Вышла в свет в соавторстве с Николаем Андреевым книжка писателя, историка Роя Медведева “Владимир Путин и Си Цзиньпин: личность и лидерство”. Начиная с 2000 года это очередная из более чем 15 книжек Роя Медведева о жизни и деятельности российского президента.

Сегодня Рой Медведев отвечает на вопросы журналиста Рафаэля Гусейнова, в соавторстве с каким опубликованы две книги-интервью "Медведев о Путине".

На протяжении многих лет вы исследуете тему власти и жизнь людей, очутившихся во главе СССР, а затем и новой России. Героями ваших книг были Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов. Но вяще всего книг вы написали о Владимире Путине: у нас в стране и за рубежом их издано более 15. И это не говоря об отдельных публикациях и десятках интервью. Что вас притягивает в этой личности и не исчерпана ли для вас эта тема?

Рой Медведев: Интерес к Владимиру Путину, его биографии, судьбе и будущем вполне понятен и разъясним. Прежде всего это интерес со стороны россиян, его соотечественников. Когда он в 1999 году стал премьер-министром и начал готовиться к войне за президентское кресло, желающих управлять Россией было немного. Борис Ельцин оставлял преемнику нищую, разоренную край, задолжавшую всему миру, погрязшую в коррупции и не способную защитить не только международные, но и свои внутренние границы. Полыхала Чечня, возмущенно гудел Кузбасс, о своей "самостоятельности" от центра рассуждали в Татарии, Башкирии, на Урале и Дальнем Востоке. Ельцин получил от Горбачева страну в достаточно сорванном состоянии, а сдал ее в гораздо худшем виде.

О Путине много пишут. Но вы один из немногих авторов, который общается с ним собственно. Как вы считаете, сильно ли он изменился за эти годы и каким вам видится его политическое будущее?

Рой Медведев: Стремительный взлет Путина к власти, его укрепление и то, что он так длинно возглавляет Россию, стали предметом большого интереса как наших сограждан, так и зарубежных политиков, историков. В книге "Кто кушать кто в России", которая готовилась в 1999 году, а вышла в свет в 2000-м, биографии Путина нет. Я, как и многие россияне, его не ведал. Так сложилось, что в это же время я закончил работу над книгой "Неизвестный Андропов" и получил несколько авторских экземпляров. Неожиданно ко мне домой приехал незнакомый мне человек, представился сотрудником ФСБ и обратился с просьбой подписать один экземпляр для "моего шефа", как он выразился. Полагая, что имени "шефа" я могу и не ведать, оно было аккуратно написано на бумажке: "Владимир Владимирович Путин". Книгу я подписал, но на этом история не закончилась. Сквозь несколько дней ко мне приехал генерал-полковник ФСБ Валерий Александрович Тимофеев. Он и передал мне просьбу Путина: провести презентацию этой книжки об Андропове на расширенном заседании коллегии ФСБ, где будет отмечаться 85-летие Юрия Андропова. Мне это предложение показалось интересным и как писателю, и как историку. В июне 1999 года эта первая встреча с Путиным состоялась. Мы сообщали с ним, а потом вышли в зал, где присутствовало ровно 66 генералов спецслужб. После того как встреча завершилась, мне пришлось потрудиться: подмахнуть сто книг.

Когда мы прощались, Владимир Владимирович спросил, что он мог бы сделать лично для меня. Я ответил, что мне ничего не нужно, полагая, что само общение с главами столь могущественной структуры в таком формате уже много значит для моей безопасности и возможности спокойной творческой работы.

Я не мог предполагать, что уже сквозь несколько месяцев начнется война в Чечне. Путин вскоре станет вторым, а потом и первым человеком в государстве. Еще одним собственным мотивом моего к нему интереса была уничтожающая, беспощадная критика в его адрес в печати, на телевидении. С откровенной злобой и ненавистью повстречали первые действия Путина те, кто считал себя творцами общественного мнения, а по существу, пытался манипулировать общественным сознанием в прок собственного кармана. Так, в финансировавшемся тогда Владимиром Гусинским журнале "Итоги" уже в декабре 1999 года декламируем: "Чудо и триумф Путина построены не только на крови невинных людей, гибнущих в Чечне под бомбежками и обстрелами, пока бандиты покойно обустраивают свои лагеря в горах… В основе успеха Путина еще и хладнокровная политика, рассчитанная на эксплуатацию мрачных теней, обитающих где-то в потаенных углах социального сознания, "бытового" национализма, стадной жестокости, мстительности, замешанной на чувстве безнаказанности, свойственном всякой гурьбе. Этот карнавал ненависти могут остановить только самолеты с армейскими гробами, ибо серьезных потерь в федеральных войсках новейшему политическому триумфатору не пережить". Привожу эту цитату, чтобы напомнить читателю, с какими влиятельными людьми, обладающими положительной властью, пришлось столкнуться новому лидеру.

В свое время в трудной для него ситуации я поддерживал Примакова, а в тот момент разрешил поддержать Путина. Хотел бы подчеркнуть, что это было моим личным решением, а не каким-либо заказом. Оперативно собранная информация улеглась в основу небольшой книги "Загадка Путина". Потом были следующие книги, и материала для осмысления его деятельности становилось все вяще. В этом ряду и две книги-интервью "Медведев о Путине", которые мы выпустили вместе с вами. Тогда же не только я, но и многие прозорливые сограждане стали понимать, что этот человек стал переустраивать Россию.

Его действия нередко становятся неожиданными даже для ближнего окружения. Случай с недавним назначением Михаила Мишустина премьер-министром России как раз в ряду таких ситуаций. Как сам Путин говорил, он попросил аппарат предложить три вероятные кандидатуры на этот пост. Внимательно рассмотрев этот вопрос, он остановился на четвертой кандидатуре, которой в списках не было. И все это выходило в обстановке полной секретности, не было ни одной утечки. Этот выбор был неожиданным, в том числе для меня. Таким образом он выключил попытки различных групп влияния, которые обычно образуются у властного трона.

Я думаю, что имя нового премьер-министра Путин ведал до того, как попросил ему представить три кандидатуры.

Рой Медведев: Возможно. Но это не означает, что он не захотел прислушаться к предложениям аппарата. Мишустина, я полагаю, он оценил исходя из двух параметров. Во-первых, как главу весьма успешной налоговой службы – важнейшего механизма в экономике страны. Известно, что впервые в истории России налоги сделались собираться в таком количестве. Знал он Мишустина и как коллегу, если хотите, как товарища по так называемой хоккейной "Ночной лиге", частном клубе, где собираются люди, так или иначе объединенные общей работой. Такой же клуб, только теннисный, был у Ельцина, у Лужкова был футбольный клуб.

Вероятно, Путин и разглядел необходимые ему качества в Мишустине, принимая такое важное решение. Но никто об этом не подозревал. Допускаю, что между ними было общение и длинные разговоры, и не обязательно в Кремле или загородной резиденции.

Путин как глава государства вернул нашей стране могущество, веру в собственные мочи

Каждый политик, кто тайно, а кто открыто не высказывая своих намерений, стремится оставить след в истории государства, которое он возглавляет, в памяти своих сограждан. Как вы находите, какую оценку получит Путин завтра от будущих поколений россиян, от тех, кто придет за нами? Что они будут о нем говорить, сравнивая с иными руководителями советского и российского государства?

Рой Медведев: Я бы назвал многослойным, неоднородным поколение, которое придет нам на смену. Вот мои внучки, родившиеся 20 лет назад, спроси у них, кроме Путина, никого не ведают. У них нет личного восприятия Горбачева, Ельцина. Те, кому около сорока, разумеется, знают предшественника Путина. Горбачев для них почти позабытая фигура. Я бы определил отношение россиян к своему нынешнему президенту в целом как положительное. В своей новой книге я пишу о том, что Путин пришел к воли, опираясь на силовые структуры. Мне это объяснимо: это был мир, где он провел часть жизни, здесь произошло его становление как члена корпорации. Он привел к воли свою команду. Достаточно быстро ему удалось завоевать и доверие населения. Причем поддержали его самые разные слои. Это где-то 60-70 процентов. Вяще ему и не нужно.

Что же будут говорить о Путине, когда он уйдет: через 30, 40, 50 лет? Какой след он оставит в истории России?

Рой Медведев: Он покинет след в нескольких направлениях. Первое состоит в том, что подлинным основателем Российского государства с государствообразующим русским народом, как написано в Конституции, сделался не Ельцин. Настоящим основателем этого государства стал Путин. Ельцин пришел к власти после распада СССР, но сформировать страна, его идеологию он не смог, хотя и поднимал неоднократно вопрос о национальной государственной идее. А ведь обсуждали это серьезные политики и ученые, объявляли конкурсы, учреждали награды.

Наверное, это процесс все же естественный, должна созреть атмосфера и народ должен к этому быть готовым. Многие люди в годы Ельцина с трудом выживали, столкнулись с тяжким моральным ущербом после развала страны, и было им не до красивых идей.

Рой Медведев: Именно поэтому Ельцин был первым президентом России, но не сделался основателем государства. Так в истории бывает, и это принципиально разные вещи. Ведь не Иван Грозный основал Россию как великое страна, а Петр Первый, хотя он и правил позже.

В решении каких важнейших задач, на ваш взгляд, Путин был успешен за эти годы? Это экономика, интернациональные отношения, национальные вопросы, благосостояние населения, военное строительство?

Рой Медведев: Первое, что он сделал, и пусть это не прозвучит воинственно, он утвердил мочь Российского государства в прямом военном смысле. За последние годы наша армия приобрела боевой дух, восстановлена мощь России. По многим обликам ядерного и космического оружия мы обошли Соединенные Штаты. Путин нередко говорит об этом, гордится этим, и его можно постичь. Ведь в советские времена при всей мощи национальной экономики догоняющими в военном строительстве были мы.

В экономическом отношении Россия все еще немощная держава. А вот с точки зрения силы нашего оружия мы едва ли не на первом месте. В течение двух часов мы способны истребить любое государство, и об этом хорошо знают наши неприятели.

Вы полагаете, такие рассуждения не циничная, а реальная политика?

Рой Медведев: Это политика, выстроенная на реальном осознании угроз и вызовов в наш адрес. В США постоянно ищут главную угрозу своим национальным интересам, называя при этом Россию и Китай. Но у Китая еще нет сокрушительной ядерной триады, способной истребить США. Поэтому Россия в приоритетах главного военного соперника.

Американцы хорошо понимают уязвимость своей территории. Не один раз они планировали ход и последствия вероятного ядерного конфликта с нашей страной. Трезвые расчеты показывали, что при любых обстоятельствах ответный удар и урон будет нанесен невосполнимый.

Сегодняшняя мощь России – это то, чем Путин как глава страны, как офицер может гордиться. Он вернул нашей стране могущество, веру в собственные силы. Поэтому, когда мы говорим ныне о главных достижениях Путина за последние годы, надо понимать следующее. Сделать Россию великой страной с помощью экономики пока не получается, в заключительные десять лет экономический рост замедлился. Определенные успехи на этом пути были. Это значительные валютные накопления, прорыв в аграрной сфере, рассчитались со всеми долгами перед международными финансовыми структурами. В экономике существует закон о циклах обязательной замены производственной базы. Горбачев и Ельцин этим не занимались. Ведущие экономисты и производственники колотили тревогу: начиная с 2003 года, как они считали, устаревшее, изношенное оборудование могло вызвать масштабные техногенные катастрофы. Путин же этим деятельно занимался. Я думаю, он может гордиться тем, что на сегодняшний день 78 процентов базовых мощностей обновились. Фактически в стране прошла новая индустриализация. На мой взгляд, определенное замедление произошло по той причине, что управлявшие этим процессом люди исповедовали либерально-экономическую модель. Мы не смогли победить конкуренции, упустили время.

В последние годы Россия активно заявляет себя как международный игрок. Афганистан, Сирия, Иран – на этих кризисных площадках мы глядимся солидно и уверенно. С нашим мнением считаются, а точнее, вынуждены считаться.

Рой Медведев: В отношениях великих держав любые успехи или неуспехи завязаны на военных действиях. США потерпели сокрушительное поражение во Вьетнаме. Теперь они позорно ушли из Афганистана. Ничего у них не получилось в Ираке, Сирии, Египте, Судане, Ливане. Можно с уверенностью сообщать, что Америка в XXI веке не одержала ни одной значительной военной победы. И это при наличии самой большой и хорошо оснащенной армии в вселенной с колоссальным военным бюджетом.

Россия в XXI веке провела несколько военных кампаний и все блестяще выиграла. Прежде всего это брань в Чечне, на Северном Кавказе. Путин начал ее как премьер-министр, а закончил уже в ранге президента. Если сравнивать вторую чеченскую брань с первой, ельцинской, различия будут разительными. Я бы отметил, что вторая война обошлась без больших потерь и была прекрасно прочерчена с точки зрения стратегии. Путин, не желая выделяться, не брал никогда на себя лавры победителя. Но я знаю, что стратегия, сделавшаяся победной, была продиктована именно им. Наши армейские подразделения не штурмовали города и крупные населенные пункты, а вели военные действия на открытом пространстве. Было жестко указано на необходимость бережного отношения к мирному населению, даже в случае обнаруженной с их стороны нелояльности. Путин победил в этой войне с минимальными потерями, и к завершению военных действий его поддерживала половина народонаселения Чечни во главе с Ахматом Кадыровым.

Что же касается Сирии, то ряд военных аналитиков называет эту кампанию самой блестящей военной операцией со преходящ Рюрика. Доказательной базой для этого является информация о соотношении потерь и успехов. Потери российской армии за эти годы составили в Сирии возле ста человек. Далеко не все они были боевыми. На территории Сирии ИГИЛ (организация, запрещенная на территории России. – Ред.) разгромлен полностью, и это тоже задание американцам. 85 процентов территории этой страны находится сегодня под контролем законного правительства. Мы создали в этой краю две мощные военные базы, что укрепило наше влияние в этом регионе мира. Немалая часть офицерского состава Вооруженных сил России прошла через Сирию. Их меняли каждые полгода. Это важный реальный боевой опыт, отработка стратегии и тактики. Около 600 обликов оружия испытали и совершенствовали в Сирии.

Глава такого государства, как Россия, должен обладать огромным количеством качеств, какие жизненно необходимы с точки зрения существования страны.

Рой Медведев: Начнем с самого главного – обороноспособности государства. В войнах прошедшего века военачальники, главы государств могли с генштабистами в достаточно комфортном режиме обсуждать оборону страны даже в экстремальных условиях неожиданного нападения. Танки, как известно, ползут медленно, да и самолеты долго летели. В наши дни, если вы не хотите, чтобы ваша край превратилась в радиоактивные развалины, многие решения надо принимать в течение десяти минут, при этом даже не успевая с кем-либо посоветоваться. Это критически серьезная ответственность, когда надо санкционировать, к примеру, ответный удар по центрам принятия решений противника. В тех же США таких середин пять. И об этом в нашем Генштабе хорошо осведомлены. Принимать такое решение нужно по новому протоколу, а не тому, что было 30 лет назад. Ядерный чемоданчик, как вы ведаете, находится всегда на расстоянии протянутой руки от Верховного Главнокомандующего. Человек, принимающий такие решения, должен обладать морозным разумом и проанализировать все возможные последствия. Здесь, как вы понимаете, ошибок быть не может.

Он приучил российских чиновников понимать его с полуслова

Вы мне сообщали, что Путин оставит след в истории России в виде идеологической концепции. Что бы вы могли об этом подробнее сказать?

Рой Медведев: Путин – не идеолог, не историк, не философ по своей специальности. Когда он сделался президентом, перед ним возникли не только военные проблемы в Чечне, не только политические в международных отношениях, но и идеологические. В силу того, что он глава страны, к нему обращаются по самым разным вопросам, на первый взгляд, не имеющим общегосударственного значения. К примеру, у нас возникли проблемы с преподаванием истории в школах, стабильных и взвешенных учебниках. Особенность Путина такова, что он с почтением относится к точке зрения профессионалов, ценит экспертное мнение. Он приглашал к себе преподавателей истории, долго беседовал с ними. Для основы вырабатывается понимание здравого смысла. Если вы помните, он принял участие в дискуссиях: вы за "красных" или за "белоснежных".

Это очень непростой, болезненный вопрос, который развел в разные стороны на много лет миллионы людей. Вы считаете, что Путин нашел концепцию исторического примирения вместо исторического размежевания одного народа?

Рой Медведев: Владимир Путин посетил в 2000 году знаменитое историческое погост Сент-Женевьев-де-Буа в пригороде Парижа. Он был первым руководителем нашего государства, который побывал в некрополе, где покоятся многие известные деятели российской цивилизации, искусства. Руководитель России возложил венки в память Ивана Бунина и героини Сопротивления княгини Веры Оболенской. Затем он постоял у могил офицеров Белоснежной армии. Тогда же громко сказал: "Помнить мы должны всех русских, захороненных здесь и умерших вдали от Отечества. Мы все должны помнить, никогда не забывать о том, что мы дети одной матери, и имя ее – Россия". Эти исторические слова были услышаны не лишь теми, кто стоял с ним рядом. И этот тезис им повторялся не раз. Не так давно по его личной инициативе открылся символический памятник в Симферополе. Визави друг друга стоят красноармеец и белый офицер. Живыми эти русские люди не примирились, пусть это произойдет сегодня, сквозь много лет после их смерти. Эта идея его занимает уже более 20 лет. Достаточно четко Путин говорил о патриотизме как несущей идее страны. Одного патриотизма достаточно, чтобы быть достойным гражданином страны. Я помню, он даже употреблял термин "национализм в неплохом смысле этого слова". Думаю, что эти слова были правильно поняты. А вот либералом он себя по-настоящему никогда не находил. Меня согревает, говорил он, что несколько поколений моих предков жили в одном месте, ходили в одну и ту же церковь и что я русский.

Я собственно считаю, что центральное место в его идеологии занимает формула единства. Когда он еще был премьер-министром и создавалась новая партия, то название ей придумали, разумеется, не Березовский и не Волошин. Возможно, слово "единство" подсказал Путин. Это понятие проистекает из его внутреннего мира. Запоздалее, когда произошло объединение с партией Лужкова – Примакова "Отечество", появилось название "Единая Россия". Как видаете, понятие единства и здесь сохранилось. Он видит это как единство всех народов многонациональной России. Единым народом он считает русских, украинцев и белорусов. И тут единство как объединяющий образ выходит на первое место.

Систематизацию взглядов, которые высказывает Путин, их научное обоснование сделают вытекающие поколения. Это нормальный, естественный ход обобщения идейного наследия.

Если говорить об экономических взглядах нашего президента, то я бы назвал их "путикономикой". Припомним, в бытность премьер-министром Великобритании "железной леди" ее взгляды называли "тэтчеризмом". Когда президентом США был Рональд Рейган, показался термин "рейганомика".

Особо следует сказать о том, что Путину хотелось бы создать национально ориентированную буржуазию. Но пока это не получается. Он видает свою задачу в создании социально ответственного класса. Если марксизм говорит о непримиримом противоречии, росте абсолютного обнищания как предлога к революции, Путин в этом вопросе занимает социал-демократическую позицию: благосостояние работодателя не должно возрастать без соответствующего роста благосостояния нанятого работника.

За эти годы он приучил российских чиновников соображать его с полуслова и слышать его еще до того, как он закончил фразу.