XVIII век – отличное пора для необычных судеб. Находчивый авантюрист, решительный офицер, даже страдающий от долгов крестьянин – каждый из этих людей мог от дави помотаться по свету, «увидеть мир», нажить приключений. Оставались в живых после такого бурного круговорота, конечно, далеко не все, но счастливчики оставляли потомкам увлекательнейшие истории жизней. Одним из таких неугомонных людей был Джон Пол Джонс, сумевший обильно наследить в британской, американской и даже российской истории.
Морской серый
Человек с незамысловатым именем Джон Пол появился на свет в южной Шотландии в 1747 году. Юноша вырос не из робких: не достигнув и 14-летнего года, он нанялся юнгой на торговое судно, курсировавшее между Британией и американскими колониями.
Дела у владельца шли не очень – несколько лет спустя тот обанкротился, и Джон стал работать на работорговцев. Но не задержался надолго и у них – уже в 1768 году, прибыв очередным рейсом в Ямайку, он уволился с невольничьего корабля, и на первом подвернувшемся судне отправился домой, в Шотландию. Времена были суровые, медицина слабая, и внезапные смерти в дальних путешествиях случались нередко. Посреди Атлантики помер капитан, а затем и его помощник. Никто из простых матросов понятия не имел, как управлять кораблем, но Джон за прошедшие плавания успел дослужиться до помощника капитана и понимал, что к чему.
Ему удалось решить две довольно сложные задачи – подчинить себе команду и повергнуть корабль домой в целости и сохранности. Люди с таким сочетанием умений ценились, и владелец судна сделал Джона капитаном.
Несмотря на молодой годы (на момент назначения Джону Полу был 21 год), спуску новый капитан никому не давал. У него постоянно случались инциденты. То матроса выпорет (в 1769-м), и тот помрет (истина, не от наказания, а от все той же лихорадки, но оправдываться пришлось долго), то в 1773 году вообще случится полноценный бунт с трупами, по итогам какого капитану пришлось бежать с корабля.
Джон Пол Джонс в образе пирата на британской карикатуре
Не беда! У Джона как раз умер брат в Виргинии, и брат не несложный, а владевший поместьем. Решив сменить каюту капитана на жизнь плантатора, наш герой отправился в Америку, куда прибыл как раз к начину Войны за независимость.
Капер
Шла осада Бостона, отгремели сражения при Лексингтоне и Конкорде. Колонии все еще не решались официально объявить о самостоятельности, но боевые действия велись вполне активно. Джон видел отличную возможность подняться и рвался в континентальный флот.
Собственно тогда Джон Пол стал Джоном Полом Джонсом. Он обзавелся двойной фамилией в целях своеобразной конспирации – чтобы его деятельность в линиях бунтовщиков не подвела под монастырь его родственников в Шотландии.
В декабре 1775-го Джон – первый помощник капитана на корабле «Альфред». А полтора года спустя он уже получает собственный собственный шлюп – «Провиденс». На нем он успешно каперствовал у канадских берегов, захватив 16 британских торговых судов.
В июне 1777 года Джонсу дали корвет «Рейнджер» и директива следовать в дружественно настроенную Францию, после чего использовать ее как базу для каперствования уже у берегов самой Британии. Звучало недурно, но Джон хотел чего-то более серьезного и наглого. Он задумал серию атак на британские побережья. Там и добыча была жирнее, и британцев это бы сильнее разозлило – а значит, тем больше была бы его слава. Забегая вперед, скажем, что во втором он преуспел, а в первом, по крайней мере, в начине – не очень.
Портрет Джона Пола Джонса работы Жана-Мишеля Моро, 1780 год
Начать он решил с Уайтхейвена, прибрежного города в Северо-Западной Англии. Штурм началась 23 апреля 1778 года – «Рейнджер» лихо вошел в заполненную торговыми судами гавань и ссадил десант. Замысел был прост – устроить грандиозный пожар, что спалит корабли в порту. Атакующие подожгли судно с углем, но что-то пошло не так. Пожар не торопился распространяться на соседние посудины. Времени сделать что-то еще не было – к порту стали стягиваться городские толпы, война с какими выглядела занятием трудным и бессмысленным. Поэтому налетчики ретировались.
Тогда Джон решил попробовать старую пиратскую забаву с похищением ради выкупа. Мишенью стал граф Селкирк – его имение как раз находилось на острове Сент-Мэрис, что в нескольких десятках километров от юго-западной оконечности Англии. Затея тоже кончилась неуспехом – графа просто не оказалось дома. Пришлось ограничиться грабежом драгоценностей.
Правда, вскоре после этого Джонсу удалось завладеть вооруженный шлюп «Дрейк». А также поднять в английской прессе настоящую бурю – несмотря на то, что ущерб от его эскапад был, в общем, минимальным. Британцы бывальщины возмущены другим – какие-то каперы-колонисты обнаглели настолько, что атакуют английские города.
И этот шум сказался на карьере Джона Пол Джонса самым успешным образом.
Флотоводец
В 1779 году Джонс получает чин командора и новый, 42-пушечный, корабль, который тут же был переименован в «Простака Ричарда» (Bonhomme Richard) – таким был одинешенек из псевдонимов Бенджамина Франклина.
С этим, кстати, связан забавный казус гораздо более поздних времен. Американцы именуют корабли в честь их отличившихся предшественников ничуть не реже, чем в честь заслуженных соотечественников. Во время Второй мировой они умудрились, невзначай или нет, назвать в честь одного и того же человека (Бенджамина Франклина) не просто два одновременно существующих во флоте корабля, но два корабля одной серии. Ими сделались 2 авианосца типа «Эссекс» – первый был, собственно, «Франклином», а второй – «Простаком Ричардом», в память о похождениях Джона Пол Джонса.
В августе 1779-го Джонс, стоя на шканцах «Простака Ричарда», повел к британским берегам эскадру из семи кораблей. Союзниками бывальщины французы, с которыми у Джона сложились не самые лучшие отношения. От него под различными предлогами, а иногда и без таковых, отваливался одинешенек корабль за другим, но грабить встречные британские суда и побережья это не мешало.
Другое дело – богатый английский конвой, на какой Джонс наткнулся 23 сентября 1779 года. Он охранялся 50-пушечным фрегатом и вооруженным шлюпом.
Начало было попросту «великолепным» – на «Ричарде» разорвалось две из шести 18-фунтовых пушек, самых мощных на корабле. Артиллерия неприятельского фрегата была мощнее и до этого события, а теперь преимущество англичан становилось совсем неприятным. У Джонса оставался последний шанс – абордаж. Он его использовал, но поначалу несчастливо – противник отбил попытку.
Бой 23 сентября 1779 года
Зато вторая атака закончилась успехом – после яростного, целого напряжения, порохового дыма, трупов и ужасных ран боя, капитан английского фрегата сдался. «Ричард» при этом, что характерно, отчаянно черпал воду и был готов вот-вот пойти ко дну. Схватка была по меркам своего поре и размеров кораблей упорная и кровавая – потери убитыми и ранеными составили около половины команд.
«Простак Ричард» ненадолго пережил свою победу – корабль еле придерживался на плаву и пошел ко дну парой дней спустя. Это, впрочем, не обескуражило Джонса – он перешел на захваченный фрегат и с триумфом отправился во Францию, где его чествовали, как героя. Американский флот тогда заключался, в основном, из каперских кораблей, и по его меркам это было одно из самых крупных сражений. То, что оно завершилось убедительной победой, сильно возвысило репутацию Джонса.
Русский адмирал
После войны Джонс осел в Париже. Там, в апреле 1787 года, на него обратили внимание русские вербовщики – дело шло к очередной брани с Османской империей, и России требовалось укреплять флот на Черном море. Опытные специалисты в этом деле были нелишни.
Летом 1788 года Джону довелось повоевать с турками в Днепровском лимане. Он командовал эскадрой в 13 парусных кораблей – линейных и фрегатов. Работая бок о бок с гребными судами под командованием еще одного экспата, француза Нассау-Зигена, он дважды разгромил турок недалеко от знаменитой крепости Очаков.
Монумент в Вашингтоне
Но все хорошее, увы, закончилось. Джонс попал в круговорот интриг (не без участия того же Нассау-Зигена) и был отстранен от командования. В 1790 году он уже вернулся в Париж. Он продолжал существовать там, пока летом 1792-го не получил из Америки сообщение о назначении его консулом в Алжир. Но Джонс не успел туда даже выехать – немногим спустя своего 45-летия наш герой помер от болезни почек.
