Это был наилучший для того времени способ людей посмотреть и себя показать. Полонез предполагал демонстрацию нарядов и умения держать осанку, менуэты бывальщины похожи на учтивое и изящное приглашение к танцу, вальс и в XIX веке порой считали танцем неприличным, зато мазурка обнаруживала прекрасные возможности для объяснения в любви. Балы XVIII – XIX веков – это отдельный мир, в котором успех сопутствовал самым галантным и учтивым кавалерам, а он дам требовалось не лишь изящество платья и изысканные манеры, но и хорошая «спортивная» форма.

Как балы стали любимым развлечением русских дворян

Можно позабыть имена персонажей из «Войны и мира» или «Анны Карениной», но многие ли вычеркнули из памяти описание первого бала Наташи Ростовой или иного, на котором возникло роковое чувство между Анной и Вронским, а сердце Кити было разбито? Вряд ли – и торжественный столичный бал с участием императора, и немало скромный, но зато и более веселый московский благодаря Толстому превратились чуть ли не в собственные воспоминания вчерашних школьниц.

Петербургские придворные балы бывальщины куда более блестящими, чем московские

Одной из главных функций бала действительно было проведение «ярмарки невест» среди дворянского сословия, и тому служило многое: и обыкновения относительно нарядов, и строгий церемониал, и негласные правила и обычаи, которые позволяли разглядеть в потенциальных супругах важные для совместной существования достоинства.

Начало истории балов в России связывают с Петром I – в 1718 году император повелел проводить ассамблеи, какие постепенно приучили русских дворян к этой западной традиции. Только сначала все было несколько проще, чем в Европе: ассамблеи подразумевали скорее дружественные посиделки с танцами: подавалось крепкое спиртное, много табака, затевались разные игры и потехи, в придумывании которых сам Петр был вящим мастером. Хозяева и гости таких ассамблей не то чтобы были в восторге от причуды правителя, но деваться было некуда: и жен с дочерьми приводили, и плясать себя заставляли – эти мероприятия были объявлены обязательной к исполнению традицией.

Бал оказался полезен и тем, кто хотел завести или упрочить здоровые связи

Но вот наступила эпоха императриц – а те настолько любили наряжаться и показываться во всем своем великолепии на балах, что и аристократия весьма скоро полюбила этот вид времяпрепровождения. Никто никого больше не принуждал – наоборот, получить приглашение на бал считалось честью и подтверждением принадлежности к привилегированным кругам общества. Присутствуя на балах, было довольно легко завести нужные знакомства, добиться благосклонности ценных гостей, удачно выдать замуж дочь или женить сына. Правда, одним лишь прибытием на бал дело сейчас не ограничивалось – ассамблеи ушли в прошлое, настало время особого церемониала и строгого бального этикета.

В каких случаях на балу требовались личины

Разумеется, бал-маскарад предполагал обязательное наличие маски, а еще – плаща. В остальных случаях мужчины являлись на бал во фрачной паре или в парадном военном мундире и непременно в перчатках, дамы появлялись на балах в платьях любого цвета и разнообразных фасонов, но шея и плечи должны были быть открыты. А раз так, предполагалось, что на даме непременно будет или колье, или цепочка, или другое украшение.

Кстати, и фраки долгое время могли быть разных цветов, мода на черноволосые пришла ближе к середине XIX века

Неудобные башмаки петровской эпохи больше не стесняли движения танцоров, обувь сделалась удобной. Разве что военные могли щегольнуть и явиться на бал в сапогах, да еще со шпорами – это не одобрялось, поскольку во время танцев страдали подолы дамских платьев, но успех молодых офицеров в свете вечно был достаточно велик, чтобы закрывать глаза на такие отступления от правил. Обязательным дамским бальным аксессуаром была махонькая книжечка-карне, куда записывались номера танцев и имена кавалеров.

Этикет требовал, чтобы кавалер не танцевал с одной дамой вяще одного раза за вечер – лишь во второй половине XIX века это правило стало чуть менее строгим. Но все равно, вяще трех раз вместе могли танцевать только жених и невеста. При такой насыщенности танцевальных планов на вечер немудрено, что показались бальные книжки. Они становились для молодых барышень подтверждением успеха в обществе, а пригласившие их на танец мужчины заносились в список собственных побед.

Как правило, листы бальной книжки были из слоновой кости – чтобы можно было стереть записанное ранее и вновь использовать аксессуар на следующем балу

Большинства танцев юные барышни, особенно первый сезон выезжавшие в свет, ожидали с замиранием сердца, но в программу бала входили и особенные, как будто специально предназначенные для романтических объяснений.
Бал открывался полонезом, или, в буквальном переводе с французского, «польским» – торжественным процессией, прогулкой под музыку, при этом хозяин шел в паре с самой почетной гостьей, а хозяйка – с самым почетным гостем. В России полонез был первым из «привезенных» западных плясок: и в этом опять же заслуга Петра I. По сути, полонез представлял собой демонстрацию танцующими самих себя: своих убранств, осанки, умения себя держать, своего чувства ритма и предупредительности по отношению к партнеру.

Менуэт, как и другие танцы на балах, спрашивал определенных физических усилий и выносливости

Вслед за полонезом играли менуэт, другой церемониальный танец, представляющий собой последовательность поклонов и реверансов. Исполнялся он на полупальцах, продолжался долго и, кстати, требовал от танцующих выносливости и хорошей физической формы – движения в менуэте со временем становились все более сложными. Императрица Елизавета Петровна, какая славилась тем, что могла подряд протанцевать несколько менуэтов, была, по общему признанию, одной из самых неутомимых дам среди плясавших этот танец. Но постепенно популярность менуэта снижалась; к тридцатым годам XIX века менуэт уже редко включался в программу бала.
Еще со преходящ Екатерины дворяне в России начали танцевать кадриль – тоже не самый простой танец; он требовал выполнения парами различных фигур, которые объявлял ведущий. Во время кадрили не особенно удавалось поговорить – легко было ошибиться в движениях.

Пляска, предшествовавший признаниям в любви

После нескольких кадрилей, англезов, полек наступало время мазурки – того самого пляски, которого с замиранием сердца ждала Кити Щербацкая. Мазурку дамы расписывали в первую очередь, и вообще в свете ей отводилось немало внимания. Умение хорошо танцевать мазурку приравнивалось к «высшему» бальному образованию. После танца кавалер отводил даму к столу для ужина, во пора бала блюда подавались на небольших столиках в маленьких гостиных. Время после мазурки считалось самым романтичным и подходящим для признания и объяснения.

Провинциальные балы бывальщины скромнее по размаху, но все равно ориентировались на столичные

Но ужином бал, тем не менее, не заканчивался. Завершением вечера становился танец котильон, танец-игра, – им опять-таки «правил» кавалер ведущей пары. Порой в конце вечера танцевали вальс, который стал популярен с восьмидесятых годов XVIII столетия. Вообще говоря, это была своеобразная революция в бальном этикете: слыханное ли дело, чтобы кавалер прикасался к даме так откровенным образом, да чтобы танцующие еще и оказывались лицом к лицу?

Но в этом и состояло преимущество нового танца. Кавалер и его дама получали возможность не лишь обмениваться не слышными другим репликами, но и могли тайком от других гостей передавать друг другу записки. В XIX веке вальс мог становиться первым пляской бала, а полонез, напротив, завершал вечер. Кстати, именно вальсом начался бал в романе «Анна Каренина», тот самый, с какого начались отношения героини с Вронским.

Детей обучали бальным искусствам с раннего возраста

Балы для российских дворян бывальщины слишком важной частью светской жизни, чтобы относиться к ним легкомысленно. Когда-то было совершенно немыслимо получить неплохое образование, не посвящая время урокам танцев. Этот вид занятий входил и в программу Царскосельского лицея. А чтобы подготовить махоньких аристократов к участию в настоящих, взрослых балах, для них часто устраивались детские.
Конечно, балы различались по масштабности и пышности. Придворные столичные торжества собирали по несколько тысяч гостей и предполагали роскошь и изысканность во всем, включая угощения. Московские балы были несложнее с точки зрения строгости этикета. Свои вечера устраивались и провинциальными помещиками.

По этикету приглашение на бал предполагало «обязанность» плясать, а еще – держаться легко, весело, вести непринужденный разговор, который не касался бы излишне серьезных тем. А вот как должен был вести себя дворянин, если потанцевал с девицей, и другие гендерные странности в царской России.