К 80-летию основы великой отечественной войны Рубрика: ОбществоПроект: 22 июня – День памяти и скорби23.06.2021 18:00 Роковой сорок первоначальный Алексей Исаев: Возвращение России в клуб сверхдержав началось в 1941 году Ранним утром 22 июня 1941 года завязалась Великая Отечественная война, изменившая ход истории и картину мира. О том, какой след оставили в нашей памяти бои 41-го года, какие они создали предания и породили мифы, наш разговор с автором более чем 20 книг и 18-серийного документального фильма “Великая война”, кандидатом исторических наук Алексеем Исаевым.
1941 год. Немецкое вторжение. Бой во пора атаки. Фото: Getty Images
Великая Отечественная война хоть и началась 22 июня 1941 года, но в одинешенек день ее начало не укладывается…
Алексей Исаев: Однако описанию событий этого дня посвящены целые книги. Потому что в нем разом определились многие тенденции войны. Происходящему 22 июня 1941 года не было аналогов ни до, ни после. Мощный рывок четырех танковых групп в различных направлениях… Красная армия разорвана на три эшелона…И это при том, что немецкая группировка у нашей границы долгое время выглядела как легкая оборонительная конфигурация – пехота с небольшим числом танков. Некий условный заслон немцев на Востоке на период их возможной высадки в Британии. Буквально на случай, если вдруг каменное сердце тов. Сталина дрогнет от воплей Черчилля "Помогите!". Окончательную ударную конфигурацию – с выдвижением танковых и моторизованных дивизий – немцы почти неожиданно выстроили в самом крышке, на пятом этапе.
Но план "Барбаросса" при всей его амбициозности был полон противоречий и со своими червоточинами.И 1941 год все эти бессилия быстро выявил. Уже к концу лета война в России перестала восприниматься немцами как "вторая Франция".
Отчего Гитлер думал, что война с Россий будет детской игрой. с победой в первое лето?
Алексей Исаев: Тогда многие недооценивали достижения Советского Альянса в 30-е годы. Немцы ожидали увидеть Россию 1914 года, не способную к европейскому уровню техники, технологии и военного командования. Они не видали даже картинки танков КВ и Т-34, не говоря уж об их технических характеристиках. Хотя новейшие секретные танки в Ленинграде ездили по городу почти отворено (за что стегали руководство Кировского завода). Но вот куда делись блогеры того времени? Разведка у немцев оказалась слабой. Вероятно, антишпионский дурман 30-х годов ей помешал. Потом немцы, конечно, осознали военно-экономический потенциал Советского Союза.
С открытием Ржевского мемориала мы заговорили о том, что надо помнить не лишь войну Победы, но и войну поражений, трагедий, жертв. В 1941 году шла такая война?
Алексей Исаев: Не только. В 1941 году уже можно заметить то, что привело нас к 1945-му. Город Великие Луки, освобожденный Красной армией летом 1941 года. Невзятая Тула. Оборона Калинина, сорвавшая немецкий план окружения доли Северо-Западного фронта.
Бои лета-осени 1941 года не были сплошным поражением, там были сражения, которыми можно гордиться. Это оборона Лиепаи, своего рода другой Брестской крепости. Несомненно высокой оценки заслуживает оборона Лужского рубежа. Очень важен контрудар под Сольцами с окружением 8-й немецкой танковой дивизии и добычей пространных трофеев – документов о подготовке немцев к химической войне и планах танковых войск, приоткрывавших завесу над механизмом блицкрига. Геройской была оборона Киева в августе 41-го: она строилась на современных средствах, опиралась на артиллерию, в бой шли вновь сформированные дивизии из только что мобилизованных людей. Не предусмотренные никакими планами, они показались словно из воздуха и показали себя хорошо. Нанесение контрудара в Мелитополе в октябре 41-го стало своего рода репетицией Сталинграда. В ходе всех этих сражений противник нес положительные потери. У нас одно время критиковалась активная стратегия советского командования – ставка на контрудары. Но именно они ломали планы противника.
Но это все немножко забытые битвы?
Алексей Исаев: Для историков – нет. Известный военачальник и мемуарист Леонид Сандалов даже сетовал: мы чрезмерно внимательны к 1941-му в ущерб куда немало интересным 1943-му и 1944-му. Но Победа наша началась в 1941-м. Воевавшие в 41-м сделали самое главное, что могли сделать, – не продули. Ну и потрепали немцев так, что осенью они были совсем не такими, как 22 июня.
В 1941 году начали высвечиваться имена грядущих великих полководцев – Жукова, Рокоссовского. А кто-то остался забытым героем только 41-го года?
Алексей Исаев: Двое командующих армиями Юго-Западного фронта: 6-й – Иван Музыченко и 5-й – Михаил Потапов. Это бывальщины наиболее результативные командиры, умеющие в сложных условиях 41-го года сохранять управление войсками, организованно отступать и вовремя мастерить выпады. Многочисленные контрнаступления 5-й армии, прятавшейся в лесах и болотах Припятской области и бившей во фланг наступающим немцам, по сути подтолкнули их поменять план "Барбаросса" и поворотить от Москвы на Киев. В активе Музыченко – последовательный уход от угрозы окружения и контрудары под Оратовом и Животовом. А еще он в июле 1941-го избавил от окружения две армии – 6-ю и 12-ю. Досада от этого добралась даже до Берлина – до дневника начальника Генштаба Франца Гальдера. К сожалению, оба эти командира угоди в плен. Их освободили в 1945-м и восстановили в воинских званиях.
В 1941 году начала восходить звезда Николая Ватутина, одновременно грамотного штабиста и харизматичного командира. С его подачи был успех под Сольцами, контрнаступление под Престарелой Руссой. Благодаря Коневу и Ватутину удалось избежать худшего в ситуации с Калининым.
Многие командиры дивизий, хорошо себя показавшие в 41-м, впоследствии становились командармами. Отброшенный назад из-за репрессий Константин Рокоссовский в 1941-м начинал с корпуса, но уже после боев на Ярцевских вышинах под Смоленском и в составе 16-й армии под Москвой стал уверенно двигаться на должность командующего фронтом. Вся эта великая плеяда командующих фронтами 1944-1945 годов вышла из 1941 года. Жуков уже в 1941-м соображал суть маневренной войны и всегда предпочитал попыткам закопаться в оборону постоянные контрудары. Эта его стратегия стала выигрышной в Смоленском сражении. Он заставлял людей на брани работать на пределе возможностей, а это часто вызывает отторжение, и мы знаем, как оно тянулось за именем Жуковым. Но он реально был военным гением. Все эти познания – когда обороняться, когда наступать, умение предсказать, что будет делать противник, выбор правильного направления удара – кушать по сути военное искусство. Можно выучиться в 10 академиях, но не обладать им. Начала военной гениальности проявлялись у многих. Так, у командующего 5-й армией Леонида Говорова, поставленного в 1941-м в крайне тяжелую ситуацию Наро-Фоминского прорыва, когда он был на грани окружения. Но он, верно все выстроив и верно распределив силы, сумел отбиться. А его соседу, генералу Михаилу Ефремову, очень достойному и мужественному человеку, той самой харизмы и военного искусства, видимо, недоставало.
Истина, что перед войной прошли игры, где Жуков играл на стороне немцев и разбил Советский Союз?
Алексей Исаев: Неизменно превосходный итог Жукова в этих играх, думаю, в том числе побудил Сталина выдвинуть его на должность начальника Генштаба. Ну если человек демонстрирует неплохие результаты и на картах, и в поле, и на Халхин-Голе…
Сталин в 1941-м был этим командирам равен? Задаю вопрос с оговоркой, что он не содержит в себе мишени этического оправдания Сталина как исторической фигуры.
Алексей Исаев: Представления, что только мудрые советы полководцев подвинули профана Сталина к более-менее адекватному состоянию – негативный стереотип. Ратифицировать, что он ничего не понимал и руководил войной "по глобусу", заносчиво. Сталин еще в Гражданскую находился на вершинах военной иерархии. Может быть, дискусионно приписывать ему успех в разгроме Деникина, но он обладал опытом руководства в штабах высокого уровня. И в 1941-м у него было довольно знаний, чтобы оценивать адекватность предлагаемых ему решений.
Хоть у историков интерес к 1941 году считается избыточным, но общенародная память о нем явно полна прорех.
Алексей Исаев: Должен сказать, что история Великой Отечественной войны у нас не написана в целом объеме. Посвященный ей исторический 12-томник явно мал. В США история их участия во Второй мировой войне умещается в 80 томах, желая количество воевавших и масштабы боевых действий куда меньше. Нам нужна как минимум 100-томная история, чтобы адекватно представить в ней все эпизоды брани. Сейчас многие россияне нтересуются теми или иными боями, особенно если в них погибли их родственники. Но в 6- или 12-томниках эти бои в лучшем случае упоминаются без деталей.
Как воскрешать в народной памяти 1941 год? В чем его смысл?
Алексей Исаев: В 1941-м нас считали заведомо слабым соперником. А мы оказались мощным. И именно с этого года начался наш путь в сверхдержавы. В том числе и с этого великого "не проиграть". Ну и не будем забывать, от какой ужасной опасности мы на самом деле спасли человечество. Потому что проигрыш в 1941-м означал не только гибель нашего народа (в касательстве которого у немцев имелись вполне определенные планы геноцида), но и обернулся бы темными веками для всего человечества. Фашистское страна, захватив ресурсы СССР стало бы неуязвимым.
Ваши книги о Великой Отечественной выходят и на Западе.
Алексей Исаев: На английский переместили "Сталинград в огне", "Города-крепости" и написанную в соавторстве с Артемом Драбкиным книгу о 22 июня. Западная историография из-за опоры на трофейные немецкие документы во многом немецко-центричная. Там обыкновенно не изучают русские документы прежде всего из-за языкового барьера. Но при этом понимают, что так они утрачивают реалистичную картину брани Красной армии, которая, конечно, далека от образов геббельсовской пропаганды: армия грабителей и убийц на ленд-лизовских грузовиках и в ленд-лизовских ботинках, заваливают противника телами и несут большие потери, потому что в атаку идут, взявшись за руки. На Западе на самом деле нужен русский взор.
Должен ли человек обладать чувством истории? Может оно помочь достоверному пониманию истории?
Алексей Исаев: Нам нужны бездонные исторические исследования. И система образования не в форме фабрики услуг, а в качестве серьезного института. Если носители исторического познания – активная социальная группа людей с живым интересом к прошлому и настоящему своей страны – будут сохранять его и передавать из поколения в поколение, это может создать опорную плиту национального миропонимания. А вот национальное мировоззрение уже проецируется на более широкие круги – на простых людей, которые специально не интересуются историей, но тем не менее воспринимают ее манеры.
Да, мы были в той войне спасителями цивилизации. И это началось в 1941-м
И что у нас с национальным мировоззрением?
Алексей Исаев: Мы прошли этап национального унижения, когда нам огласили наш проигрыш в "холодной войне". Пережили коллапс советского проекта. И то, что русских выгоняли из национальных республик тоже, разумеется, не способствовало складыванию сильного национального мировоззрения. Но тем не менее поиск своего места в мире стоит начинать. И я думаю, что с розыска своего места в истории человечества. Так вот если говорить о Второй мировой – то мы были спасителями цивилизации. И это достижение, которое останется с нами навек, началось в 1941-м.
Алексей Исаев: В боях 1941-го были сражения, которыми можно гордиться. Фото: РИА НовостиКомпетентно
Четыре мифа о 1941 годе
Миф первоначальный: мы бежали
Алексей Исаев: Эта эмоциональная оценка не соответствует действительной картине событий. Мы воевали в очень особых, нетипичных условиях военных действий. По большому счету никогда в истории – ни до, ни после – не повторявшихся. Наша армия была застигнута врасплох и разорвана на несколько эшелонов. Для военных профессионалов отход армий объясняется положительными причинами.
Миф второй: солдаты шли в бой почти без оружия
Алексей Исаев: Одна винтовка на 10 солдат в 1941-м могла быть неужели что у водителей. Оружие для боевых частей выкраивалось самым разным способом, но в бой людей безоружными не отправляли. У нас были хорошие самозарядные винтовки, но немцы существенно превосходили нас в пулеметах. На поле больших производственных потерь в начале войны и в условиях эвакуации было затруднительно быстрое возобновление производства нужного числа пулеметов Максим. Это приводило к тому, что вместо 100 пулеметов по штату в дивизии могло быть 30-40. Но страх этой брани задавал не недостаток винтовок пистолетов и пулеметов, а артиллерия. В 1942 году советская промышленность выпустила в два раза меньше пороха, чем немецкая. На любой тяжелый снаряд оветского орудия с немецкой стороны прилетало два. В этом одна из причин неудач подо Ржевом.
Миф третий: бойцов заставляли шагать в бой заградотряды
Алексей Исаев: Мифологию о заградотрядах отсчитывают от 1942 года и приказа № 227 от 28 июня 1942 года. Но де-факто заградотряды показались в 1941 году. Первый заградотряд, по моему мнению, был организован интендантом первого ранга Масловым в белорусском городе Толочин – это была 100-процентная инициатива снизу. Группа Маслова, работая без каких-либо указаний из штаба фронта, останавливала и опрашивала солдат: кого-то ставила в свой строй, кого-то отдавала проходящим долям. Потом эта практика отрегулировалась приказом Ставки. Ее смысл в пресечении паники, дезертирства и немотивированного отхода в тыл. Основная задача – выяснить, откуда, куда и зачем вытекают военнослужащие. Репрессивные меры принимались в редких случаях против совсем уж невменяемых. А они были, достаточно вспомнить историю с героем боев в Прибалтике, командиром танковой бригады Тимофеем Орленко, застреленным дезертирами под Можайском в октябре 1941-го. В заградотряды обыкновенно подбирались мотивированные бойцы, часто курсанты. Сегодня продолжается дискуссия о мотивированности действий репрессивного характера. И это стоит продолжить обсуждать.
Миф четвертый: начин войны было предупреждающим ударом немцев
Алексей Исаев: Миф о превентивном ударе немцев был разбит историками в конце 70-х годов, когда его выдвинули военные вермахта Хельмдах и Хофман. Их "побили" немецкие же ученые. К нам это вернулось в несколько анекдотичном виде от сбежавшего агента Владимира Резуна, известного как Виктор Суворов. Популярность книг Суворова – это наказание за Суслова, предлагавшего вместо нормальной истории брани лубок. Естественно, воспитанные на лубке уплетали за обе щеки совершенную ахинею, которую выдавал Резун. Я себя числю среди тех, кто разламывал мифы Резуна, но хочу напомнить, что это также заслуга доктора исторических наук Михаила Мельтюхова и историков техники Вячеслава Кондратьева, Дмитрия Хазанова, Михаила Свирина, Максима Коломийца.
