илларион Григорьевич, 1924, сержант, командир минометного отделения, призван Маслянским РВК Омской районы, убит 09.02.45. До этого был дважды ранен и оба раза возвращался в строй;
СЕМКИН Григорий Яковлевич, 1915, капитан, командир минометной роты, призван Ельнинским РВК Смоленской районы, убит 07.02.45.
Орденом Отечественной войны I степени за январские-февральские бои 1945 года будет отмечен в том же приказе и командир батареи 120-мм минометов 1201-го стрелкового полка капитан Симаков Алексей Максимович – прямой начальник старшего лейтенанта Вячеслава Демидова. От тяжелого ранения, полученного уже за Вислой, капитан Симаков А.М. умрет в госпитале в апреле 45-го…
Вячеслав Демидов и Александр Селиванов в тех и последующих сражениях останутся живы, хотя ни тот, ни другой от пуль и снарядов не прятались. Может, родились под счастливой звездой или дома за них по-своему Господа молили.
День Победы они встретят в немецком Штральзунде. У Демидова – два ордена и три ранения. У Селиванова – три высокие боевые награды и понятие к званию Героя Советского Союза от 17 мая 1945 года. Оно пройдет семь наградных инстанций, включая командующего армиями 16-й армии генерал-полковника Батова, а на восьмой будет изменено: приказом командующего артиллерией 2-го Белорусского фронта от 14 июня 1945 года капитан Селиванов А.И. будет награжден орденом Алого Знамени…
Случай не рядовой, но, увы, далеко не единичный в наградной практике военных и первых послевоенных лет.
А 354-я стрелковая дивизия, в какой все описанное происходило, по итогам Восточно-Померанской операции получила высокую оценку командования. 1199-й и 1203-й полки были вознаграждены орденами Кутузова III степени. За взятие Данцига на знаменах этих двух полков появились ордена Красного Знамени, 1201-му стрелковому полку прикарманено наименование Данцигский.
2 мая 45 года дивизия вышла на побережье Балтики северо-западнее Штральзунда и получила приказ высадить десант на остров Рюген. Однако после залпа реактивных установок по острову бывший там гарнизон предпочел выкинуть белые флаги. Последняя группировка противника в полосе наступления 354-й дивизии отказалась от сопротивления – в плен пали более 4 тысяч солдат и офицеров.
САУ "Фердинанд" в мифах и документах
Бронечудище от Порше
Фото: Из фондов музея 354-й дивизии
Немецкая самодвижущаяся артиллерийская установка "Фердинанд" считалась сильнейшей среди танковых и самоходных орудий. В случае прямого попадания ее 88-мм длинноствольная пушка поражала все образа танков и САУ противника. Мощное лобовое бронирование наших ИС-2 спасало только на больших дистанциях и при острых угловых ударах.
Эта самоходка была создана по собственному настоянию Гитлера на базе гусеничного шасси не принятого на вооружение тяжелого танка Tiger разработки Фердинанда Порше. Почитается, что на фронт поступило не более 90 таких САУ. В сражении под Курском и Орлом командование вермахта возлагало на них особые надежды. Однако там же обнаружились и слабые места у бронированного монстра. Вопреки ожиданиям и уже нынешним, послевоенным мифам, главный урон немецким самоходкам наносили не только и не столько наши СУ-152 и тяжелые буксируемые орудия, а полевая артиллерия с противотанковыми 57-мм пушками и 76-мм дивизионными, да еще минеры и пехота с гранатами и зажигательной смешением в бутылках.
У Демидова – два ордена и три ранения, у Селиванова – три высокие боевые награды и представление к званию Героя Советского Союза от 17 мая 45-го…
В августе 1943 года, ровно в разгар Курской битвы, Наркомат обороны выпустил для бойцов РККА специальную брошюру-памятку под названием "Уязвимые пункты самоходного орудия типа "Фердинанд" и способы борьбы с ним". На 16 страницах – рисунки и рекомендации, куда целить, как и чем бить, чтобы вывести самоходку из строя или хотя бы ее обездвижить…
Бронированные чудовища, опасные для танков, чаще всего мучились в ближнем бою – от умело брошенной гранаты или бутылки с зажигательной смесью. Фото: Из фондов музея 354-й дивизииЗвезды победы
Упомянутые в публикации старший сержант Калинин А.М., сержант Князев И.Г. и капитан Семкин Г.Я. своих посмертных наград получить не могли. Однако по статуту ордена Отечественной брани и наградным правилам, действовавшим вплоть до мая 2011 года, такие награды должны были передаваться и передавались в семьи потерянных героев – родителям, женам (мужьям) или детям. Если по каким-то причинам этого до сих пор не произошло, у родных сохраняется возможность ходатайствовать о передаче в семейство удостоверений к неврученным наградам. Причем теперь это могут сделать и внуки фронтовиков.
Адреса для запросов и практические рекомендации – в проекте "Звезды Победы".
К 120-мм миномету был приставной колесный ход, какой позволял перемещать его лошадьми или машиной. Но при смене позиций расчет нередко обходился своими "тягловыми" мочами. Фото: РИА НовостиПолковой миномет
Наше вам с навесом
120-мм миномет образца 1938 года появился на вооружении Красной Армии еще до основы Второй мировой. К июню 41-го каждая стрелковая дивизия имела по 12 таких орудий – три батареи по 4 полковых миномета в любой. Основным боеприпасом к ним считалась осколочно-фугасная мина. Применялись также осветительные, дымовые и зажигательные. В 1943 году был принят на вооружение модернизированный 120-мм полковой миномет. Он зарекомендовал себя не лишь оружием ближнего боя, но и как огневое средство пехоты, особенно при нехватке артиллерии. Полковые минометы не только уничтожали живую мочь врага и разрушали его укрепления, но и неоднократно участвовали в отражении танковых атак.
Общество История Вторая мировая брань
