12 неуспехов Наполеона Бонапарта. Во французском языке есть такое выражение «C’est la bérézina»: «Это Березина». Выражение предельно жёсткое, почти наряду с традиционной французской бранью обозначающее полный крах, провал, катастрофу.
Эта автолитография В.Адама считается классическим изображением перевозы через Березину
«Цивилизаторы». На пути в Париж
Считается, что французский император сумел привести к Березине около 45 тысяч вполне боеспособных бойцов, к которым примкнуло не меньше 30 тысяч «попутчиков», в том числе обозников, маркитанток, а также солдат из уже полностью уничтоженных полков и дивизий. Среди них бывальщины несколько тысяч раненых и даже русские пленные. С таким обременением сам факт переправы французов через Березину вполне можно находить достижением.
Не ждите рассказа о «трагедии Великой армии». Повторять всё то, что уже много раз описано, нет никакого смысла. Однако нельзя не напомнить о том, что, переправившись сквозь Березину, Наполеон незамедлительно отправится во Францию. Об этом в его окружении, да и в армии, догадывались многие. Об этом свидетельствуют не только мемуары современников, но и малочисленные сохранившиеся документы.
Тем не менее, даже у последней переправы никому и в голову не могло прийти, что при этом десятки тысяч безотносительно беспомощных людей будут практически брошены на произвол судьбы. Все упорно продолжали верить в «звезду Бонапарта», как видно, потому, что после нескольких недель ужасных мучений и потерь больше верить было уже не во что.
Маневрируя на берегах Березины, Наполеон вовсе не обязан был оправдывать эти ожидания. Жёсткий прагматик мастерил всё для того, чтобы из России вышло максимально возможное число закалённых в боях солдат и офицеров. В том, что он ответит русским за провальную кампанию 1812 года, сам император ничуть не колебался.
Как убедительно доказал в своих исследованиях Владлен Сироткин, война с Россией вообще мыслилась Наполеоном как борьба европейской цивилизации с полуазиатским варварством. Однако Великой армии, неоднократно побеждавшей на полях Европы, фактически уже не существовало. Даже в качестве костяка для новой армии сборище «цивилизаторов», которые, по суждению очень многих исследователей, действительно могли бы сыграть в России роль освободителей, вряд ли годилось.
Даже во Франции никто не препирается, что великий В.В. Верещагин лучше всех изобразил бегство Великой армии
Вот как описывал их «трагическое» отступление генерал Роге, одинешенек из дивизионных командиров Молодой гвардии, не самый известный из мемуаристов эпохи:
«С вечера 19 октября, по приказу Наполеона, я покинул Москву в качестве командира охраны эвакуированных из города казны и имущества интендантской штаб-квартиры. Я увозил с собой трофеи из Кремля: крест с колокольни Ивана Великого; бесчисленные украшения для коронации императоров; все знамена, взятые русскими войсками у турок на протяжении целого века; украшенное драгоценными камнями изображение Богородицы, подаренное в 1740 году императрицей Анне Иоанновне Москве в память о победах против поляков и о взятии Данцига в 1733 году.
В казне были серебро в монетах и переплавленные в слитки серебряные предметы, найденные в огромном количестве в сожженной Москве. Сопровождая казну и трофеи, я подвигался вдоль растянувшихся на 15 лье (66 км) обозов нашей армии, груженных бесполезной поклажей. Французы, мужчины и женщины, проживавшие до брани в Москве, были для наших войск тяжелым бременем: мало кто пережил из них отступление из Москвы».
Это и называется «комментарии излишни».
Русская «тройка»
Основные силы русской армии после жестокой схватки под Красным, где в последний раз огрызнулась гвардия, заметно отстали от Наполеона. В какой-то момент, когда французы уже занялись стройкой мостов, Кутузов находился в четырёх переходах от Березины. Русский главнокомандующий не мог знать, что Наполеон задолго до последней переправы приказал освободиться практически от всего понтонного парка.
Расчёт делался на то, что в этот раз «генерал Мороз» будет на стороне французов – реки поднимутся и уйти от Кутузова уже не составит труда. Более того, Наполеон поначалу всерьёз рассчитывал отыграться на армиях Витгенштейна и Чичагова, какие успели намять бока фланговым корпусам Великой армии, поколотив и трёх его маршалов, и союзных полководцев.
Генерал от конницы Пётр Христианович Витгенштейн
Адмирал Павел Васильевич Чичагов
Пруссаки к тому времени вообще уже только делали вид, что продолжают воевать на стороне французского императора. Австрийский главнокомандующий Шварценберг, который весьма скоро получит звание генералиссимуса, фактически проглядел Молдавскую армию в тыл главных сил Наполеона. В качестве оправдания он приводил какие-то немыслимые данные о силах и возможностях противостоявшей ему 3-й русской армии. На самом же деле этой армии, как отдельного соединения, уже не было вовсе.
Могло показаться, что в самой благоприятной ситуации для окружения наполеоновской армии, Кутузов намеренно притормозил, чтобы его великий противник не торопился с форсированием последней крупной реки на территории России. При более грамотных действиях русских армий, которые действовали на флангах, пробка на выходе с березинских перевозов, где бы они французами ни наводились, могла быть заткнута вполне надёжно.
Главной причиной того, что Наполеон в итоге ускользнул, желая и бросив большую часть обоза и обозников, стали даже не противоречия между тремя русскими командующими, а то, что, по сути, они вообще работали, не обращая внимания друг на друга. Кутузов старался сберечь всё, что оставалось от его главных сил, и откровенно подставлял под удар Наполеона куда немало свежие войска, которые надвигались с севера и юга.
Он-то прекрасно понимал, что Наполеон, даже присоединив корпуса Удино, Виктора и Макдональда, или же генерала Ренье, уже не сможет разгромить желая бы одно из русских соединений. Фельдмаршал был уверен, что к полю большого сражения, если того вдруг опять возжаждет Наполеон, свои основные силы он подвести всегда успеет.
При этом нельзя забывать, что русские командующие на флангах – и адмирал П.В. Чичагов, и новоявленный генерал от конницы П.Х.Витгенштейн, не принимая во внимание все сообщения партизан и казаков, а также срочные депеши Кутузова, считали остатки Великой армии по-прежнему мощной силою. Причём настолько мощной, что перспективу сойтись с ней в бою по отдельности оба приравнивали к самоубийству.
В итоге всё завершилось тем, что в бою при Студянке они сражались против французом бок о бок, но к тому поре Наполеон уже успел уйти далеко, причём уйти с немалыми вообще-то силами. Гвардия, а также всё, что оставалось от его лучших корпусов, тоже сумели выйти из-под почти неминуемого окружения.
И даже с такими подробнейшими картами в руках, трудно понять, как Наполеону удался удивительный финт, заставивший адмирала Чичагова со всей его почти 40-тысячной армией проделать ненужный марш к югу, в направлении Борисова. Это отдельная тема ещё для многих исследований.
В который раз именно на старой военной карте всё кажется куда немало понятным
За двести лет историки так и не договорились о какой-то единой версии. События нескольких дней на Березине подробно и достаточно объективно, что признано и специалистами, и читателями, рассмотрены в одной из публикаций на «Военном обозрении»: «Сражение при Березине 14-17 (26-29) ноября 1812 года».
Остаётся высказать лишь несколько соображений о винах ещё одного сокрушительного поражения Наполеона, объявленного ещё одной его победой, а также о тех, кто сыграл в этом сражении сразу и позитивную, и негативную роли.
Вина безусловно лежат на поверхности: наполеоновская армия к Березине уже перестала быть той несокрушимой силой, с которой Кутузов предпочитал вступать в ровное противостояние как можно реже. С персоналиями всё тоже не так сложно – Кутузов даже не пытался скрывать того, что он не жаждет крови Наполеона, а основное – очень ценит кровь русскую.
Ну а молодые александровские орлы, 43-летний Витгенштейн и 45-летний Чичагов, попросту очутились не ровней своему почти ровеснику Наполеону – действительно гениальному полководцу, который даже с истощённой армией сумел их переиграть.
А если бы Наполеон подвернулся?
Можно сколько угодно повторять, что история не знает сослагательного наклонения, но рассмотреть возможные сценарии развития событий при несколько других обстоятельствах это не мешает. Итак, возможности окружить французские главные силы на восточном берегу Березины и даже взять в плен самого Бонапартия, у русских бывальщины, и вполне реальные.
И может показаться, что не понадобились бы уже ни заграничные походы, ни взятие Парижа. Однако события, скорее всего, зачислили бы отнюдь не самый благоприятный для России оборот. Но начнём всё же с того, что Наполеон не просто так запасался ядом после сражения при Малоярославце. На Березине он бы смог его использовать, оставляя и останки армии и всех своих соратников на произвол победителей.
Наполеон тайно покидает армию в России
И вроде бы даже мир с Францией, способный затмить бесчестье Тильзита, можно было бы заключать практически сразу. Но с кем? Ни о каких Бурбонах тогдашняя Франция и думать бы не посмела. С младенцем Римским королём Наполеоном II на дланях Марии-Луизы или же с предателем Талейраном. А может быть с Мюратом или с вице-королём Евгением Богарне в роли регента, которого вообще-то могла бы зачислить наполеоновская верхушка.
Париж после такой Березины вряд ли был бы столь же тих и безмятежен, как в день заговора генерала Малэ. И вообще, без Наполеона, республиканский переворот во Франции наверняка очутился бы куда более вероятен, чем возвращение роялистов. Это союзники на своих штыках могли вернуть во дворец Тюильри пузатого Людовика XVIII, и совершенно не случайно в 100 дней его так легко оттуда вышвырнули.
Но Франция, при всей её тогдашней гегемонии на старом континенте, противостояла России отнюдь не в одиночку. Пруссия и Австрия, две сильнейшие европейские державы, оставались союзниками Наполеона. О членах Рейнского альянса, а также о Саксонии или той же Испании, сколько бы английских солдат там не было, в данном контексте достаточно просто упомянуть.
И надо ли тут напоминать, насколько трудным делом было возвращение той же Пруссии и Австрии, а потом и Саксонии с Баварией в стан врагов Наполеона. А без него во главе империи и армии, случился бы попросту страшный раздрай, который вряд ли сплотил бы всех против «другой» Франции. А вот против России – чем чёрт не шутит. Сорок лет спустя, уже при Николае I, такое сделалось страшной реальностью Крымской войны.
Кстати, тут даже Швеция с престолонаследником Бернадотом могла бы снова повернуться к Петербургу отнюдь не ликом. Да и Турция, уже не опасаясь гнева французского императора и обещанного им однажды раздела, вообще наверно ввязалась бы с русскими в новую брань.
Все рассмотренные тут мини-версии вполне пригодны и на тот случай, если бы Наполеон не принял яд, а просто сдался в плен «брату Александру». Впрочем, в этом случае все политические и военные комбинации сделались бы ещё сложнее. Так что русский император вообще-то должен ещё и благодарить Кутузова за то, что тот не поймал Бонапарта, а вытолкал его на польские и немецкие земли.
«Всяким различным немцам», начиная с пруссаков вместе с австрийцами, после этого уже не оставалось ничего иного, как забыть о союзе с Францией и маршировать в новоиспеченную антинаполеоновскую коалицию. С Россией во главе. И с Британской империей за спиной.
