Что помешало Алой армии закончить войны на 3 месяца раньше
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Что помешало Алой армии закончить войны на 3 месяца раньше

Что помешало Алой армии закончить войны на 3 месяца раньше

12 января 1945 года началась Висло-Одерская наступательная операция советских армий на Берлинском направлении. В считанные дни германский фронт рухнул на большом отрезке. Советские армии устремились в сторону столицы Германии. По первоначальному плану намечалось достижение ими рубежа Данциг (Гданьск) – Бромберг (Быдгощ) – Познань – Бреслау (Вроцлав). Однако довольно скоро сделалось ясно, что на Берлинском направлении они легко могут зайти за указанную линию. Уже 25 января советские войска блокировали Познань. У командования показалась возможность одним ударом закончить войну.

Ещё 22 января командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г.К. Жуков в своём распоряженье нацелил 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии на упреждающий захват рубежа реки Одер – до того, как его займут отступающие немецкие армии. 26 января Жуков направил в Ставку предложения о развитии наступления: «В ближайшие шесть дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подвести всё отставшее, пополнить запасы до двух заправок горючего, до двух боекомплектов и стремительным броском 15-16 февраля взять Берлин». На вытекающий день аналогичное предложение последовало от командующего 1-м Украинским фронтом маршала И.С. Конева. Он считал возможным после паузы, потребованной подтягиванием тылов, 5-6 февраля возобновить наступление войск фронта и к концу февраля выйти на Эльбу, оказав правым крылом содействие 1-му Белорусскому фронту в овладении Берлином. В тот же день И.В. Сталин утвердил оба предложения.

1-3 февраля армии 1-го Белорусского фронта достигли реки Одер и захватили обширный плацдарм на её западном берегу. И тут Сталин и Жуков (кто первый – невесть) остановили наступление. О причинах такого стоп-приказа существуют разные мнения. Сам Жуков, выступая в конце 1945 года на затворённой военно-научной конференции, так ответил на упрёки, почему в феврале 1945 года он прекратил наступление на Берлин, в результате чего брань затянулась ещё на три месяца, а само взятие Берлина сопровождалось большими потерями: «Конечно, Берлин не имел в этот период мощного прикрытия. На западном берегу реки Одер у противника были только отдельные роты, батальоны, отдельные танки, следственно, настоящей обороны по Одеру ещё не было… Можно было пустить танковые армии Богданова и Катукова напрямик в Берлин, они могли бы выйти к Берлину… Но… противник легковесно мог бы закрыть пути отхода. Противник легко, ударом с севера, прорвал бы нашу пехоту, вышел на переправы р. Одер и поставил бы армии фронта в затруднительное положение».

Советское командование было встревожено растущим разрывом между 1-м Белорусским фронтом и его соседями – 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами, особенно с заключительным. На северном фланге у Жукова фиксировались признаки сосредоточения противником мощной группировки. Английский историк Алан Тейлор находил вполне оправданным, что «Сталин не хотел повторить ошибку Гитлера в Сталинграде или свою собственную, допущенную в феврале 1943 года, когда немцы опять захватили Харьков». Другой английский историк, Бэзил Лиддел Гарт, также расценивал остановку наступления как вынужденную: «Закон перенапряжения усилий, в итоге слишком большой растянутости коммуникаций, снова вступил в действие».

В 1960-е годы наиболее авторитетным критиком решений Жукова в феврале 1945 года выступил бывший командующий 8-й гвардейской армией, герой обороны Сталинграда маршал (в тот этап – генерал-полковник) В.И. Чуйков, чьи войска брали Берлин в апреле 1945 года. В своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Октябрь» в марте 1964 года, он сетовал, что Берлином можно было завладеть ещё в феврале 1945 года, тем самым завершив войну.

Жуков, снятый Н.С. Хрущёвым со всех постов ещё в ноябре 1957 года, адресовался к Генсеку с секретной жалобой на то, что Чуйков «чернит» и «порочит» его. В итоге публикация мемуаров Чуйкова по указанию сверху была приостановлена, а в июне 1964 года Хрущёв упразднил занимавшуюся Чуйковым место главкома сухопутных войск. Но Жуков чувствовал себя неудовлетворённым и после снятия Хрущёва в октябре 1964 года с поста Генсека устремил жалобу на Чуйкова новому Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу. Одновременно Жуков выступил в «Военно-историческом журнале» (№ 6 за 1965 г.) с острыми возражениями оппоненту. Брежнев поручил Главному политическому управлению Вооружённых Сил рассудить двух спорщиков. В Управлении решили организовать открытые дебаты (17 января 1966 г.), пригласив на них других военачальников Великой Отечественной войны и журналистов. Жуков на дебаты не пришёл, и не из-за боязни оказаться неправым. Скорее, наоборот, он не счёл нужным давить своим авторитетом на присутствовавших, потому что и без того весьма многие нападали на Чуйкова. Диспута не было, получилось единодушное осуждение «смутьяна». В заключительном слове Чуйков, однако, подчеркнул, что остаётся при своём высказанном сужденье, хотя и обещал не возобновлять публичную критику Жукова по данному вопросу.

После войны стало известно, что германское командование не располагало в тот этап достаточными силами для того, чтобы нанести серьёзный удар по советским войскам на Берлинском направлении. Это говорит в пользу версии Чуйкова. Однако тяжело согласиться с его утверждением, что взятие Берлина в феврале 1945 года привело бы к окончанию войны. Как известно, даже в реальности между капитуляцией Берлина и целой капитуляцией Германии прошла неделя. В условиях, когда в руках нацистов оставались ещё большая часть Германии, включая Восточную Пруссию, Австрия, Чехия и Нордовая Италия, вряд ли можно было ожидать капитуляции вермахта.

Значит, с военной точки зрения, прав был Жуков? Алан Тейлор склоняется к тому, что стоп-приказ под Берлином измерил от Сталина и имел больше политическую мотивацию. Когда окончательное поражение нацистской Германии представлялось уже неминуемым, приоритетом для Сталина сделался не быстрый захват Берлина, а утверждение политического влияния СССР в Центральной Европе путём скорейшего занятия Венгрии, Чехословакии и Австрии. Кто конкретно и как скоро возьмёт Берлин – было уже не столь значительно, потому что как раз в это время, 4 февраля 1945 года, в Ялте открывалась конференция «большой тройки». Уже перед ней было заблаговременно согласовано, что Берлин, так же, как и вся Германия, будет разделён на четыре зоны оккупации, и каждая держава-победительница получит свой сектор. Так что вытекает скорее согласиться с мыслью Чуйкова о возможности для советских войск овладеть Берлином в феврале 1945 года, с той лишь обмолвкой, что война сразу после этого не закончилась бы, а также добавив, что его критика должна была адресоваться не Жукову, а Сталину.

>