Смута. 1919 год. 100 лет назад, в крышке мая 1919 года, в Малороссии было подавлено крупное восстание атамана Григорьева. Авантюрист Никифор Григорьев мечтал о славе вождя Украины и был готов пойти на любое правонарушение ради славы. Ему удалось на две майские недели стать главной фигурой малороссийской политики, с потенциальной возможность стать кровавым атаманом всея Украины.
Однако Григорьев был не великим политиком, ни полководцем, а лишь честолюбивым авантюристом. Его потолком был комполка. Во время «русской смуты» по России гуляли десятки, сотни таких григорьевых. Порой они мнили себя новыми наполеонами и на короткий период добивались большой популярности. Но им не хватало ни ума, ни образования, ни чутья, чтобы добиться вящего.
Предпосылки восстания в Малороссии и Новороссии
После того как красные второй раз заняли Киев и Малороссию, причём довольно легковесно, так как народ устал от гетманщины, интервентов и атаманщины, ситуация на Украине вскоре снова накалилась. Крестьянская война и криминальная революция, какие начались в Малороссии с началом «смуты», только на время были приглушены и скоро запылали с новой силой.
Рост социально-политического усилия в юго-западном русском регионе был спровоцирован политикой «военного коммунизма». К весне 1919 года ранее просоветские настроения малороссийской деревни скоро меняются. Совнарком УССР и командование Красной Армии пытались обеспечить крупные поставки продовольствия с Малороссии (на основе продразверстки и хлебной монополии) в города центральной России. Проблема была в том, что порядочная часть прошлого урожая и скота была уже вывезена австро-германскими интервентами. В результате деревню подвергли новому грабежу.
Несимпатичным для крестьян дополнением к такой продовольственной политике стала новая попытка коллективизации, что в условиях продолжающейся Гражданской и крестьянской брани, было явным «перегибом». Такие радикальные реформы требуют других условий, мирного времени. В марте 1919 года в Харькове миновал 3-й Всеукраинский съезд Советов, который принял резолюцию о национализации всей земли. Все помещичьи и кулацкие земли (а их доля на тучных землях Юга России была велика), которые были основными производителями сельскохозяйственной продукции, переходили в руки государства, и на их основе создавались совхозы, коммуны. Однако крестьяне в условиях революции и смуты уже свершили «чёрный передел» помещичьей земли, также растащили инвентарь, инструменты, поделили скот. Гетманский режим и германцы попытались вернуть землю обладателям, но встретили отпор. А после свержения Гетманщины крестьяне снова захватили земли. И теперь у них снова собирались её отнять. Удобопонятно, что это вызвало сопротивление, в том числе вооруженное. Начался новый этап крестьянской войны. Крестьяне не желали возвращать земли, отзывть хлеб, служить в армии и платить налоги. Популярной была идея жизни общинами вольных хлебопашцев.
Большевики не церемонились с повстанцами. Деятельно действовали уездные и прифронтовые ЧК, Ревтрибуналы. Большой проблемой были грамотные, честные кадры. В условиях кадрового голода многие представители советской воли, партии, ЧК и Красной Армии сами выглядели как убийцы, грабители и насильники (некоторые таковыми и являлись). Советские органы воли в деревне часто разгонялись, сами подвергались наказаниям, и лишаясь поддержки населения, быстро разлагались. В советском аппарате был большенный элемент равнодушных ко всему назначенцев, приспособленцев, карьеристов, «перекрасившихся» врагов, деклассированных элементов (люмпенов) и откровенно уголовников. Не изумительно, что в советских органах власти процветало пьянство, воровство и коррупция (у белых в тылу ситуация была такая же).
В молодом советском государственном аппарате начали формироваться национально-корпоративные группы (что в итоге сделается одной из предпосылок развала СССР). При этом среди чекистов, комиссаров, членов компартии было много интернациональных кадров – прибалтов, евреев, венгров, австрийцев, немцев (бывшие военнопленные Центральных содержав, которые по различным причинам остались в России), китайцев и т. д. Восстания часто давили интернациональные части. Поэтому продразвёрстку, карательные экспедиции, «алый террор» и т. д. ассоциировали с иноземцами. Это вызвало новый всплеск ксенофобии и антисемитизма, которые имели мощные корни ещё со времен польского владычества.
Правительство УССР, командование Алой Армии также совершило ряд серьёзных ошибок, не сумело должным образом отреагировать на развитие негативных тенденций. Оно было связано нуждой обеспечить крупные поставки хлеба с Малороссии в Центральную Россию; борьбой с Донецкой группой белых на востоке и петлюровцами на закате. Кроме того, Москва готовилась к «экспорту революции» в Европу. Да и с кадрами в правительстве УССР также было плохо.
Атаманщина
Неудивительно, что как лишь кончилась зима, подсохли дороги и потеплело, стало можно ночевать в балках и лесах, крестьяне и бандиты снова взялись за оружие. Опять по Малороссии стали гулять отряды всевозможных атаманов и батек (полевых командиров), одни были идейные – с национальным окрасом, левые (но неприятели большевиков), анархисты, а другие – откровенные бандиты. Средь бела дня бандиты грабили магазины в городах. Те же самые элементы, какие грабили Малороссию под знаменем Петлюры, затем перешли на сторону Красной Армии, теперь снова стали «зелёными».
Дело было в том, что порядок Директории не смог создать регулярную армию. Армия Директории состояла в основном из партизанских, полубандитских формирований, крестьян-повстанцев, бившихся с интервентами и войсками Гетманщины. В ходе наступления Красной Армии эти формирования в массе совей перешли на сторону красных. Это было связано с их низенькой боеспособностью, они просто не могли воевать с красными войсками, а также ростом просоветских настроений в деревне. В итоге ранее повстанческие, петлюровские доли стали частью армии УССР. При этом они сохранили свой состав, командиров (атаманов, батек). В частности, среди таких отрядов была Херсонская дивизия «Атамана повстанческих армий Херсонщины, Запорожья и Таврии» Н. А. Григорьева. Она стала 1-й Заднепровской Украинской советской бригадой, а затем 6-й Украинской советской дивизией. Григорьевцы вели деятельные боевые действия на юге Малороссии.
При этом новые советские части сохраняли территориальный принцип, что привязывало их к определённой области, кормились за счёт здешнего населения и сохранили внутреннюю самостоятельность. Государственного снабжения этих частей в условиях развала хозяйства страны, и денежного довольствия командиров не было, или оно было минимальным. То кушать материально мотивировать бойцов таких частей и их командиров не смогли. Эти части по-прежнему жили за счёт трофеев, реквизиций и открытого мародерства, и привыкли так жить. Кроме того, многие «советские» атаманы продолжали играть активную политическую роль, занимали административные места в уездных и волостных органах власти, участвовали в региональных съездах советов. Многие махновцы, григорьевцы и бывшие петлюровцы продолжали держаться враждебных по отношению к большевикам политическим течениям – украинскими левыми эсерами, анархистами или националистами.
Ситуация осложнялась тем, что в Малой России было весьма много оружия. Оно осталось от фронтов мировой войны – русского и австро-германского, от австро-германских оккупантов, от западных интервентов (в основном французов), какие быстро сбежали, бросив многие склады с вооружением, от фронтов Гражданской войны, которые несколько раз перекатились через юго-западные русские районы.
Махновщина
Самым знаменитым атаманом был Махно, под началом которого была целая армия. Его повстанческая армия вошла состав Алой Армии как 3-я Заднепровская бригада 1-й Заднепровской украинской советской дивизии. Затем 7-я Украинская советская дивизия. Бригада Махно хранила внутреннюю автономию и подчинялась красному командованию только в оперативном отношении. Войска Махно контролировали 72 волости с народонаселением в 2 млн. человек. В этот район не могли войти ни отряды ЧК, ни продотряды, не было там коллективизации. Это было своего рода «государство в стране». Махно выразил неодобрение решениям 3-го Всеукраинского съезда Советов о национализации земли. В основе программы махновцев были заявки: «социализации» земли (переход земли в общенародное достояние, что было главной частью аграрной программы эсеров), а также фабрик и заводов; упразднения продовольственной политики большевиков; отказ от диктатуры партии большевиков; свободы слова, печати и собраний всем левым партиям и группам; проведение независимых выборов в Советы трудящихся крестьян и рабочих и т. д.
Чем дальше, тем сильнее были трения Махно с большевиками. 10 апреля в Гуляй-поле 3-й Съезд рекомендаций махновского района в своей резолюции квалифицировал политику коммунистов как «преступную по отношению к социальной революции и трудящимся массам». Харьковский съезд рекомендаций был признан «не истинным и свободным выражением воли трудящихся». Махновцы выразили протест против политики большевистской власти, комиссаров и агентов чрезвычаек, какие расстреливают рабочих, крестьян и повстанцев. Махно заявил, что советская власть изменила «октябрьским принципам». В итоге Съезд постановил, что не признает диктатуры большевиков и против «комиссародержавия».
В ответ Дыбенко в депеше назвал этот съезд «контрреволюционным», грозил объявить махновцев вне закона. Махновцы ответили протестом и заявлением, что их такие распоряжения не пугают и они готовы к защите своих народных прав. Только немного позже при встрече Махно с Антоновым-Овсеенко ситуацию удалось урегулировать. Махно отказался от наиболее острых заявлений.
В середине апреля 1919 года было завершено формирование 2-й Украинской советской армии из частей группы армий харьковского направления. Бригада Махно вошла в состав 7-й Украинской советской дивизии. Однако красное командование резко сжала снабжение отрядов Махно. Стал рассматриваться вопрос о снятии батьки с командования бригадой. Появились требования: «Долой махновщину!» Однако до целого разрыва пока не дошло. В конце апреля в Гуляй-Поле приехал с инспекцией Антонов-Овсиенко. Затем в начале мая из Москвы приехал Каменев. В итоге условились.
Лидеры повстанцев-махновцев в 1919 году (слева направо): С. Каретник, Н. Махно, Ф. Щусь
Начало восстания
Таким образом, Алая Армия в Малороссии, сильно разбавленная повстанческими отрядами, быстро разлагалась. В апреле — мае в армии фиксируются многочисленные нарушения: погромы, самовольные реквизиции, мародерство, различные бесчинства и даже прямые антисоветские мятежи. В марте — апреле наиболее наряженной ситуация была в центральной доли Малороссии — Киевской, Полтавской и Черниговской губерниях. В конце апреля – начале мая ситуация резко ухудшается в Новороссии – Херсоне, Елисаветграде, Николаеве.
Ситуация была на пределе, необходим был только повод для масштабного взрыва. В конце апреля 1919 года Совнарком принял декрет, который отменял выборность командного состава. Доли 6-й Украинской советской дивизии Григорьева, отведённые для переформирования в родные для них места Херсонщины и Елизаветградщины, полностью разложились и стали оказывать сопротивление поступкам продотрядов, советских органов власти. Коммунистов стали убивать.
Красное командование планировало направить 3-ю Украинскую армию, в какую входила дивизия Григорьева, в поход на помощь Советской Венгрии. Однако Григорьев не хотел вести свои войска на фронт, всячески уклонялся. 7 мая 1919 г. командарм 3-й Украинской советской армии Худяков приказал Григорьеву кончить беспорядки или сложить полномочия комдива. Чекисты Особого отдела армии пытались арестовать Григорьева, но были перебиты. Увидав, что далее конфликта избежать нельзя, 8 мая Григорьев издал Универсал «К народу Украины и бойцам Красной армии», в каком призвал к общему восстанию против большевистской диктатуры на Украине.
Советская карикатура на атамана Григорьева. Май 1919 г. Источник: https://ru.wikipedia.org
Продолжение вытекает…
