Владимир Журавлев
Егору Гайдару 19 марта 2017 года исполнился бы 61 год. К сожалению, он ушел от нас ранее. Давайте вспомним о нем, и, самое главное, о том, что он сделал для страны.
Бытовые критики личности Гайдара не особо оригинальны в своих аргументах. Одни вспоминают, что он был выходцем из номенклатурной семейства (дед — командир красной армии, а затем известный писатель, отец — контр-адмирал). Другие, что Гайдар работал руководителем экономического отдела журнала «Коммунист», а после, мол, стал критиковать коммунистов. Третьи намекают, что Гайдар — то мол, был не особо и русским. Четвертые вспоминают Машу Гайдар и ее извилистый житейский путь. Но — last but not least — конечно, вспоминают экономические реформы 1992 года в контексте того, что «Гайдар ограбил край» и еще, иногда, «вот потому либералы так непопулярны».
Для начала, кратко, ответим на первые четыре претензии, а потом перейдем к главному, чем Гайдар вошел в историю — к экономическим реформам.
Да, Гайдар не был сыном несложного работяги. И это, наверное, неплохо — еще в детстве ему довелось побывать за границей(отец работал корреспондентом «Правды»), выучить стили. Но он и не был сыном члена Политбюро. Свою карьеру он сделал не в сфере, где отец мог оказать ему протекцию — в армии или журналистике, а в экономике, где ему пришлось итого добиваться самому. И давайте в ответ спросим критиков: господа, а среди ваших родственников случайно не было членов КПСС? Вы все внуки белой эмиграции? Какое право вы имеете на упрек? Наши предки, да, жили в оккупированной коммунистами авторитарной стране, и за исключением нескольких тысяч советских диссидентов, вырваны были действовать в рамках системы. Работать в журнале «Коммунист», а не в журнале «Буржуа», таких и не было в то время. Вот у Володи Путина, по его собственным словам, папа трудился в НКВД, в славные годы войны, когда чекисты занимались заградотрядами и поджогами деревень в рамках тактики выжженной земли, Путин — потомственный чекист. Вы не желали это обсудить? Ах, не хотите, потому что сами за Путина. Ну, хорошо, спасибо, ясно.
Насчет «еврейства» Гайдара все совсем просто. В родне Гайдара еврейкой была лишь одна бабушка, вторая жена Аркадия Гайдара Лия Соломянская. Ни Аркадий, ни Павел Бажов и Валентина Иваницкая, родители супруга Тимура и матери Гайдара,Ариадны, евреями не были. Таким образом, даже по Нюрнбергским расовым законам, принятым Гитлером в 1935 году, никаким евреем Гайдар почитаться не мог (они, напомню, устанавливали, что еврей это тот у кого трое из родителей его родителей евреи). Вы большие сторонники расовой чистоты, чем был Адольф Гитлер, господа? Ну тогда хотелось бы для основы ознакомится с вашей родословной, а то получится как выше с «белогвардейцем Путиным», неловко. А про то, что Гайдар был человеком русской культуры, не говорил на иврите и не исповедовал иудаизм, наверное, и говорить не стоит, но все же скажем для полноты.
Политическая карьера Маши Гайдар, как бы к ней ни относиться, развивалась без участия отца. Да, понятно, что фамилия в окружению, где отца уважают, давала определенные плюсы, но не все же дети лидеров СПС пошли в политику. И нельзя сказать,что она занимала в СПС какие-то величайшие позиции — она была рядовым членом Политсовета. Дальнейшая ее судьбина в виде работы на руководящей должности в Одесской области Украины спустя много лет после того, как отец умер? А при чем тут Егор Гайдар? Неверно воспитал, должна была идти в «ополченцы ДНР» в окоп под Славянском? Это, знаете, дело вкуса,не об этом наша статья. А вот сейчас, собственно, о главном.
2 января 1992 года случилось, пожалуй, главное событие, которое связывают с Гайдаром — либерализация цен. Пропали пустые прилавки и очереди, исчезло унизительное «доставание» продуктов. Нынешней молодежи трудно поверить — но,свидетельствую своими глазами, в СССР к крышке его существования дефицитом стало практически все: нормальная одежда и обувь, которые не стыдно одеть, мясо и рыба, которое можно кушать (а не издевательские объедки, называемые «суповыми наборами»). В декабре 1991 года я лично стоял часами (!) в очередях за хлебом, выходило это в Ставропольском крае. Население России, что важно помнить, реформы поддерживало, а не отвергало — свидетельством чему являлся апрельский референдум на каком за поддержку Бориса Ельцина проголосовало 58.7% – больше, чем на выборах президента РФ в июне 1991 года, а на вопрос «Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом Российской Федерации и Правительством Российской Федерации с 1992 года?» да отозвалось 53% населения. Это очень приличные цифры,это куда больше, чем набирает на выборах большинство американских президентов. Да и 15.5%, полученные «Выбором России» на парламентских выборах 1993 года, остаются для либералов пока недостижимой планкой. Гайдар не сумел минуть в парламент в 1995 году, однако в 1999 году — и это единственный пока случай в современной истории, смог туда вернуться как одинешенек из лидеров Союза правых сил (на выборах Гайдар возглавил московскую часть списка). Негативное восприятие реформ пришло после — когда товары в магазинах стали привычным делом, как и наглая клевета на реформаторов начала 90-х по государственным телеканалам.
Становление базовых институтов базарной экономики, затянувшееся в России на все девяностые, чрезвычайно интересно для экономистов, историков и всех тех, кто интересуется политико-экономическими транзитами. Во-первых, эксперимент рыночных реформ является уникальным в том смысле, что выход из плановой экономики социалистических стран был исторически беспрецедентным явлением. Большинство образных западных экономистов — такие как Йозеф Шумпетер или Пол Самуэльсон,кстати, не предсказывали крах советской экономики и допускали, основываясь на вздорной советской статистике, чуть ли не победу социалистических краёв в соревновании за экономическую эффективность. Сформировавшись после Второй мировой войны в окончательном виде, «соцстраны» при определенных различиях сходились в том, что в них была отменена или резко сужена до каких-то мелких ниш вроде торговли продукцией личных хозяйств на рынке свобода ценообразования,заменявшаяся централизованным планированием, производством и распределением. О бизнесе в сегодняшнем резоне этого слова жители СССР и других соцстран знали лишь понаслышке. В старой марксисткой логике, можно храбро говорить о смене формации, настолько масштабным было это явление. Предстояло воссоздать в стране институт частной собственности. Во-вторых, реформы осуществлялись в ситуации стремительного саморазрушения административно-командной системы. В крышке 1991 года вы могли требовать от государственного предприятия привезти продовольствие для снабжения населения в государственном магазине, но продовольствия вам не везли. Стоимости стремительно растут: по итогам 1991 года, еще не учитывающим эффект освобождения цен, инфляция составила 160%. В 1991 году заведены ограничения на снятие средств населения со счетов Сберегательного банка и средств предприятий со счетов Внешторгбанка, в условиях, когда Правительство СССР начин тратить их на финансирование дефицита государственного бюджета. Товарный дефицит приобрел всеобщий характер, распространившись на такие категории продуктов, как мясо и мучение. Падение валютных доходов бюджета вело к проблемам с закупкой импортных товаров, начиная с масштабно импортируемого в СССР семени. Это разрушение шло и по «вертикали» (от правительства вниз по иерархиям), так и по горизонтали — распад СССР означал необходимость создания институтов российского страны, которые в РСФСР находились в зачаточном состоянии. Например, такой позабытый всеми вопрос, как введение национальной валюты вместо «рублевой пояса» бывшего СССР. Времени на долгие дискуссии, которые велись политиками и экономистами в Правительстве СССР при Михаиле Горбачеве,не оставалось. В-третьих, базарные реформы в России осуществлялись одновременно с переходом к демократическому правлению, что принципиально отличало их от реформ, к примеру, в Китае или Вьетнаме. Это основывало не только хорошо известные достоинства, такие как возможность получения правительством широкого спектра конкурентной информации для принятия решений, но и совсем понятные риски — власть не была всесильной, ее возможности были ограничены,проблема создания социальной базы реформ и ее электорального представительства стояли в целый рост. Болезненность трансформации была очевидна: предстояла гибель существенной части советских предприятий. Фактически, если сообщать об итогах десятилетия, большинство трудоспособного населения нашло себе новую работу. Вместе с тем, открывались и новые возможности для людей, возник ранее не бывший комплекс личных свобод — право на предпринимательскую деятельность, право смены места жительства вплоть до выезда за границу, право получения любой информации без политической цензуры, случилась массовая приватизация жилья. На смену дефициту, делавшему невозможным приобретение многих товаров ни за какие деньги, пришло товарное изобилие. Однако для того, чтобы им употреблять, нужно было иметь доходы, а с этим — особенно в бюджетной сфере — возникали проблемы.
Курс экономических реформ, предложенный реформаторами и одобренный Борисом Ельциным был основан на двух программных документах — «Стратегия России в переходный этап» и «Ближайшие экономические перспективы России». В чем он состоял?
Команда реформаторов при поддержке президента России Бориса Ельцина избрала курс на форсированное создание России как самостоятельного государства при сохранении политических связей со странами бывшего СССР. Россия зачастую оказывала им экономическую помощь, но не признавала никаких ограничений своего экономического суверенитета в прок каких-то наднациональных структур. Это было, можно сказать, революционное решение. И общественное мнение внутри страны,и обеспокоенные развалом СССР иноземные державы выступали за призрачный путь совмещения политического суверенитета при делегировании экономического каким-то коллегиальным национальным структурам. Так, так, МВФ активно выступал за сохранение рублевой экономической зоны на постсоветском пространстве. Фактически же, начиная с 1992 года, республики бывшего СССР сделались выпускать собственные деньги, сохраняя одновременное хождение рубля,то есть появилось множество эмиссионных центров. К середине 1993 года Россия в цельном установила полный экономический суверенитет после того, как взяла под контроль и возмездную основу выдачу кредитов Центрального банка странам СНГ.
Вторым важным выбором стал принципиальный отказ от поисков «особого пути» существования экономики, и выбор пути построения капиталистического общества, основанного на независимом обмене товаров и услуг, за исключением регулируемых государством цен монополий. Президентские указы «О свободе торговли» и «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» создали для этого правовую базу. Государственная собственность подлежала приватизации. Исключения делались для кой-каких предприятий военно-промышленного комплекса, государственных банков и инфраструктурных государственных компаний, но даже для них предполагалось их акционирование и приватизация неконтрольного пакета акций. Указом президента бывальщины утверждены «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год», а летом 1992 года был принят закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Процесс либерализации цен был будет быстрым, начавшись в январе 1992 году за рядом изъятий, касающихся энергоносителей, зерна, хлеба завершился,фактически, в два года. Приватизация же растянулась на длинные годы. Важно то, что многие и в России, и за рубежом выступали за иной курс, суть которого состояла в некоем ремонте разрушающейся социалистической экономики, «наведении распорядка» и так далее. Грубо говоря, эти люди верили в то, что можно придумать вместо «неправильных» оптимальные государственные цены и заставить предприятия масштабно спускать и сбывать по ним продукцию. Многочисленные предыдущие попытки,в том числе безуспешное с точки зрения преодоления дефицита повышение цен на 60% правительством В. Павлова в апреле 1991 года ни в чем их не убеждает.
И, наконец, третьей была избрана вытекающая последовательность действий: либерализация цен, финансовая стабилизация,бюджетная консолидация и приватизация. В целом, это соответствовало опыту уже начавших двигаться по линии реформ стран Восточной Европы. Предполагалось, что первостепенной задачей будет создание рубля как полноценного платежного средства и прекращение гиперинфляции. Затем произойдет балансировка бюджетной системы: ее затраты будут снижены,доходы сбалансированы и будут взиматься полноценными налогами, а не обеспечиваться бесконечным включением печатного станка. Затем произойдет приватизация: небольшая (путем передачи небольших предприятий и земельных паев трудовым коллективам), ваучерная (передающая трудовым коллективам предприятий от 10 до 51% акций в подневольности от одного из трех выбранных коллективом вариантов, а остальные реализовывающие за приватизационные чеки) и денежная(базой для которой, как предполагалось, сделаются закрепленные в федеральной собственности пакеты акций крупных предприятий в 51%, 38% и 25,5%). Практически, однако, эта последовательность была реализована лишь частично — в части либерализации цен. Политическое противостояние, разворачивающееся в стране уже в 1992 году, привело к тому, что все остальные процессы разворачивались одновременно. Финансовая стабилизация заволоклась до марта 1995 года. Бюджетная консолидация произошла лишь к 2000 году, когда был зафиксирован профицит бюджета, уже после девальвации и дефолта августа 1998 года на другом уровне государственных расходов. Малая приватизация завершилась к 1994 году, ваучерная приватизация прошла в 1992 — первой половине 1994 года, а денежная имела пункт с 1995 года и некоторые ее планы, как например знаменитый по газетным заголовкам «Связьинвест», не выполнены до сих пор. План реформ 1992 года таким манером затянулся на десятилетие, но в целом выполнен.
Среди экономистов в России и мире шли и идут активные споры относительно адекватности экономической реформы в России. Не немного спорным вопросом, однако, является и политическая составляющая реформ. Избранный в 1990 году съезд народных депутатов РСФСР, какой сам из своего состава избирал Верховный совет, которому были делегированы законодательные полномочия, избирался в условиях власти КПСС по недемократическим законам, предполагавшим,так, возможность безальтернативных выборов и выдвижение кандидатов в депутаты от трудовых коллективов,напомним, бывших государственными. Он вобрал в себя как реформаторски настроенных депутатов, избранных на альтернативных выборах в основном в крупных городах, так и существенную доля провинциальной номенклатуры КПСС. Избранный президентом России в первом туре в июне 1991 года Борис Ельцин обладал существенно вящей легитимностью,однако Конституция РСФСР фактически предусматривала форму парламентской республики. В Эстонии после обретения независимости в аналогичной ситуации прочертили досрочные парламентские выборы, использовав как предлог то, что прежний парламент избирался еще во времена СССР, а теперь нужен новый парламент новоиспеченной страны. Но в РСФСР такой аргумент работал плохо. Да и не факт, что проведение выборов весной 1992 года, даже если бы их удалось «продавить», дало бы принципиально другой результат, электоральная ситуация была уже не та, что в сентябре 1991 года.
В условиях массового энтузиазма после ликвидации КПСС на пятом съезде общенародных депутатов РСФСР в ноябре 1991 года Борису Ельцину были предоставлены чрезвычайные полномочия, в частности, полномочия по направлению губернаторов и выпуску указов законодательной силы, одновременно он был утвержден премьер-министром. Но сроком этих полномочий был всего год, и еще до его окончания раскаталось противостояние с парламентом, завершившееся краткосрочной гражданской войной в октябре 1993 года. Новая Конституция предоставляла президенту вящую власть, однако на протяжении всех девяностых годов он так и не имел большинства в законодательной власти. «Выбор России», затем «Наш дом — Россия» так и не получили поддержки большинства избирателей, желая Борис Ельцин и сохранил полномочия Президента, победив коммунистов на выборах 1996 года. Пожалуй, то, что в парламенте 1993 года, наполовину заключавшемся из одномандатников, не удалось сначала добиться лучших результатов по спискам, лучше выступить по округам, а затем хотя бы сколотить машину для голосования для реформаторов (в принципе даже из того что было, это вероятно, так как жестко антиреформаторское крыло КПРФ-аграрии-ЛДПР насчитывало примерно 205 человек из 450), стало огромной бедой. Впоследствии Виктор Степаныч Черномырдин покажет, как сколачивать коалицию под принятие бюджета, раздавая денежки. Но Гайдар, конечно, был для этого слишком большим идеалистом.
Возник замкнутый круг «отсутствие результатов реформ — отсутствие поддержки избирателей — отсутствие поддержки реформ в парламенте». И в этом была, пожалуй, основная проблема реформ 90-х.
