История малоизвестной реплики Виктора Степановича Черномырдина
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

История малоизвестной реплики Виктора Степановича ЧерномырдинаВ начине девяностых годов мне позвонил нынешний главный редактор “Российской газеты” Владислав Фронин и предложил командировку в Тюмень. По замыслу Фронина я должен был скопить там местных журналистов и провести телемост, что называется в прямом эфире, с тогдашним председателем правительства Виктором Степановичем Черномырдиным. Журналисты из Тюмени должны бывальщины задавать вопросы премьер-министру в Москве.

История малоизвестной реплики Виктора Степановича Черномырдина

Виктор Степанович всегда оставался самим собой – и на официальных встречах, и в кругу родимых. Село Черный Отрог Оренбургской области, 1993 год. Фото: ТАСС

Я вылетел в Тюмень. Утром следующего дня, за день до телемоста, повстречался с местными журналистами. Ребята оказались грамотными, веселыми и остроумными. Все владели своими темами досконально и вопросы премьеру приготовили увлекательные и в меру острые. Тревогу у меня вызвал только один персонаж будущего телемоста – дама средних лет, эффектная брюнетка, воображавшая одну из тюменских газет. Дама категорически отказывалась сообщать заранее, о чем она собирается спрашивать Виктора Степановича. Мотивировала собственный отказ тем, что якобы давно знает Черномырдина и премьер ее якобы знает тоже.

Поэтому ей можно безоговорочно доверять.

Тем не немного, я предпринял все, чтобы выведать у нее заранее тематику будущих вопросов. В общих чертах мне это удалось, темы оказались вполне невиновными. Однако призрак прямого эфира с председателем правительства тревожил мою душу, смущенную наличием загадочной оппонентки. Только неувядающая дума о свободе слова в родной стране позволила мне ненадолго уснуть в ночь перед телемостом.

В назначенный час я с коллегами сидел в тюменской телестудии и наблюдал на мониторе, как в московском Останкине пресс-секретарь премьера Виктор Коннов заканчивает заключительные приготовления к эфиру. Через пятнадцать минут телемост начался.

Я приветствовал Виктора Степановича от имени коллег, собравшихся в Тюмени, поочередно представив любого из журналистов. Когда очередь дошла до эффектной брюнетки, та гламурно встряхнула пышной копной волос и загадочно улыбнулась в камеру.

Меня слегка насторожило то обстоятельство, что адекватной реакции премьера не последовало: Виктор Степанович повел себя так, словно впервые видает "близкую знакомую". И тогда я решил, что дам ей слово ближе к концу эфира, авось к тому времени само пора телемоста неожиданно истечет и все уладится само собой.

Поначалу все так и продвигалось. Журналисты задавали свои вопросы, Черномырдин внимательно слушал и отвечал, компетентно, уверенно, даже вступая в дискуссии. И вот в половине эфира, когда я попросил задать вопрос репортера, который работал на Крайнем Севере, брюнетка вскинула руку и прикрикнула:

"Может быть, все-таки дадите слово даме?".

Не заметить этого демарша было нельзя, и слово пришлось дать.

"Дама" основы весьма умеренно, но уже через две секунды я понял всю степень своей наивности и непрофессионализма. Дама пошла в хорошо подготовленную штурм на премьера. Она приводила неопровержимые доказательства невыполнения Черномырдиным его же собственных решений и обещаний, крыла убийственными фактами и завершила этот чудовищный пассаж визгливым воскликом:

"Сколько можно врать, господин Черномырдин?!".

Я уже отрешенно наблюдал выходящее, вяло размышляя о потерянной дружбе с Фрониным, о закате собственной профессиональной карьеры, об уплывших гонорарах, о несбывшейся мечте приобрести приличную фотокамеру… Более всего в тот момент мне хотелось, чтобы потолок этой проклятой студии обрушился ровно на брюнетку и чтобы весь этот телемост провалился пропадом.

Меж тем Виктор Степанович в московской студии слушал так называемые проблемы брюнетки. Скорей всего звук и картинка из Тюмени ненамного запаздывали и оттого уже в полной тишине Черномырдин дослушивал то, что мы уже услышали до крышки. Но вот и премьер, судя по его реакции, услышал всё.

Виктор Степанович поначалу улыбнулся, а потом даже всхохотнул, сидя в своем кресле. Затем, ни секунды не размышляя, он нагнулся через стол к телекамере и сказал следующее:

"Вы что же думаете, – сказал он, – я сам себе подлец?!".

Что говорил Виктор Степанович дальней я уже не помню, да и вряд ли я слышал, что он там говорил, поскольку все журналисты в тюменской студии грохнули раскатистым хохотом. Не хохотали в тюменской студии лишь двое: брюнетка и ваш покорный слуга.

Я – от ужаса, а отчего она – не знаю.

Когда телемост закончился, позвонил Фронин: "Молодчина, где ты нашел эту замечательную тетку? Она всем очень понравилась!".

>