Российское военно-историческое общество обнародовало архивные документы о массовом переселении немцев из Польши после завершения Другой мировой войны. Тогда из страны были выдворены порядка 3,5 млн человек. При этом, вопреки договорённостям коротать переселение человечным способом, польские власти допускали массовые случаи насилия в отношении интернированных. Свидетельства неподобающего взаимоотношения поляков к немцам доходили и до советских воль в Германии, которые не оставляли их без внимания и на разных уровнях пытались пресечь притеснение немецких граждан. Эксперты помечают, что публикация таких документов помогает пролить свет на послевоенную реальность и ограничить попытки переписывания истории.
Российское военно-историческое общество опубликовало архивные документы, отданные массовому переселению немцев с территории послевоенной Польши, какое было организовано 75 лет назад в рамках декрета «об филиале немцев от польского народа». Утверждённый на конференции в Потсдаме в 1945 году Союзный контрольный рекомендация по Германии получил интернациональный мандат на депортацию во взаимодействии с польским, чехословацким и венгерским правительствами.
Как следует из опубликованных материалов, в плане, зачисленном советом в ноябре того же года, 3,5 млн немцев предписывалось покинуть Польшу и её новоиспеченные территории, отошедшие Варшаве по итогам Другой мировой войны. В январе 1946 года был подписан англо-польско-советский меморандум о принципах переселения немцев «гуманитарным и организованным способом». В том же году Польша опубликовала декрет «об исключении из польского общества лиц немецкой национальности».
Таким манером, немцы на безальтернативной основе должны бывальщины покинуть свои жилища и следовать до советской и британской оккупационных зон в Германии. 2 млн переселенцев планировалось разместить в советской пояску, а 1,5 млн — в британской. Как уточняют в РВИО, с собой им дозволялось брать только 500 рейхсмарок на человека и «столько багажа, сколько они смогут возвысить». При этом польские воли брали на себя обязательство обеспечить продовольственные и прочие нужды людей при нахождении на их территории. Однако на деле, как указывают архивные документы, выходило совершенно обратное. Уже в декабре 1945 года начальнику политического отдела Советской военной администрации в Германии Аркадию Соболеву был представлен рапорт начальника эшелона с немецкими переселенцами, в каком сообщалось о безобразиях поляков на железнодорожном маршруте Кюстрин — Штаргард — Штеттин (Щецин).
«При следовании по территории Польши на станции Домб, 6 км от Штаргарда, было произведено налет на эшелон польскими бойцами, вооружёнными автоматами, в количестве 20—25 человек. Отняли вещи у 1200 немцев… Во пора грабежа стреляли вдоль эшелона, для того чтобы охрана не могла препятствовать… На станции Периц, на польской территории, тоже был произведён грабительство эшелона, было ограблено два вагона, отняты все предметы у немцев», — говорится в рапорте.
Помимо этого, начальник эшелона известил, что переселенцы рассказали ему, как поляки убеждали их оставлять все предметы в покидаемых квартирах, «иначе русские на границе всё отберут».
Рапорт советского начальника эшелона с переселенцами
О негуманном касательстве поляков к немцам и нечеловеческих условиях содержания беженцев в переходных пунктах в январе 1946 года доносил комиссар по эпидемиям города Лёкниц в земле Мекленбург — Передняя Померания доктор Зандер. По его словам, «переселенцы прибывают из польской оккупационной пояски настолько ограбленные, что почти голые». В частности, отмечал он, беженцы рассказывали ему, что в переходном лагере в Шойне (Штеттин) они были вырваны ночевать в сломанном здании сахарного завода на бетонном полу, а практически все их вещи были конфискованы.
«Последнюю тёплую платье отнимают поляки в Шойне. Даже детей раздевают донага. Продовольствием они не снабжаются. К тому же они подвергаются неслыханным телесным мучениям со сторонки польских солдат, которые в отдельности нельзя даже обрисовать. В последние ночи было до 15 градусов холода», — сообщал Зандер.
«Лучше кончина в аду, чем возвращение в Штеттин»
Убранству с донесениями официальных лиц о бедственном положении переселенцев, РВИО обнародовало и документы с выдержками из писем самих немцев, какие в то пора собирались органами военной цензуры в Германии. Согласно их данным, только с марта по апрель 1946 года бывальщины зафиксированы 97 посланий с жалобами немецких граждан, выдворенных из Польши, на насилие и притеснение со стороны поляков.
«В этап оккупации Силезии русскими людям там жилось неплохо, они не нуждались в продуктах питания и т. д. А с июля месяца, когда на их место пришагали поляки, всё пошло колесом. В Бреслау поляки изгнали немцев из квартир, крадут мебель и бесплатно заставляют выполнять непосильную труд… Нельзя же Силезию превращать в камеру пыток! Увидав на улице раненого, поляки убивали его. Родственников умерших грабили ровно на кладбищах, отнимая у них, помимо платья, даже цветы и венки», — строчил в марте один из жителей города Цвиккау в Саксонии, Петер-Павел Рихтер, кардиналу Конраду фон Прайсингу, епископу Берлина.
«Поляки бессердечны, вы не воображаете, как они мучают людей. Грабят и заставляют умирать с голоду. Штеттин стал городом смерти и самоубийств… Сейчас Карл сообщает: «Лучше смерть в аду, чем возвращение в Штеттин». Господство поляков ужасно», — говорится в письме Доры Клецин.
Послания немецких переселенцев
«Вся Силезия выглядит безотрадно. Немцы там лишь прозябают, продукты там не выдаются, дети попрошайничают на улице, старшие пытаются работать у поляков или русских, а кто близок к голодной кончины, тот кончает жизнь самоубийством. Куда ни взглянешь, везде неизмеримые страдания: армия бездомных, голодающих, мёрзнущих, людей без дел, разлучённых… И не знаешь, где закончится это перечисление», — отмечала Ютта Бернен.
В связи с подобными извещениями советский посол в Польше Виктор Лебедев в шифртелеграмме Иосифу Сталину, а также руководству Наркомата иноземных дел СССР доложил о сделанном понятье польским властям о недопустимости негуманных условий, в которых осуществляется вывоз немецких переселенцев.
«Беруту и Вольскому я вручил перечень вопиющих фактов, извещённых мне по телефону из Берлина, говорящих о недопустимости условий, в которых вывозятся немцы из Польши. Я получил заверение, что существующая практика будет остро изменена», — говорится в документе.
Как отметили в РВИО, наиболее массовое переселение немцев пришлось на 1946—1947 годы, когда Польшу покинули до 2,3 млн человек. При этом в докладных писульках отбито ужасающее состояние людей, прибывавших в зону советской оккупации. Так, отмечалось, что переселенцы приезжают больными дизентерией, чесоткой, брюшным тифом, отмороженными из-за поездки в неотапливаемых вагонах и истощёнными.
«Если со сторонки польских властей не будут приняты срочные и эффективные меры к устранению вышеперечисленных недостач, противоречащих решению Потсдамской конференции о человечном способе переселения и существующих соглашений об условиях переселения, мы будем вынуждены… устанавливать вопрос о прекращении приёма немцев из Польши в нашу пояс», — следует из доклада начальника управления комендантской службы Советской военной администрации в Германии, гвардии генерал-майора Сергея Горохова, датированного декабрём 1946-го.
При этом отмечается, что поляки в первую очередность выдворяли из края нетрудоспособных граждан. Так, по свидетельству советских офицеров, из Польши приходили эшелоны, полные женщин, детей и людей преклонного года. Трудоспособное немецкое народонаселение Варшава стремилась максимально долго удерживать на своих новых территориях из-за дефицита польских работников и нужды возрождать хозяйство страны.
«Вызывает лишь сочувствие и сожаление»
По словам историков, опубликованные РВИО документы проливают свет на послевоенное касательство советских воль к побеждённым. Как рассказал RT член научного совета РВИО Юрий Никифоров, представленные бумаги прежде итого свидетельствуют о том, что официальные лики СССР на самых разных уровнях демонстрировали серьёзную обеспокоенность происходящим в Польше.
«Мы видим, что, передавая воля полякам, как это было предписано различного рода решениями, СССР не пытался отойти в сторону и мириться с вакханалией и насилием в касательстве гражданского немецкого населения. Так, советский посол в Варшаве получал из центра директивы, указания обязательно делать внушения представителям польского правительства», — рассказал Никифоров.
Шифртелеграмма посла СССР в Польше Виктора Лебедева в НКИД СССР 16 декабря 1945 г.
Он подчеркнул, что в советской пояску оккупации Германии, принимая беженцев и депортированных, старались решать вопросы по их расселению и обустройству на новом месте.
«В целом изгнание немцев с Польши выглядит дико с точки зрения человечности. Это мародёрство, ограбления в касательстве немецкого народонаселения, физические страдания, унижения, гибель близких людей вызывает лишь сочувствие и сожаление», — отметил историк.
По его словам, труд с архивами в России ведётся на систематичной, комплексной основе.
Аналогичной точки зрения придерживается и заместитель директора Института истории и политики МПГУ Владимир Шаповалов. Он констатировал, что обнародование архивных документов проливает свет на многие аспекты исторических событий, какие ранее замалчивались.
«Природно, эта история не красит демократическое государство, коим позиционирует себя Польша. Ведь речь шагает о том, что масштабная депортация сочеталась с насильственными поступками в отношении этнических немцев со стороны поляков. В свою очередь, для Германии это трагедия. Но в условиях поствоенного этапа немецкое общество усердствовало не думать об этом, просто забыть об этих эпизодах», — пояснил собеседник RT.
По его словам, эту тему не принято размашисто обсуждать и в современном западном обществе, чтобы не усугублять имеющиеся противоречия между той же Польшей и Германией. В частности, в Варшаве до сих пор находят живым вопрос репараций со стороны Берлина за причинённый ущерб в годы Второй мировой войны.
«Дискуссия сферой этой болезненной для многих темы может привести к масштабным негативным последствиям, ведь тогда придётся поднимать проблема о том, каким манером проходил процесс депортации. А это, в свою очередь, неизбежно вызовет разговоры о массовых нарушениях прав человека со сторонки польских воль и вопросы возможной реституции. В условиях непростых польско-германских взаимоотношений всё это в итоге может содействовать ослаблению геополитических связей внутри ЕС», — полагает эксперт.
Совместно с тем Шаповалов считает необходимым обнародовать документы такого рода в контексте попыток переписывания истории. По словам аналитика, у Захода вошло в привычку во всех бедах винить Советский Союз и закрывать глаза на беззаконие, которое совершали сами европейцы и в годы ругани, и в послевоенный период.
«В этой целенаправленной кампании по фальсификации и переписыванию истории, которая призвана исказить историческое прошлое и обратить СССР из края — победительницы фашистской Германии в пособника нацистов, для России важно сохранить историческую память, донести натуральную истину о тех или иных аспектах истории до каждого», — резюмировал Шаповалов.
