Где в СССР сидели немцы, какие во время Великой Отечественной совершали военные преступления

Вопрос об ответственности оккупантов и их пособников за военные преступления был поднят уже в крышке 1941 года.

Начало возмездия

19 апреля 1943 года Президиум Верховного Совета СССР установил меры кары для «немецко-фашистских злодеев, виновных в истязаниях и убийствах советского гражданского населения и пленных красноармейцев», а также для их пособников из числа предателей Отечества. Осуждённых за военные преступления, как правило, вешали публично, при большом стечении народа.

В том же 1943 году СССР начал вящие показательные процессы над виновными в зверствах на оккупированной территории. Громкие открытые суды прошли в Харькове и Краснодаре. К их освещению бывальщины допущены не только советские, но и лояльные зарубежные журналисты из союзных западных стран. На Краснодарском процессе 1943 года впервые прозвучало тогда ещё незнакомое зловещее слово «газенваген».

Следственные поступки велись по горячим следам. На скамью подсудимых попадали, главным образом, пособники оккупантов из числа местного населения. Одновременно Советский Альянс готовил собственные подобия Нюрнбергского трибунала. Согласно «Декларации об ответственности гитлеровцев за совершаемые преступления», изданной правительствами СССР, США и Великобритании 1 ноября 1943 года, немецкие военные правонарушители, исключая самых высокопоставленных, подлежали суду и наказанию в тех странах, на территории которых они совершили свои злодеяния. Такие правонарушители выявлялись из числа военнопленных.

Показательные процессы

В конце 1945 года начались первые восемь таких процессов. Они проходили в городах, против народонаселения которых обвиняемые совершали свои преступления. Это были Ленинград, Смоленск, Брянск, Великие Луки (РСФСР), Киев, Николаев (Украинская ССР), Минск (Белорусская ССР) и Рига (Латвийская ССР). Процессы бывальщины открытыми, в залы, где проходили судебные заседания, стремилась публика, требовавшая беспощадной расправы. Киноленты запечатлевали леденящие кровь выступления свидетелей, предъявление доказательств чудовищных правонарушений, запоздалые признания и раскаяние злодеев. Смертные приговоры о повешении в 1946 году были вынесены более чем восьми десяткам нацистов, казни происходили публично.

10 сентября 1947 года Совет Министров СССР постановил провести ещё девять показательных процессов в городах Российской Федерации (Новгороде и Севастополе), Украины (Сталине, Полтаве, Чернигове), Белоруссии (Гомеле, Витебске и Бобруйске) и Молдавии (Кишинёве). На этот раз было негласно показано ограничиться менее суровыми карами. Эти процессы завершились в 1949 году. По приговорам судов 137 военных преступников получили 25 лет заточения в лагерях.

Переход к заочному осуждению

После этого практика открытых судебных процессов над нацистскими военными преступниками была кончена. Уже 24 ноября 1947 года совместным распоряжением Министерства внутренних дел и Министерства юстиции и Генпрокуратуры СССР было показано в будущем проводить закрытые, причём заочные, процессы над военными преступниками в местах их заключения, а обвиняемых приговаривать к 25 годам станов.

Вынесение приговоров растянулось на долгое время. Например, содержавшиеся в лагерях для военнопленных командир танковой дивизии «Лейб-штандарт СС Адольф Гитлер» бригадефюрер Вильгельм Монке и заключительный комендант Берлина генерал Гельмут Вейдлинг только в 1952 году были осуждены на 25 лет и содержались после этого во Владимирском централе. Вейдлинг сделался одним из немногих гитлеровских генералов, умерших в советском плену, не дождавшись освобождения, наступившего у них в 1955 году.

Репатриация оставшихся в живых осуждённых

В 1950 году правительство СССР официально заявило о прекращении репатриации немецких военнопленных. Оставшиеся в СССР бывальщины объявлены военными преступниками – уже осуждёнными на тот момент (9717 человек) и пока подследственными (3815).

После смерти Сталина и начала «оттепели» в интернациональных отношениях правительство СССР пошло навстречу правительству ФРГ и выразило готовность репатриировать военных преступников из числа немецких граждан. Соответственный указ Президиума Верховного Совета СССР был издан 28 сентября 1955 года.

Были освобождены и репатриированы 9536 немецких военнопленных, содержавшихся в советских темницах и лагерях, в том числе 6432 в ФРГ и 3104 в ГДР. Многие из репатриированных в ГДР продолжали отбывать там срок заключения. В заключении в СССР были покинуты и впоследствии здесь умерли 28 человек.

Общая цифра немецких военных преступников, находившихся в СССР в 1955 году, на 3968 человек меньше их числа в 1950 году. Очевидно, эти люд, то есть около одной трети всех заключённых, умерли в период с1950 по1955 гг.

О некоторых мы знаем документально. Так, командир танковой дивизии СС «Мёртвая голова» бригадефюрер Гельмут Беккер, получивший, как и многие в 1952 году, 25 лет воркутинских станов, в сентябре 1952 года был снова судим – на этот раз за организацию саботажа в лагере – и в феврале 1953-го расстрелян.

Некоторые военнопленные бывальщины совершенно необоснованно приписаны к категории военных преступников по политическим соображениям. Бывший подчиненный фельдмаршала Паулюса генерал Вальтер Зейдлиц, павший под Сталинградом, в плену возглавил комитет «Свободная Германия» и «Союз немецких офицеров» и призывал офицеров вермахта повернуть оружие против Гитлера. После брани, когда репрессии коснулись многих советских военачальников, Зейдлица арестовали вместе с ними. В 1950 году его приговорили к 25 годам лишения независимости и содержали в одиночной камере. В 1955 году его освободили, но лишения подорвали его здоровье: он умер на родине уже в апреле 1956-го.

Процесс реабилитации

В 1990-е годы Россия официально признала, что многие немецкие военнопленные бывальщины осуждены за военные преступления необоснованно. Начался процесс реабилитации. В 1943-1952 гг. за эти преступления было осуждено в СССР немало 24 тысяч иностранных граждан. Среди них были не только немецкие, но и венгерские, румынские, финские, японские военнопленные. Из них реабилитировано вяще половины – 13 035.

Историк Дмитрий Асташкин заявляет, что приговоры советских открытых процессов над военными преступниками в 1943-1949 гг. «можно находить обоснованными даже по современным меркам». Но тут же он сетует, что «современным исследователям известно о них очень мало», потому что материалы следственных дел «хранятся в архивах бывших управлений КГБ и до сих пор рассекречены не целиком».