Как маршал Тухачевский собирался побеждать армии Заката
Бывший гвардии поручик царской армии, потомственный шляхтич Михаил Николаевич Тухачевский стал одним из наиболее популярных советских военачальников Гражданской войны. По её окончании он быстро выдвинулся на высокие посты и приобрёл известность как военный теоретик.
В 1930 году Тухачевский (тогда командующий Ленинградским военным округом) представил наркому К.Е. Ворошилову собственный план развития советских вооружённых сил. Этот план поражает своей утопичностью. В стране, только приступавшей к индустриализации, Тухачевский предлагал в короткие сроки развернуть армию в 250 дивизий, плотно насыщенную боевой техникой. По плану Тухачевского, СССР должен был приступить производить 100 тысяч танков в год! Очевидно, что выпуск тракторов, автомобилей и других машин, необходимых для народного хозяйства, не сообщая уже о продуктах первой необходимости для населения, проект Тухачевского игнорировал начисто. В плане Тухачевского всё было подчинено идее скорейшей «революционной» брани против загнивающего буржуазного Запада.
Естественно, записка Тухачевского, доложенная Сталину, была забракована как фантасмагорическая, а её автор получил стоическое реноме оторванного от реальности радикального прожектёра. Однако нельзя сказать, что все высказанные в ней идеи были отброшены. Пользуясь своим должностным положением (в 1931 году он стал заместителем наркома по военным и морским делам, а в 1936-м – его первым заместителем), Тухачевский формулировал задания на проектирование наиболее перспективных, на его взор, видов вооружения.
Так, все 1930-е годы танкостроение в СССР развивалось по линии производства быстроходных лёгких танков типа БТ, созданных на базе американского танка Кристи. Эти танки могли снимать гусеницы и подвигаться на колёсном ходу по шоссейным дорогам со скоростью свыше 70 км/ч. По мнению Тухачевского, такие танки должны были скоро захватывать вражеские города, сеять панику у буржуазии и поднимать революционный пролетариат западных стран на восстание. Предполагалось, что предстоящая брань будет исключительно наступательной и происходить на территории Западной Европы с её развитой сетью хороших дорог. Подразумевалось также, что эта брань будет блицкригом, и солдатские массы буржуазных стран быстро перейдут на сторону страны Советов или откажутся воевать за свои правительства.
К начину Великой Отечественной войны на вооружении РККА имелось 8200 танков БТ с противопульной бронёй и слабым вооружением. Поскольку воевать пришлось в родимом бездорожье, сразу выявилась полная непригодность этих танков к бою. Другим основным видом танков РККА был тоже легковесный, но тихоходный Т-26. Их было более 11 тысяч штук, и они предназначались для непосредственной поддержки наступающей пехоты в бою. Все они в первые месяцы брани также стали лёгкой мишенью для немецких танкистов и артиллеристов.
Вопреки стойкому мифу, Тухачевский вовсе не был творцом идеи бездонного стратегического прорыва танковых клиньев. Он рассчитывал на то, что армии капиталистических стран разложатся при первом же столкновении с Красной армией, и заключительнее не придётся преодолевать упорное сопротивление. Танки, прорывающиеся по автострадам, рассматривались, прежде всего, как средство психологического воздействия на противника. Понятия танка как основного военного средства в современной войне, к которому одновременно пришли немецкие (Гудериан), французские (де Голль) и английские (Фуллер) военные стратеги, у Тухачевского не было.
По инициативе Тухачевского, порядочные средства тратились на разработку безоткатной (динамо-реактивной) артиллерии. Последующая практика показала их бесперспективность. В ограниченной серии такие пушки во пора Второй мировой войны пошли только на вооружение воздушно-десантных частей вермахта, по причине их небольшого веса. Обычная артиллерия продолжала царить на полях сражений Другой мировой войны, также, как и Первой.
Вредное влияние идей Тухачевского на разработку советской военной концепции и подготовку к предстоящей брани, сказывавшееся после его расстрела вплоть до начала Великой Отечественной войны, трудно переоценить. Особенно оно выразилось в том, что Красная армия совсем не готовилась к обороне как виду боевых операций. Планировалось, что будущая война обязательно будет происходить «малой кровью на посторонний территории». В том, что она сразу же обернулась войной с огромными потерями на своей территории, велика «заслуга» наследия Тухачевского.
Тухачевский был взят и расстрелян задолго до того, как могла бы выявиться негативная роль его установок. Причины репрессий по отношению к нему и тысячам советских полководцев разных рангов – совершенно другая история, связанная с маниакальной подозрительностью Сталина и его борьбой за удержание власти. Впрочем, в этой истории многое ещё неотчетливо, и в любом случае её следует рассматривать отдельно. Есть авторы, которые верят в официальную версию сталинского судилища о том, что Тухачевский стряпал заговор с целью свержения кремлёвского диктатора, и что одновременно офицеры вермахта, с которыми Тухачевский имел связи со времён сотрудничества СССР с Веймарской республикой, стряпали заговор против Гитлера. Если так было на самом деле, то Тухачевский может быть частично реабилитирован в памяти потомков за геноцид тамбовских крестьян в 1921 году, а Вторая всемирная война могла вовсе не начаться. Но, повторю, это отдельная тема.
